Я проводила взглядом девочку, которую увела няня, и посмотрела на князя.

— У вас замечательная дочь.

— Благодарю. — Мужчина кивнул, принимая мои слова как должное. — Но я прошу не давать ей ложных надежд. Моя жена трагически погибла, и мне нелегко объяснить ребенку, почему мамы нет с нами.

— Соболезную утрате. Только я ведь ни в чем не обманула Ингерду. Я действительно вижу умерших людей, в основном тех, кто погиб насильственной смертью. Они похожи на тени, темным шлейфом следующие за убийцей. А у вашей супруги чистая душа, которую что-то держит в мире живых.

— Покажите! — попросил князь, протягивая раскрытую ладонь. — Обещаю, что посмотрю лишь последние воспоминания, касающиеся моей семьи, и не затрону ничего лишнего.

— Хорошо! — Я согласилась, чтобы помочь девочке.

Особые перчатки остались в комнате, с платьем они не сочетались, так что я коснулась пальцами теплой мужской руки, в мыслях обращаясь к потустороннему образу. Серебристое облачко исчезло, стоило появиться хозяину дома. Может, последовало за ребенком? Кто знает? Я отвлеклась и не увидела, в какой момент оно пропало.

— А вы не испугались, когда Инни заговорила, — через минуту заметил канцлер, разрывая контакт. — Неужели прежде сталкивались с подобным?

— Нет. — Я пожала плечами. — У человека, которого считают сильнейшим магом разума, и ребенок должен быть особенным. Что тут удивительного?

— Хм, ничего. Вы правы. Анастасия, вы не отрицали, что Инни видела вас сегодня. Это так? — Я молча кивнула и отвела взгляд. — Но каким образом? Вы же в этот момент спали в комнате, я проверял.

— А как вы читаете мысли? Как Ингерда разговаривает без слов? Я могу во время сна выходить из тела и видеть, что происходит вокруг. Но и только! Больше ничего не умею. Я ведь недомаг.

— Не нужно так говорить и думать о себе. Анастасия, мне следовало заранее предупредить о встрече с семьей. Дело в том, что сегодня я намеревался рассказать о вас Забелиным, подготовить к встрече. А тут вы сами появились в моем доме, напуганная и беззащитная. Последний раз экстренный сбор случился, когда Батуш… — мужчина осекся, нервно закусил нижнюю губу. — В общем, они прибыли сразу, как только получили вызов, и вышло, как вышло. Прошу, не судите о родственниках сгоряча. В вас сильны детские страхи, а брошенные упреки понятны и логичны. Однако жизнь так многогранна и сложна, что одно и то же действие будет благом для одних и преступлением для других. Не отталкивайте близких, дайте им шанс узнать вас и полюбить.

— Мне нужно время, чтобы во всем разобраться. — Я вздохнула. — Вы вернете меня домой?

Князь печально усмехнулся, на секунду прикрыв глаза, покачал головой.

— Двенадцать лет надо мной довлело обещание Нине вернуть потерянную сестру домой. И вот теперь, когда это случилось, вы торопитесь уйти.

— Вы? — Я удивилась. — Искали меня?

— Да. — Алим Осипович кивнул. — Сначала в Воронежском княжестве, затем в соседнем и по всей империи. Приюты, детские дома, школы для одаренных — они все перешли под патронаж императорской семьи. Таких недобросовестных владельцев, как купчиха Митрофанова, наживающихся на сиротах, мы безжалостно наказывали. Благодаря вам, вскрылись злоупотребления властью и факты бесчеловечного обращения с детьми. Виновники уже гниют в могилах или на каторге. Понимаю, это знание не вернет потерянные годы, но, может, смягчит восприятие и наполнит смыслом, что жертва не была напрасной.

— Почему же вы раньше не рассказали все это?

— Столько раз, когда находилась подходящая под описание маленькая девочка, попавшая в приют, мы радовались, что поиски завершены. Но, когда понимали, что это не так, наступало горькое разочарование и приходилось начинать сначала. Поэтому, когда я услышал вашу историю, то досконально проверил информацию, прежде чем обнадеживать Ее величество.

