Небольшая столярная мастерская, организованная отцом Лёни Соболевского в 90-х годах прошлого столетия, стабильно приносила высокий доход. Отец был мастером на все руки: дом сам построил, изготовил мебель, даже игрушки детям и внукам из дерева вырезал. О золотых руках замечательного столярного мастера Якова заговорил весь город.

Первым заказом для Лёни – стал ремонт стойки обувного магазина друзей отца. Деньги предложили хорошие. Когда через день стойка была готова, и Лёня получил свой заработок, ему в голову пришла отличная идея – почему бы не сконструировать универсальные стойки под товар, сделать этакие удобные, деревянные стеллажи.

В то время знакомые отца начали открывать маленькие ларьки и магазины. Дальше – «сарафанное радио» сделало свое дело и заказы посыпались. Лак – единственный пункт, который Лёня не учел в своих подсчетах ценообразования товара, а использовать лак надо обязательно – он придает изделию красивый вид и защищает древесину от вредного воздействия внешней среды. Флакон лака обошелся парню не дешево, за валюту, и первые свои заказы он отработал в «ноль», но затем быстро сориентировался и исправил ошибку.

Через пару месяцев Леонид получил крупный заказ на двадцать восемь стеллажей для хозяина семи контейнеров с шубами и обувью на вещевом рынке. А осенью поступил заказ – оборудовать стеллажами новый магазин парфюмерии и косметики. Идеи и бизнес – планы по изготовлению изделий из дерева множились в голове Леонида, но отец принял решение отправить сына учиться в строительный институт города Тюмень, чтобы получить высшее образование.

– Надо учиться – говорил Яков Соболевский. – Наступает новое время. Необходимо быть на «плаву». Уметь делать руками – это одно, а умело продать на рынке – это другое. Менеджмент закончишь – потом строгай, пили, если хочешь, а сейчас за учебниками покорпи. Деньги – не вопрос, пока я при деле- пробьемся!

И Лёня на некоторое время оставил столярку.

В институте предпринимательская жилка Леонида не угасала. Уж если она есть, то спокойно человеку не живется. Парень пользовался своей предприимчивостью на все сто! Рядом с институтом, в детском парке, он подрабатывал грузчиком и аниматором. Работа была неофициальной – без оформления договора. За день до мероприятия обсуждали условия, а в конце рабочего дня они с приятелем получали конверт с деньгами.

Леонид мог за один – два дня заработать для студента внушительную сумму, работая наблюдателем или членом избирательной комиссии на выборах. Мог расклеивать объявления, раздавать на улице листовки, буклеты и другие периодические издания, которые выпускали политические партии и их кандидаты. Ходил по квартирам жильцов многоквартирных домов с агитацией за того или иного кандидата от партии.

В одном из таких агитационных походов по квартирам он и познакомился с Софьей Казанцевой. Леонид учился на 4 курсе института, а Соня заканчивала второй курс музыкального училища по классу фортепиано.

На пороге квартиры Казанцевых стоял красивый, высокий парень. Он так широко, приветливо и заразительно улыбался, что девушке ничего не оставалось, как так же широко и приветливо улыбнуться ему в ответ.

– Футболка и кепка со смешной агитационной символикой, – отметила для себя Соня. – Но джинсы и обувь! Такие есть не у каждого!

Лёня протараторил какую-то предвыборную агитационную речь. Убеждал Сониных родителей, что только эта партия и кандидат, фамилию которого уже не помнят ни он, ни Соня, достойны внимания и голосов избирателей.

Вдруг девушка спросила: «Как можно устроиться на подработку в агитационную бригаду?»

– Очень просто! – ответил ей Леонид.

С этого момента их дружба, а за тем и роман стремительно закрутились вверх по спирали! Через полгода уже сыграли свадьбу. А еще через девять месяцев у них родился Владик! Училище Софья бросила, взять академический отпуск или восстановиться и не думала, уж очень ей не хотелось учиться.

– Главное, удачно выйти замуж! – считала она.

