Поразмыслив о цитатах из интернета, дошёл до района порта, где кипела своя, самобытная и активная, жизнь.
— Доброго вечера, — поздоровался я с пузатым дядькой, сидящим на ящике.
Почти только что он давал указания группе крепких мужиков, которые пошли к, явно недавно причалившему, дромону. Или не дромону. Я вообще не разбираюсь в морском деле и если у судна есть ряды вёсел, то это для меня либо дромон, либо галера, где надо пахать как раб, с утра до ночи. И делать это с полной отдачей сил. Так что эта парусно-гребная хреновина может называться как угодно, но для меня будет дромоном или галерой.
— Тебе того же, — настороженно оглядел меня пузатый дядька. — Чего хотел?
— Работать хочу, — ответил я. — За деньги, разумеется. Алексеем меня звать.
— Зови меня мастером Закарием, — представился дядька. — У меня есть пара мест, но просто так взять тебя я не могу. Выглядишь ты крепким, но не как амбал. Вон там братия Панфилия разбирают груз, поможешь им, а я посмотрю, стоит ли тебя брать.
— Ладно, — согласился я.
Кто бы мог подумать, что лич будет начинать с работы грузчиком? Но все работы хороши, все профессии важны. Ну, кроме перекупов. Хотя перекуп — это больше состояние души, нежели профессия.
Быстро добежал до идущей к дромону группы амбалов.
— Я подсоблю вам, мастер Закарий дал разрешение, — сообщил я самому крупному амбалу.
— Твоё дело, — усмехнулся тот. — Думаешь, произведёшь на него впечатление и он возьмёт тебя к нам в братию? Удачи.
— Удача мне не понадобится, — ответил я.
Выгружать надо было бочки. Некоторые из них слегка протекают, поэтому стало ясно, что привезли оливковое масло.
Мои знания местной географии подсказывают, что южнее Суз, если идти морем, находятся более тёплые края, где мертвецов традиционно выпадает гораздо больше, но зато отлично растут оливы и вообще, на отоплении люди сильно экономят...
Слышал, что где-то там есть Милет, Неаполь, Афины и ещё ряд поселений, названных в честь городов иного мира.
Хватаю первую бочку и тащу к телегам. Остальные амбалы, мотающие на бочки тросы для переноски, слегка охреневают от увиденного, поэтому я быстро понимаю, что делаю что-то не так.
Ставлю бочку на телегу, затем запрыгиваю и передвигаю эту бочку поближе к вознице.
Делаю вид, что у меня такое в порядке вещей, поэтому хватаю следующую бочку на корабле и несу её к телеге.
Весит бочка, если плюс-минус сажень, что-то около двухсот килограмм. Такое тягать по силам только атлетам из кроссфита, но я-то тоже не покурить вышел, лич, как-никак.
Пока остальные тащат одну бочку по двое, каждый раз тратя время на обхват тросами, я быстрым шагом тягаю по одной бочке и экономлю кучу времени. Но чтобы не создавать большого отрыва, умышленно задерживаюсь на палубе, просто стоя и тупя по минуте или даже две.
— Ты чего прохлаждаешься? — после восьмого рейса грозным тоном спросил меня появившийся на палубе мастер Закарий.
— Отдыхать надо между ходками, — вздохнул я. — Не так просто это дело даётся, как кажется со стороны.
— Ты давай мне это, зубы не заговаривай, — нахмурил брови мастер Захарий. — Если наполнишь целую телегу в одни руки, будешь у меня работать, плачу силикву в день, но за это жду такой же работы.
— Договорились, — усмехнулся я и пошёл за следующей бочкой.
Это было отчасти похоже на штрейкбрехерство, потому что остальные амбалы не могли показывать такую же работоспособность, но мне нужны стартовые бабки, а тут их можно нетрудно заработать.
До наступления темноты, заполнил телегу до конца, всё равно делая короткие перерывы между рейсами, чтобы совсем уж не унижать остальных амбалов.
— Завтра с утра приходи, — сказал мастер Закарий. — Вот тебе десять нуммий за сегодня, заслужил.
Приняв медные монеты и благодарно кивнув, я пошёл домой. Смехотворно мало, но мне вообще изначально ничего не обещали.
Что делать остаток ночи? Да хрен его знает! Спать лечь? Пожевать чего-нибудь? Не. Лучше пошатаюсь по городу, изучу местность, посмотрю, кто тоже шатается по ночам, может, друзей себе заведу, ха-ха-ха!
Денежки оставил дома, в тайнике под половицей в спальне. Если сильно надо, воры найдут, но не думаю, что будет много желающих вламываться в съёмный дом с такой нехорошей историей.
Вышел на рынок, где совсем никого не было, кроме бродячих пёсиков.
Гуляю и думаю над своей армией неупокоенных мертвецов.
Я мог бы, конечно, забрать с собой трупы крестьян, но какой в них смысл? Боевые навыки близки к нулю, кроме земледелия и нехитрых ремёсел ничего не умеют, поэтому их подъём можно было считать напрасной тратой времени.
