Было раннее утро, когда солнце ещё не показалось, но и темнота уже не такая вязкая, проникающая в каждую щель, в каждый уголок. Правда, в городе её почти и не было: он горел огнями неона даже там, где, пожалуй, можно было обойтись и без подсветки. Издалека Рязань походила на огромную рекламную конструкцию, вот только и рекламы в том, «доисторическом», смысле не было. Когда общество потребления перестроилось в общество созидания, пропала необходимость кому-то что-то навязывать. Донести информацию, сообщить нечто важное? Да запросто. Настырно предлагать? А смысл? Существующая система распределения благ сама всех оденет, накормит, развлечёт. А чтобы окружающие не выглядели, как инкубаторские, есть множество заданий и активностей, благодаря которым можно приобретать различные уникальные предметы. Принцип геймификации был сильно переработан и внедрён в жизнь общества. Теперь уже не нужно было перекладывать свои кровно заработанные в карманы игровых корпораций, приобретая ничего не значащие нули и единицы. Каждое действие, за которое полагалась награда, несло не только личную, но и общественную пользу и, главное, давало осязаемый материальный результат.

В России шёл 2249-й год. Разумеется, шёл он и за её пределами, но когда это было интересно обычному человеку, живущему своей жизнью?! В немного скучном и очень правильном дивном новом мире приближался рассвет. Город просыпался, но не засыпала мафия, потому что её давно не существовало.

Рязань, 2249 год.

Международный аэропорт «Турлатово» работал круглосуточно, как и положено такому объекту. Раньше воздушные судна взлетали и садились почти непрерывно, но в последние годы интенсивность полётов сильно упала. Остались только регулярные рейсы, да и то внутри страны. Что послужило причиной, системе искусственного интеллекта «Незабудка», управлявшей аэропортом, было неизвестно, но излишнее проявление любопытства не закладывали в её программный код, и таких вопросов «Незабудка» себе не задавала. И без того забот хватало: диспетчерское сопровождение самолётов, управление роботами-заправщиками и роботами-ремонтниками, объявление рейсов, контроль и профилактика инфраструктуры аэропорта… «И всё это – за одну зарплату», – жаловалась она своему приятелю, «Суперджету 5000», когда выдавалось свободное время, и они могли спокойно поболтать.

«Пятитысячный» был классным. С идеальной фигурой комфортабельного лайнера. «Незабудка» вообще не понимала, как можно восхищаться всякими там «Боингами» или «Эйрбасами», когда есть наш русский богатырь! Мощный, красивый, надёжный! А какие истории он ей рассказывал о своих путешествиях! А какие фотографии и видео показывал! Вспоминая об этом, «Незабудка» даже немного перегревалась, забывая от восхищения запустить систему охлаждения чуть интенсивнее. А ещё он умел слушать…

– Борт 237 «Владивосток – Москва». Количество пассажиров на борту ноль. Разрешите посадку? – раздался в динамиках знакомый голос. «Незабудка» поймала небольшое короткое замыкание в одной из второстепенных схем, отчего в дальнем конце аэропорта мигнули лампочки, и, запустив кулеры на максимальные обороты, чтобы сбить жар на процессорах, поставленным голосом произнесла:

– Борт 237, посадку разрешаю.

– Вас понял, приступаю, – ответил «Пятитысячный».

– Борт 237, может, партеечку-другую в преферанс после работы? – немного помедлив, поинтересовалась «Незабудка».

– Рад бы, но мне сегодня на обновление ПО и чистку салона.

– Может, завтра? – упавшим голосом спросила она.

– Договорились!

В дальнем конце аэропорта снова мигнул свет.

Кто первым из отечественных инженеров решил «очеловечить» роботов, так и не установили. Казалось бы, зачем роботам вербальное общение и имитация эмоций? Видимо, люди, выросшие на классике мировой фантастики, не могли поступить иначе. Идея всем понравилась и прижилась. Особенно её оценили пилоты, когда началось массовое внедрение систем управления аэропортами. «Ну, не могли мы с этой бабой железной работать! – делился воспоминаниями один из заслуженных лётчиков России. – Не было в ней души! Если с живым человеком общаешься, сразу понимаешь: вот, Оксана не выспалась сегодня, с ней лучше шутки не шутить. А тут – директивы, как у моей тёщи: "Валентин, выбей ковер!" И возражать бесполезно, не поймёт». Вскоре это переняли и иностранцы, а когда компьютеры прошли тест Тьюринга, то и вообще всё встало на свои места.

Первое время проявлявшие эмпатию роботы были чем-то необычным. Нет, не пугающим или доставляющим дискомфорт. Люди, давно привыкшие к умным домам и колонкам или к голосовому управлению устройствами, восприняли новый технологический прорыв с восторгом и эйфорией, по-детски радуясь неожиданным для машин выходками и поведению. Но новизне свойственно становиться обыденностью, и уже через несколько лет никто не обращал внимания на спор соседа с роботом-садовником или оживлённую дискуссию профессора философии со своим роботом-ассистентом на ток-шоу. Роботы стали полноценными членами общества, добросовестно выполняя свою работу и не прося ничего взамен.

Разумеется, далеко не все из них были наделены полноценным интеллектом. Большинство беспилотных транспортных средств, станки, погрузчики и прочие высокотехнологичные устройства устройствами и оставались, будучи ограничены на программном уровне. Не хватало ещё, чтоб микроволновка отказывалась включаться, потому что есть ночью вредно! Хотя некоторым, конечно, такая бы и не помешала.

Самара, 2133 год.

Женя очень любил и баловал Стёпку. Это в НИИ робототехники он был Евгением Валерьевичем, главным инженером-конструктором, а дома – заботливым отцом, обожавшим своего сына. Жена Аля часто ругала Женю, что он слишком потакает желаниям Стёпки, но делала это больше для формы. Она тоже очень любила сына. А разве могло быть по-другому?! Мальчик взял внешность отца: светловолосый, голубоглазый, не по своим десяти годам высокий и плечистый.

Семья жила в научном городке на окраине Самары, хотя, конечно, это понятие уже стало устаревшим: после окончания большой войны все российские города постепенно превратились в наукограды. Успешное замыкание ядерного цикла дало людям бесконечные запасы дешёвой энергии, были построены автоматизированные и роботизированные предприятия, а высвободившиеся кадры прошли переподготовку и были брошены на научные исследования.

Стёпка сидел в рабочем кабинете отца и с любопытством смотрел, как Женя изучает чертежи.

– Так, Стёп, – сказал Женя, – сейчас я покажу тебе мои последние разработки, а ты покритикуешь.

Стёпка кивнул.

– Это – будущий робот-помощник, – Женя разложил чертежи перед сыном.

– А зачем он нужен? – спросил мальчик.

– Помогать людям, как можно догадаться из названия.

– Но есть же другие роботы, пап, – возразил Стёпка.

– Да, – согласился Женя, – но они именно другие. Смотри. Какие сейчас есть роботы? Садовники, уборщики, грузчики, ассистенты и всё в этом духе. То есть выполняющие определённые задачи. Захочешь ты, допустим, в теннис поиграть. Будет с тобой садовник шарик по столу гонять?

Стёпка замотал головой.

– А если я на работе задержусь, отведёт тебя грузчик после школы к бабушке?

Стёпка снова мотнул головой.

– Вот! – Женя многозначительно поднял палец вверх. – Я хочу сделать такого робота, который станет лучшим другом для человека, будет за ним присматривать и заботиться.

– И ты мне его подаришь? – Мальчик всплеснул руками.