— Я подумаю, что можно сделать, — смягчился и не стал сразу отказывать князь. Ну хоть не категорическое «нет», и то хорошо. — К сожалению, мне пора. Возникли неотложные дела. — Алим Осипович резко засобирался, подскочил с места. — Обязательно навещу вас в ближайшее время. Поправляйтесь, Анастасия Ко… Трофимовна. — Уже в дверях мужчина замер и вернулся, снимая с мизинца перстенек с желтым камнем. — Возьмите на время. Это амулет. Он защитит, если вдруг что-то произойдет в мое отсутствие.

— Простите, с какой стати мне принимать подарки от постороннего мужчины? — Оторопело уставилась на украшение, которое вблизи оказалось весьма изящным. Явно непростая безделица.

— Это и не подарок, а временная мера. Убийца купца Холзмана до сих пор на свободе, а вы умудрились снова попасть в больницу. Если хотите, считайте кольцо служебной необходимостью. Главное, носите, не снимая. Давайте-ка я сам надену! — бесцеремонно схватил мою левую ладонь и водрузил колечко на безымянный пальчик.

Спасибо, хоть не на правую руку!

Когда канцлер в спешке покинул палату, я покрутила ладонью, любуясь колечком и заставляя лучики света преломляться в гранях. Камешек непростой, вон как искрит на солнце. И веет от него надежностью.

Раз уж великий князь решил таким способом меня защитить, зачем же препятствовать? Мне моя жизнь тоже дорога. И с чего вдруг канцлер всполошился, узнав о приютском прошлом? Вот будет фокус, если он биологических родителей найдет. Но не на ту напали. Никакой власти надо мной они не получат. Через полгода мне восемнадцать исполнится, а в начале лета состоится выпуск из гимназии. Ну а после никто больше не посмеет распоряжаться моей жизнью.

После завтрака меня навестили господа дознаватели, чтобы записать показания по делу Холзмана. Я уже настроилась на ментальную проверку и неудобные вопросы, однако беседа прошла в мирном русле, будто бы старые приятели разговорились за чашечкой чая. Что на них нашло? Если бы не прошлый болезненный опыт общения, я бы не поверила, что эти господа могут быть жесткими и беспринципными. Может, так повлиял визит канцлера? Или… взгляд невольно соскользнул на кольцо, которое я машинально крутила на пальчике от волнения.

Неужели они подумали?.. Ну, нет! Это же смешно!

Отогнав подальше крамольные мысли о князе, я отправилась навестить Марфу. Охранник у входа встрепенулся при моем появлении.

— Барышня, вы куда собрались? Нельзя выходить, Эдуард Францевич наказал никуда не выпускать.

— Доброе утро, э… простите, как вас зовут? — с улыбкой поинтересовалась у моложавого полицейского.

— Паша.  — Мужчина расплылся в ответной улыбке. — Ой! Садков Павел Романович. И вам доброго здравия, барышня.

— А меня Анастасия Трофимовна зовут. Павел Романович, я далеко и не пойду. Вот, только в соседнюю палату загляну подругу проведать, и сразу обратно.

— Не велено же! — со вздохом произнес мужчина. — Вернитесь, пожалуйста.

— Я на пять минуточек! — Состроила жалобную рожицу. — Умоляю.

— Ну, что с вами делать? Выговор получу ведь. Нельзя без разрешения доктора выходить.

— Так, давайте спросим у Эдуарда Францевича, можно или нет? — Не хотелось мне самовольством подводить человека, находящегося на службе. — Вон он, пациентов на перевязку принимает. — Указала на процедурный кабинет в конец коридора.

— А вы?

— А я тут постою и подожду ответа. Клянусь, что в ваше отсутствие с места не сдвинусь.

Мужчина кивнул, соглашаясь, и быстрым шагом направился к доктору. У меня возник соблазн в это время юркнуть к Марфе, но раз уж пообещала, слово надо держать. Садков отозвал доктора из процедурной на минуточку и в двух словах объяснил, зачем пожаловал. Доктор Гельберг бросил на меня возмущенный взгляд и погрозил пальцем. На что я упрямо вскинула голову и посмотрела с вызовом, скрестив руки на груди. Покачав головой, мужчина что-то сказал Садкову, и тот поспешил обратно.

— У вас ровно пять минут, барышня, — обрадовал охранник по возвращении.

