– Тупая железка! – воскликнул Этот и раздражённо дал несколько «залпов» из пневмопривода, отчего его тело подпрыгнуло над мостовой.

Главной проблемой беспилотного транспорта с момента появления первых опытных образцов было то, что ему приходилось существовать на дорогах вместе с людьми. Человек, управляющий собственным автомобилем, далеко не всегда предсказуем, что создаёт внештатные ситуации. И сколько ни бились программисты, обучая искусственный интеллект по самым сложным сценариям, включавшим падение метеорита, высадку пришельцев и нападение Годзиллы, «кожаные мешки» умудрялись и в этом случае преподнести сюрпризы. Решение было очевидным и напрашивалось само собой, но, в силу его непопулярности, чиновники всех мастей от него открещивались и футболили принятие решения между профильными министерствами. Культ личного автотранспорта в России, когда множество семей имело хотя бы по одному автомобилю, вряд ли мог сравниться с американским, но был очень силён. И покуситься на него безликий Степан Фёдорович из условного Департамента транспорта просто не мог. А вдруг потом «сверху» спросят?

На удивление, проявить политическую волю смогли не в столице или городах-миллионниках, а в не очень глухой, но провинции. Молодой рязанский губернатор, заручившись поддержкой специалистов из местной Радиотехнической академии, получил грант в рамках Национального проекта по созданию комфортной городской среды и запустил эксперимент по отказу от управляемого людьми транспорта в административных границах Рязани. Сначала запретили личный автотранспорт, затем переоборудовали в беспилотный общественный, а после строительства в области логистических хабов упразднили «людскую» доставку товаров в торговые точки розничных сетей.

То, как бурлили в это время соцсети, заставляло даже бывалых ЖЖ-шников вытирать холодный пот и истово креститься. Губернатор был непреклонен, и вскоре, дойдя до стадии принятия, жители Рязани обнаружили, что даже в часы пик можно быстро и с комфортом добираться до работы без пробок и аварий. Таксисты не хамят и не настаивают на отмене заказа, чтобы потом попросить оплату наличными. И весь транспорт на время проведения эксперимента бесплатный, ходит строго по расписанию с минимальными интервалами.

Горожане сдались. Эксперимент был признан успешным. Со временем беспилотный транспорт вытеснил людей-водителей и из других городов, а потом и со всех дорог в стране.

Самара, 2133 год.

Помимо основной специальности Женя был ещё и отличным программистом. Государство предложило повысить квалификацию, и он получил второе высшее именно по этому направлению, так что теперь сам мог писать код для своих изобретений. После замечаний Стёпки Женя внёс все необходимые правки в программное обеспечение, выписал со склада нужные детали и неделю печатал корпус робота-помощника на 3D принтере. Пока модель была штучной, поэтому обратиться в цех он не мог. Да этого и не требовалось: штатный принтер прекрасно справлялся с печатью металлопластика, просто делал это дольше, чем его собрат на производстве.

Когда всё было готово, Женя приступил к сборке. Пришлось остаться после работы, чтобы не возникло конфликта с основными обязанностями, но это была его личная инициатива: начальство знало о проводимом эксперименте и неоднократно предлагало освободить от любой другой работы. Женя отказывался. Торопиться было некуда, пусть всё идёт своим чередом.

На радио началась детская научно-популярная передача «Звёздный час». Женя сделал погромче. Ему нравилось слушать как о космических достижениях родной страны, так и о масштабных международных проектах. Рассказывали настолько доступно и захватывающе, что Женя, будь он ребёнком, обязательно захотел бы стать космонавтом. Сегодня речь шла про лунную базу:

– Дорогие ребята, у нас в гостях, – начал ведущий, – генеральный директор компании «Роскосмос», Алексей Островский. Алексей Николаевич, здравствуйте!

– Добрый вечер, уважаемые слушатели! – У Островского был хорошо поставленный голос человека, являющегося лицом крупной государственной корпорации.

– Расскажите, пожалуйста, как там дела у наших парней на базе?

– Да как и у их зарубежных коллег, – ответил Островский, – за-ме-ча-тель-но!

– Но ведь это космос, хоть и очень близкий, – возразил ведущий, – неужели всё так радужно? Нет никаких трудностей или опасностей?