С другой стороны, можно было использовать их как рабочую силу, чтобы заработать побольше денег, но риски, связанные с этим, не стоили возможных прибылей. А рисков было много, начиная с возможных знакомых покойников в Сузах, заканчивая нелицензионным воспроизводством мертвецов, что может быть определено мало-мальски умелым некромантом. Я вот, например, легко могу отличить мертвецов, поднятых разными специалистам. Те же жмурики, коими пользовались крестьяне, подняты совершенно другим некромантом, нежели те, которых можно встретить в городе. Уникальный отпечаток некроэнергии, который не видишь, но чувствуешь.
— Эй ты! — окликнул меня грубый голос. — Чего шляешься тут?!
— Гуляю, — пожал я плечами и развернулся.
Ночная стража. Пятеро вооружённых и бронированных воинов, бородатые и смуглолицые. Броня чешуйчатая, исполнена из бронзы, но мечи стальные. На щитах их герб сатрапа Ариамена.
— Если задумал что-то недоброе, то лучше откажись от этого сейчас, — предупредил меня старший патрульный. — Потом, на плахе, шансов не будет.
— Говорю же, просто гуляю, — вздохнул я. — Не спится.
— Увидим, — хмыкнул патрульный.
Полагаю, гулять по городу не запрещается, но и не одобряется. В отсутствие искусственного освещения на ночных улицах небезопасно, поэтому такие патрули не особо-то и эффективны, но нужны, чтобы жители спокойнее спали по ночам, зная, что улицы патрулируются вот этими вот бравыми парнями.
Вообще, как я вижу, сатрап не был мудаком, который устраивает своим подданным тотальный анал-карнавал с казнями, лютым произволом властей и всем прочим, как обычно ждёшь от средневековых правителей. О подданных он заботится, вон, почти на каждой улице есть фонтаны, которые питаются из вполне себе функционального акведука, тянущегося с гор, есть стража, которая не занимается хернёй — а я имею представление о местах гораздо хуже, чем Сузы.
Правда, внешняя политика его...
С другой стороны, Комнин тоже был не подарком, просто он оказался слишком слаб, чтобы устраивать крупные походы против соседей. В общем-то, действия Ариамена вполне себе обычная средневековая политика, не хуже и не лучше, чем у остальных. Хотя оборотней применять — это форменный беспредел. Любителей побаловаться биологическим оружием нигде не любят...
Гулять по такому городу очень быстро стало скучно. Тихо, спокойно, никаких тебе ночных грабителей. Откуда-то из центра доносятся звуки веселья, кто-то явно что-то празднует, но не хочу участвовать в чьём-то веселье, поэтому ну его к лешему.
Эх, придётся идти домой и тупить там.
Завтра будет новый рабочий день, заработаю свою силикву и поищу ночную подработку где-нибудь в другом конце города, чтобы время зря не терять. Быстренько накоплю себе на алхимическую лицензию и начну зарабатывать по-крупному, чтобы купить прикид поприличнее и начать вертеться в более обеспеченных и статусных кругах, откуда можно получить доступ ко двору сатрапа.
Цель вижу, не вижу препятствий, думаю, не промахнусь.
Примечания:
1 — Йерсиния пестис — от лат. Yersinia pestis — чумная палочка. Та самая бактерия, вызывающая классическую чуму, Чёрную Смерть, в Средневековье вырезавшую в Европе от 70 до 200 миллионов человек. Ранее считалось, что разносчиками являлись крысы, но позднее наука установила, что истинный разносчик — блохи, обитающие на этих крысах. Сами крысы чумой не болеют, но болеют ею блохи. Бактерия блокирует у блохи способность к глотанию, поэтому блоха может лишь кусать, что, собственно, и делает, снова и снова. Я уже говорил тебе, уважаемый читатель, что такое безумие? Безумие — это точное повторение одного и того же действия, раз за разом, в надежде на изменение. И вот эта блоха, надеясь на изменение результата, буквально изгрызает крысу, что приводит уже к её безумию, потому что она просто не вывозит всё это дерьмо с невыносимой агрессией пассажиров. И вот такие обезумевшие крысы кидаются на других животных и людей, а блохи перепрыгивают на их жертв, которые не имеют иммунитета против чумной палочки. И если бы она передавалась только через блох, но у этой бактерии есть грандиозный и продуманный план, поэтому дальше между заражёнными она передаётся другими путями. Например, когда человек болеет лёгочной формой чумы, он кашляет и заражает других людей такой же формой, что усугубляет и без того поганый эпидемический расклад. Смерть от чумы, как правило, тяжела и мучительна, но есть исключение, называемое септической формой чумы, которая может убить человека очень быстро, иногда даже до проявления клинических признаков. Септическая форма, если её не начать лечить в первые сутки, убивает человека с вероятностью 95,5%, то есть это абсолютно смертельная хрень. Чумы не зря боялись и совершенно не зря называли её Чёрной смертью.
