— И что? Какая она? — шепотом спросила Дашка.

— В ней нет ничего человеческого. Мертвецы, и то краше бывают… — описала в двух словах детали, что врезались в память.

— Так, утром уезжаем! — тоном, не терпящим возражений, заявил Костя. — После пришлем сюда следователей, ищеек, тайную канцелярию — всех на ноги поставим. Главное — увезти вас в безопасное место. Асенька, ты до сих пор дрожишь.

Зорин укутал меня в одеяло, но зубы все равно отбивали дробь, а мышцы рук дрожали после перенапряжения.

— Марфа Ивановна, Дарья Игоревна, позаботьтесь об Асе, а я пока вниз спущусь, Нахлебова подниму. И закройтесь на задвижку. Я, как вернусь, постучу вот так. — Для примера отбил затейливый ритм по крышке сундука. — Не бойтесь. Мара приходит к спящим, если я правильно понял. Пока бодрствуете, вам ничего не грозит.

— А как же Зоя Матвеевна? — Вспомнила о воспитательнице.

— Сначала приведу Нахлебова, а потом схожу за ней. Не бросим, конечно, — согласился Зорин. — Но, если она уже под влиянием ведьмы? Тогда Панфилова будет препятствовать отъезду и представлять опасность для всех.

Марфа быстрее пришла в себя и, когда Костя ушел, заперла дверь. Для надежности еще стулом подперла, потому что засов для Мары не преграда, как оказалось. Пока наш защитник отсутствовал, мы спешно оделись и растолкали Милу. Узнав последние новости, мелкая затряслась, как осиновый лист.

— Я знала! Знала, что нельзя засыпать! Боже, я теперь не усну — бояться буду, — запричитала она.

— Девочки, мы что-нибудь придумаем. — Сказала скорее для себя, чем для них. — В записке сказано… а где она?

Я помнила, как достала листочек, чтобы показать подругам. Первой прочитала Мила. Дашка уже видела текст, поэтому бумажка перекочевала к Марфе. А вот она, кажется, так и не отдала.

— Марфуш, а где записка? Куда положила?

— Я? — Удивленно вытаращилась девушка. — Никуда. Не помню. Тебе отдала.

Мы обыскали вещи, перетряхнули постель, но записка бесследно исчезла.

— Кто-нибудь помнит, что там написано? — Обвела девчонок взглядом.

— Только общий смысл. — Григорьева виновато пожала плечами. — Там упоминалось, что ночью она спит беспробудным сном. И во сне нельзя трогать, иначе вернется и отомстит. А вот днем можно поймать ведьму и сжечь.

— Жечь никого не будем! — Я поежилась, припоминая запах гари в подвале купца Холзмана. — Мы не звери, чтобы так с живым человеком обходиться. Костя прав! Уедем в безопасное место, а дальше пусть полиция разбирается.

Через десять минут вернулся Костя. Один, что странно, без Тараса Григорьевича.

А где? — Уставилась на него с немым вопросом в глазах.

— До рассвета еще пару часов. Вот и предложил чайку крепкого заварить для бодрости. Подойдет скоро.

— Это он вовремя придумал, — поддержала идею. — Так, что решим с Зоей Матвеевной?

— Схожу. — Зорин вздохнул. — Но что-то подсказывает, не поддержит она столь поспешный отъезд.

В дверь постучали. Я невольно вздрогнула, а девчонки затаились испуганно. Вроде не страшно нам вместе, Мара вряд ли сюда сунется, а тревожно вдруг сделалось.

— Не бойтесь! Это же Тарас Григорьевич, — успокоил наш защитник и отправился открывать.

Снаружи действительно оказался охранник с подносом в руках, заставленным чашками, заварником с дымящимся чаем, вчерашними пирогами.

— Доброго здоровьица, барышни, — Нахлебов осторожно переступил порог и бочком протиснулся в дверной проем. — Решил чайком вас побаловать. Глядишь, быстрее скоротаем время до рассвета.

Подружки засуетились, накрывая импровизированный стол, повеселели. Тарас Григорьевич оказался прав, что переключил внимание на знакомые приятные вещи. Могут ведь некоторые мужчины одним присутствием внушать уверенность, что все будет хорошо. Я тоже соблазнилась кружкой горячего напитка.

— Вижу, вы теперь в надежных руках. Справитесь без меня? — спросил Костя.