Сначала молодая семья жила с родителями Сони, но свободолюбивый дух и тяга к предпринимательству в сфере деревообработки тянули Леонида домой, в столярку. Тем более, что здоровье отца серьезно пошатнулось и помощь сына была необходима. Северный климат и тяжелый труд сказались на работе позвоночника Якова Соболевского. Приходилось пользоваться только наемным персоналом, а за ним нужен был глаз да глаз.

– Воруют и пьют! – жаловался он сыну. – Приезжай, сын. Помощь нужна!

Софье идея переезда на Север не очень нравилась, но перечить мужу она не стала и согласилась. Огромным аргументом в пользу переезда для нее послужила перспектива безбедной жизни и возможность быть домохозяйкой. Ей не хотелось работать «на дядю». Прагматичная Софья выбрала для себя то, о чем мечтала, и теперь пожинала плоды судьбы домохозяйки: готовить еду, убирать дом, растить детей, ждать с работы мужа.

– Зато при деньгах! Нужды нет, как у некоторых моих подружек, – говорила она матери по телефону.

– Лень твоя впереди тебя бежит, – укоряла её мать. – Влад уже большой, шла бы работать, на курсы бы какие-нибудь записалась. Скучно же ведь!

– Мама, не лезь в мою жизнь, сама разберусь, – заканчивала разговор дочь.

Почти каждый день они по телефону обсуждали одни и те же темы: проблемы воспитания Влада и отношения Софьи с мужем. И каждый раз Софья заканчивала свою речь неизменной фразой – она самостоятельно разберется со своей семейной проблемой. А на следующий день, опять начинала тот же разговор.

Влад, к удивлению отца и деда, пошел по стопам матери, но с отцовским стремлением к цели: с малолетства заинтересовался музыкой и игрой на фортепиано. Только в отличие от Софьи, он был прилежным учеником и трудился над гаммами и этюдами с таким рвением и усердием, что отцу и деду оставалось только разводить руками и говорить о том, что не в их породу пошел парень.

– Может, временно это? Одумается, настоящую, мужскую специальность Владька выберет? – размышлял дед Яков. – Дай Бог, а то, что эта музыкалка для парня, как-то не серьезно! Вот дерево, стружка, рулетки, лобзики – вот это по-мужски, по-настоящему!

***

– Абонент не доступен, – продолжал отвечать голос оператора в трубку телефона.

Влад уже давно спал. Софья выключила в спальне сына свет. В душе ее, казалось, тоже кто-то выключил лампочку. Не было ни слез, ни обиды. В душе ее была пустота…

Как ни странно, но в тот злополучный, дождливый, промозглый день никто из ребят не заболел. Так что, опасения Татьяны Ивановны оказались напрасными.

Игорь, почувствовав, что в очередной раз одержал победу над матерью, ликовал.

– Я же говорил, что закаливание и обливание холодной водой творят чудеса! Ты же медик, лучше меня знаешь, – убеждал он мать.

– Я не тепличное растение, которое боится всяких сквознячков и простуд, – и он сгибал руку в локте, демонстрируя свои бицепсы.

Матери ничего не оставалось делать, как согласиться с сыном. Она признавала его правоту.

– Как всегда, ты совершенно прав, – завершала она разговор, который происходил в их семье ежедневно.

С одной стороны, она была рада, что к сыну не цепляются различные болячки, с другой стороны – женщина не понимала, почему он игнорирует ее просьбы. Ей было обидно и досадно.

– Растишь, растишь, ночами не спишь! Столько слез пролила, когда Игореша маленьким был и часто болел, – сокрушалась Вознесенская.

Женщина вспомнила бессонные ночи, бесконечные походы в поликлинику, долгое стояние в очередях возле педиатрического и процедурного кабинетов. Она перебирала в памяти детские постоянные ангины и острые респираторные вирусные инфекции, грипп, которыми до шести лет болел сын. Но наступает подростковый возраст, и, кажется, что все ее усилия напрасны.

Игорю, казалось, что мать сильно опекает его, и поэтому он пытался освободиться от излишней материнской заботы, чтобы не прослыть в среде сверстников «маменькиным сынком». Но Полищук и Соболевский совершенно не воспринимали его как «маменькиного сынка». Напротив, они очень уважали Наталью Ивановну, так же, как и мать Алины.