– Разумеется, они есть, – согласился Островский, – только от многих из них мы уже избавились или защищены. Возьмём, например, солнечную и космическую радиацию. На Земле от них нас спасает магнитное поле, в космосе же всё иначе. Бороться с этим можно несколькими способами, но учёные решили, что надо задействовать комплексный подход. Речь же о жизнях людей идёт, тут ошибки недопустимы. Во-первых, обшивка лунной базы очень толстая за счёт использования поверх металла самого обыкновенного пластика.

– Неужели?! – удивился ведущий.

– Да-да, пластика. Он прочный, и его было дешевле доставить с Земли из расчёта стоимости за килограмм. Во-вторых, нанотрубки нитрида бора, легкие, хорошо встраиваемые в обшивку и скафандры. Они создают дополнительные защитные экраны и для оборудования, и для космонавтов. «Лунатиков», как мы их у себя называем. В-третьих, база сама генерирует магнитное поле.

– Для этого же требуется много энергии! – Ведущий хорошо разбирался в теме и делал правильные акценты.

– Так точно, – подтвердил Островский. – Для этого у нас есть ядерный реактор нового типа, аналоги которого используются для межпланетных перелётов. Мы тестировали его более пятнадцати лет, работает реактор стабильно, никаких сбоев или аварий не зафиксировано…

– Кстати, а что с невесомостью? Все ребята знают, что долго находиться в этом состоянии довольно вредно.

– Отличный вопрос! – одобрил Островский. – Для преодоления малой гравитации и её воздействия на организм учёные воплотили в жизнь то, о чём писал ещё Константин Эдуардович Циолковский, правда, немного модернизировав: спальный отсек лунной базы раскручивается при помощи центрифуги, и персонал во время сна получает дополнительные 0,7 g. Горизонтальное положение спящих позволяет пренебречь эффектом Кориолиса, при котором искусственная сила тяжести распределяется неравномерно. В совокупности с физическими нагрузками и медикаментами это решение не даёт организмам «лунатиков» слишком изнашиваться.

«Звёздный час» пролетел так же быстро, как и астрономический. Закрутив последний болт, Женя зашёл в заводское меню и приступил к диагностике отдельных узлов. Самого робота он пока не включал, требовалась первичная проверка механики и электрики. Подчиняясь командам, руки робота сжались и разжались, голова покрутилась туда-сюда, включившийся пневмопривод поднял робота над полом, потом плавно опустил обратно. Всё работало штатно, как и планировалось. Теперь требовалось сделать самое главное. Загрузить сознание робота. Момент был ответственным: пару десятков лет назад машины успешно прошли тест Тьюринга, поэтому помощник получал уже полноценный искусственный разум, и любой сбой при загрузке мог аукнуться нехорошими последствиями.

Женя проверил источники бесперебойного питания и резервный генератор. Они были готовы к работе, проблем в случае аварийного отключения электричества не предвиделось. Женя уже и забыл, когда последний раз отключали свет, но лучше подстраховаться. Убедившись, что «сюрпризов» не предвидится, он запустил копирование файлов в «мозг» робота-помощника и со спокойной душой отправился на проходную.

Домой Женя любил ходить пешком. Да, это получалось на полчаса дольше, чем на транспорте, зато появлялась возможность заскочить в книжный магазин. Женина библиотека уже превышала все мыслимые размеры, но остановиться было невозможно. Минимум раз в две недели Женя приносил домой новую книгу, Аля закатывала глаза, Стёпка же заливисто смеялся, наблюдая за этим немым диалогом родителей. Пытаясь хоть как-то оправдаться, Женя говорил, что книги помогают ему в работе. И это было правдой. Фантастика, которую Женя читал, подсказывала ему множество идей. Некоторые так и оставались в виде черновиков, какие-то реализовывались. Например, мысль наделить роботов-ремонтников зрением в инфракрасном диапазоне Жене подсказал «Безработный робот» Гаррисона. Это лежало на поверхности, но почему-то никто раньше не догадался. А ведь решение, как минимум, снизило травматизм на производстве: в недостаточно освещённых помещениях ремонтники больше не наталкивались на людей.