Целый раздел Алининого дневника был отведен для регулярных записей. Каждая запись в этом разделе начиналась со слов: «Дорогой мой дневник! Сегодня мы с мальчишками попали под ливень. Прибежали в школу все мокрые. Гардеробщица смеялась над нами. Мы с Игорем пошли на оркестровое занятие. Сегодня флейты не звучали и не строили, хотя мы очень старались. Думаю, что мы соберемся с духом. Наверное, сегодняшняя погода мешает».

***

Троица была неразлучна еще с раннего детства. Вместе ходили в детский сад, носящий милое название «Радость», в группу «Фантазеры». Мама Алины – Валентина Константиновна, работала в этом учреждении воспитательницей. Добрая, порядочная, тактичная женщина по – матерински, с любовью и с заботой относилась к малышам. Доверяя своих детей Валентине Константиновне, родители были спокойны. Они твердо знали, что их ребятишки находятся в надежных руках.

В свободное от учебы время, Алина часто приходила в садик и помогала матери. Двадцать восемь малышей ждали Алинкиного прихода. На прогулках девушка проводила подвижные игры, лепила куличики из песка, водила с малышами хороводы.

Алина с матерью жили вдвоем. Отца у девушки не было. Где он? Таких вопросов из этических соображений, Алина матери не задавала.

– Если мама захочет, расскажет сама, – рассудила деликатно девушка.

В их мире, наполненном домашними хлопотами, книгами и рукоделием, было душевно, тепло и уютно. Скромная обстановка маленькой, двухкомнатной квартиры старого пятиэтажного дома говорила о небольшом достатке семьи – диван, компьютерный столик, ноутбук, шкаф с книгами.

Книг было очень много. Алина читала с упоением, словно погружалась в мир вымышленных героев, переживала за их судьбу. Затем делилась прочитанными книжками с Владом и Игорем. Нередко читательские дискуссии проходили в Алинкиной комнате.

Влад, усевшись по-турецки на пол, всегда начинал первым.

– Мне кажется.., – и дальше следовал длинный витиеватый монолог парня.

Игорь – аналитик и прагматик по своему мировоззрению, всегда находил опровергающие речь Влада факты. Завязывалась дискуссия, иногда переходящая в спор. Ребята даже придумали игру «Аргументы и факты».

– Разубедите меня. Я никак не понимаю Кузнецова. Неужели он такой слабохарактерный, что попал под влияние Журбина? Своя голова должна быть на плечах! – дискутировал Соболевский.

– Если бы он был слабохарактерным, разве бросился бы защищать девчонку? – возражал Игорь.

Алина только что прочитала роман под названием «Саундтрек в тональности «Мечта» и была согласна с мнением Вознесенского: «Плохой человек никогда не встанет на защиту слабого».

                                    ***

– Мам, я пришел! – известил о своем прибытии Влад Соболевский.

Он небрежно бросил на пол заляпанный грязью рюкзак и пакет со второй обувью. Повесил на плечики промокшую куртку. Маленькие лужицы от кроссовок растекались по чистому, застеленному ламинатом полу коттеджа.

– Я отцу звонил, хотел, чтобы он забрал меня из школы искусств. Не дозвонился. «Абонент недоступен», – передразнивая механический голос телефона, сказал парень.

– Теперь весь мокрый. Хоть выжимай. Мы с ребятами пока добежали, все до нитки промокли. Я домой свернул, а Игореха пошел Алинку до дома провожать. У нее опять голова сильно болела. Она снова вся бледная, – тараторил, не меняя интонаций, Соболевский.

– Мы же ближе живем. Зашли бы к нам, переждали дождь, а потом разошлись бы по домам, – предложила Соболевская.

Ей представилась тоненькая бледная девочка, бегущая под проливным дождем. Стало ее жалко.

Софья хорошо знала маму Алины – Валентину Константиновну. Знала, как та тянется из последних сил, стараясь обеспечить дочери достойное образование.

В своей комнате Влад снял с себя мокрую одежду, облачился во все сухое, завалился на кровать.