— Да, — кивнула, с тревогой глядя на парня. — Возвращайся побыстрее и не рискуй без необходимости. Если заперто изнутри, или спят крепко, что не добудиться, уходи. А, хочешь, с тобой пойду? Скажу, что снова услышала, как кто-то ходит по дому, испугалась и позвала тебя.

— Не боишься больше?

— Боюсь. — Со вздохом отхлебнула из кружки, ощущая, как обжигающая жидкость проникает внутрь и расползается по телу блаженным теплом. — Но ведь это мой дом. Я привела гостей, не зная, чего ожидать. Значит, в ответе за происходящее.

— Я тут пока ходил, обдумал сложившуюся ситуацию и считаю, опасаться нечего. Мы спугнули тварь, и она теперь затаится, если у нее в башке сохранилась хоть капля мозгов. Да, ты увидела что-то, выбивающееся за рамки привычного. Но кто подтвердит следователю, что это не ночной кошмар? Мало ли чего в темноте привиделось? Зачастую, чудовищ порождает наш разум. Я тебе верю, но и противника нельзя недооценивать. Мара же не вчера появилась и давно научилась заметать следы.

С выводами Кости, скрепя сердце, согласилась. С той частью, где подразумевалось, как сложно будет убедить скептически настроенных людей, что жуткая тварь не плод разгулявшейся фантазии. Может, это связано с возвращением памяти? В детстве мы часто боимся монстров, прячущихся под кроватью. Что, если это детские страхи сыграли дурную шутку? Эмоции уже улеглись, образы потускнели и, глядя на повеселевших подруг, ночное приключение уже не казалось таким ужасным.

А как объяснить видения прошлого, что приснились Дашке? Так, она же самая сильная из нас! Не зря видоки носят перчатки. Не потому, чтобы оградить окружающих от вмешательства в личную жизнь, а, чтобы самим защититься от чужих ненужных тайн.

Могли же мы случайно соприкоснуться во сне, из-за чего подруге отрылся кусочек моего подсознания? Тогда мои нападки на Акулину — верх невоспитанности. Она не служанка, чтобы подчиняться, и вольна уйти в любой момент. Но не уходит, потому что прижилась в Демьяново и, чего уж тут скрывать, отлично управляется с хозяйством и вверенными в ее подчинение людьми.

Однако идти Косте никуда не пришлось. Едва он подошел к двери, как в нее постучали. Зорин замер в нерешительности, окинул нас недоуменным взглядом, будто кто-то проскользнул, пока он не видел. Но мы до рассвета теперь носа не высунем из комнаты, так что это неизвестные гости пожаловали.

— Кто? — поинтересовался видок, прежде чем открыть.

— Я это! — раздалось возмущенное с той стороны. — И чего вам не спится, молодые люди?

— На ловца и зверь бежит, — пробормотал под нос Костя и открыл дверь Зое Матвеевне.

Заспанная, с недовольным видом кутаясь в теплый халат, воспитательница вошла и огляделась. Увидев еще и Тараса Григорьевича, мирно чаевничающего с гимназистками, женщина удивленно взметнула брови.

— И что тут происходит?

— Э… — девчонки стушевались и посмотрели на меня в поисках поддержки. Ясно, кому отдуваться и объяснять все придется.

— Мне кошмар привиделся. Наяву. А по дому опять ходил кто-то. Я испугалась и разбудила остальных. — Рассказать о Маре язык не повернулся. Костя прав оказался, оправдания выглядят глупо, а доказать существование ведьмы, не имея фактов, проблематично. — В общем, я предложила уехать утром. Девочки поддержали и…

— Что за глупости! — Панфилова всплеснула руками. — Настя, ты себя слышишь?

— Я… я видела что-то ночью! Не человека! Оно проникло в комнату. Мы с девочками нашли старый тайник, и там было предупреждение о страшном существе, которое забирается в сны и сводит человека с ума. Уверена, это оно приходило сюда! Здесь опасно оставаться, поэтому утром мы уезжаем! — выпалила правду, оскорбившись недоверчивым тоном и тем снисхождением в глазах, которым смотрят на больных людей.

— Настенька! — Зоя Матвеевна подошла, ласково коснулась моего плеча. — Вспомни, зачем мы приехали? Чтобы родные места всколыхнули память. У тебя ведь уже получается, так? Ты упомянула старый тайник. А как вы его нашли? Что-то ведь подтолкнуло к поискам? Навело на мысль?

— Ну, э… да, — сдалась, бессильно выдыхая. — Часть детских воспоминаний вернулась.