— Что же, теперь вы вздохнете спокойно, поиски завершены. — Я поджала губы и отвела взгляд в сторону, ощущая неожиданно возникшую неловкость.

Князь погрузился в собственные мысли, и мы какое-то время сидели и молчали, как старые знакомые, которым не нужны слова. Я думала над тем, что теперь жизнь изменится и не будет прежней, а мне потребуется много сил, чтобы привыкнуть к новому положению.

— Идемте в дом, Анастасия Константиновна. — Канцлер очнулся от задумчивости и тронул меня за плечо. — Вы ведь так и не успели поужинать. И потом, императрица… ваша сестра желает поговорить.

Я молча кивнула и поднялась, направляясь к выходу. У дверей я остановилась и резко развернулась, оказавшись лицом к лицу с мужчиной, который неслышно следовал за мной.

— Здесь красиво! — Жестом обвела зеленые насаждения в зимнем саду. — И дочка у вас, Алим Осипович, очаровательная, и дом уютный. Спасибо за все, что сделали для меня: спасли жизнь, искали столько лет и не сдавались.

— Рад стараться, Ваше сиятельство. Мой долг стоять на страже интересов императорской семьи. — Канцлер обозначил почтительный поклон и улыбнулся кончиками губ. — А красоту и уют в доме создавала моя супруга Батуш. Ей было бы приятно услышать ваши слова. С ее уходом здесь поселилась печаль. Если бы не Инни, я давно переехал бы в столичный особняк.

— Мне жаль! — Я коснулась руки князя и посмотрела ему в глаза, понимая, что печаль здесь поселилась задолго до трагедии.

На секунду в голове мелькнул образ милой девушки, в слезах что-то выговаривающей канцлеру. Накрыло непередаваемой смесью одиночества, тоски и чувства вины. Неужели союз действительно был несчастливым?

Отдернув руку, я настороженно посмотрела мужчине в глаза. Маг разума, не контролирующий собственные чувства? Глупости. Тогда зачем это показывать? Или эмоции случайно вырвались? Скорее всего, иных причин я не находила.

— Простите… — пробормотала, стушевавшись, и выскочила из оранжереи в коридор.

А там охрана, учтивые слуги, совершенно другая атмосфера. Уже знакомая служанка вызвалась проводить в гостиную, где меня ожидали. Я обернулась и увидела, что князь остался в зимнем саду и подошел к кусту с синими цветами, над которым прежде висело то облачко. До чего же он странный и непостижимый!

— Ваше сиятельство! — окликнула служанка. — Идемте.

Я не сразу сообразила, что это ко мне обращаются. Общение с Ингердой и князем Леви позволило мне остыть и взглянуть на ситуацию под другим углом. Нельзя судить о чужих поступках поверхностно. Алим Осипович прав, я ничего не знала о родственниках, чтобы их осуждать, и повела себя, как капризная девчонка. Выплеснула на них всю боль и раздражение, что скопились за эти годы.

Ох, сомневаюсь, чтобы знаток человеческого разума не просчитал мою реакцию. Как бы я себя повела, заранее зная, с кем столкнусь? Наверняка промучилась бы сомнениями, выяснила причины, почему меня бросили, и затолкала детские обиды в глубины памяти. А князь сразу вскрыл застарелые раны, дал выговориться, чтобы в дальнейшем между нами не возникало недомолвок. Рискованно? Еще бы! Та женщина будто пощечину получила, когда я ее оттолкнула. Пока что она для меня чужой человек. Невозможно ведь в одночасье стать самой близкой и родной.

Появившись на пороге гостиной, я склонилась в реверансе перед молодой женщиной, поднявшейся навстречу. Золотистые волосы и гордая посадка головы, точеные черты с легкой округлостью, присущей молодым мамам, стройная фигура, которую императрица сохранила после рождения четверых детей. Нина Константиновна слыла красавицей. От нее веяло могучей силой и домашним теплом. Она сияла счастливым ореолом любящей матери и завидным благополучием любимой жены.

— Настя! Давай оставим церемонии для официальных приемов, — дружелюбно произнесла императрица. — Я виновата перед тобой и прошу прощения за невольно причиненные страдания.

— Вы? Извиняетесь? — удивилась такому началу разговора. — Передо мной?