– Мать, есть что перекусить? Сегодня в школе такую невкуснятину давали, что есть невозможно. Голодный целый день ходил, – потребительски обратился он к матери.

– И не мать, а мама, – поправила сына Софья Михайловна. – Ты прекрасно знаешь, что мне не нравится, когда ты меня так называешь! Марш в гостиную. Все уже давно готово.

Чмокнув Софью Михайловну в щеку, Влад отправился в гостиную, где его ожидал ужин.

– Первое, второе и компот, – пошутил парень, уплетая за обе щеки наваристый, ярко-красный борщ с чесночными булочками.

***

Мама Игоря Вознесенского – Татьяна Ивановна, работала медицинской сестрой в детской поликлинике. На врачебном приеме, она старательно заполняла медицинские карточки больных детей, выписывала рецепты с лекарствами, которые назначал врач – невролог.

Оторвавшись от компьютера, Татьяна Ивановна посмотрела в окно.

– Осень, опять эта осень. Так быстро отпуск пролетел. Скоро дождь пойдет, – подумала женщина. – Игорек надел куртку или нет?

В подтверждение ее мыслей за окном загремел гром. Косые потоки дождя прерывал и колыхал сильный ветер.

– Сегодня штормовое предупреждение было – дождь и сильные порывы ветра, – будто подслушав невеселые мысли женщины, сказал невролог.

С правильной речью врача нельзя было не согласиться. Это они, взрослые, все понимают. А подростки разве слышат мать? Юношеский максимализм сына всегда удивлял женщину. Если Игорь что-то задумает, то обязательно сделает. Утром она сто раз повторила, чтобы тот, собираясь в школу, взял теплую куртку. Но Игорь упорно доказывал всем окружающим, что у него крепкое здоровье. Он, действительно, обливался по утрам холодной водой и пренебрегал теплыми вещами.

– Что ты меня, как малыша кутаешь постоянно? Что я маленький? Мне шестнадцать скоро исполнится, – сопротивлялся Вознесенский.

– Какая разница сколько тебе лет. Беречься надо. Мы на Севере живем. Здесь погода меняется каждые пять минут, – отвечала мать.

Такие разногласия происходили в семье постоянно, особенно зимой. Игорь категорически отказывался от перчаток и теплых шапок. Сегодня, естественно, парень также не собирался надевать верхнюю одежду. Злополучная курточка осталась висеть в шкафу.

Татьяна Ивановна вышла в больничный коридор. Достала телефон и приготовила гневную речь. Позвонила сыну, но передумала его ругать.

– Ты не промок? – коротко спросила она.

– Мы с Алиной уже бежим домой. Промокли, конечно. Сейчас я ее провожу и побегу домой. Вечером будешь меня воспитывать, – сказал Игорь и отключился.

Врать матери было бесполезно. Конечно, он не взял куртку. Конечно, они промокли и намочили ноги. Да и кто бы остался сухим, если хлещет дождь, сопровождаемый раскатами грома. Весь город превратился в Венецию!

В этот дождливый, промозглый, осенний вечер Софья Соболевская, так же, как и сын, тщетно пыталась дозвониться мужу. Влад уже и забыл, что «абонент не доступен», поужинал и занялся своими делами, а вот Софья Михайловна не находила себе места. Она знала, что ненастная погода и гроза не являлись истинной причиной отсутствия абонента в сети. Такие моменты стали все чаще и чаще происходить в их семейной жизни, в любую погоду и в любое время суток.

Отец Влада, Леонид Яковлевич Соболевский – спортивного телосложения, высокий статный, уверенный в себе мужчина. Настоящий трудоголик, для которого работа – главный смысл жизни. Аналитический склад ума и развитая интуиция позволяли получить Соболевскому хороший куш там, где изначально его и не планировалось.

Когда Лёне было десять лет, мальчик уже понимал, чем он будет заниматься, когда вырастет. Смотрел, наблюдал за отцом, за его умелыми и ловкими движениями в столярной мастерской. А в шестнадцать лет он сам начал активно участвовать в бизнесе отца: пилил, строгал, чинил предметы из дерева. Умело пользовался инструментами столярного цеха.