— Спасибо! — Еще раз улыбнулась и, постучавшись, заглянула к Марфе. — Привет! Как ты тут?

Ошейник, фиксирующий шею девушки, стеснял движение и мешал говорить. Однако по измученной улыбке, скользнувшей по губам, я догадалась, что мне рады.

— Я так волновалась за тебя. Доктор говорит, что скоро поправишься. А я рядом, за стенкой отдыхаю. Тебе чего-нибудь нужно?

— Нет, — сиплым голосом ответила Марфа. — Говорить. Трудно. Нельзя.

— Понимаю. — Сочувственно погладила подругу по руке. — Я поддержать пришла, сказать, что ты не одна, что все в порядке.

— Ка-ак. Девчонки? — Марфа перехватила мою ладонь.

— Я их не видела, но меня заверили, что живы и здоровы. — Отвела взгляд, умалчивая о Дарье. Вот только господа из следственного комитета вряд проявили деликатность.

— Пра-авду! — стиснув мою руку крепче, попросила подруга.

— Мила и Зоя Матвеевна вернулись в гимназию. Зорин уехал домой, а Дарью… ее арестовали за убийство Акулины и Гридяя, — рассказала, как есть, раз уж попросила.

— Нет! — огорчилась Марфа. — Зачем?

— Защищала. Гридяй по приказу Акулины в меня целился, вот Дашка и пальнула по нему, чтобы спасти, а этот гад успел из двуствольного мушкета шарахнуть. Попал, зараза! — Потерла ноющий бок. — А тебе еще от Зорина досталось.

— Зря. Остановила, — просипела девушка.

— Марфуш, не зря, иначе ты бы грех на душу взяла и сейчас в тюремной больничке лежала. За убийство дворянина не пощадили бы. Прости, что втянула тебя в это. Я помогу, чем смогу. Поговорю с Костей, чтобы не выдвигал обвинение.

— И чем с ним за это расплатишься? Нет, не нужно помощи. Такой.

— Марфуш, ты чего? Костя никогда не позволял себе лишнего…

— Ты же сама! — Сверкнула глазами девушка. — Жаловалась, что приставал.

— Давай поговорим, когда ты поправишься. — Не стала развивать тему и бередить старые раны. — Мне пора! — Расслышав легкий стук по двери — напоминание от Садкова, что время вышло, я поднялась.

Наклонившись к подруге, чмокнула ее в лоб, затем поправила подушку и смахнула невидимые пылинки с постели.

— Я еще забегу, — пообещала на прощание.

Вернувшись в палату, прилегла, расстроенная неутешительными результатами. Марфа убеждена, что Зорин приставал ко мне. Причем, я сама на это пожаловалась. Не знаю, что она сказала дознавателям, но вряд ли скрыла ту правду, в которую верила. Врать не в ее привычках. Можно не сомневаться, что остальные участники событий придерживаются схожего мнения.

Никаких процедур мне в течение дня не назначили, только усиленно пичкали витаминами и сытно кормили. Эдуард Францевич заходил пару раз, чтобы подстегнуть выздоровление магическим исцеляющим импульсом. К сожалению, за один сеанс нельзя тратить на пациента больше сил, чем это требовалось для поддержания эффекта регенерации, ведь тогда их не хватило бы на остальных. Но одаренные тем и отличаются от обычных людей, что способны к самовосстановлению за счет магической энергии. До магов мне далеко, но повышенный иммунитет и крепкое здоровье уже плюс.

После обеда приехали ребята из гимназии в сопровождении Панфиловой и Савушкина. Конечно, гурьбой их в палату не запустили, не поместились бы, а по трое-четверо поднимались ко мне и Марфе, чтобы пожелать скорейшего выздоровления.

— Снова отличилась, Молчанова! — фыркнула Полина Малевская, оглядывая обстановку в палате. — А ты неплохо тут устроилась. Внизу палаты на шесть и восемь коек, а тебе персональную выделили, как барыне.

— Нравится? Можем поменяться. — Цокнув языком, закатила глаза кверху, понимая, что есть вещи, которые остаются неизменными. Например, спесь девиц, возомнивших себя выше других.

— Обойдусь, пожалуй. А ты уже познакомилась с новым охранником? Или только дворянам на шею вешаешься? — язвительно поинтересовалась девушка.