– Насколько хорошо первый лорд знал Дамьяна? – спросил Лейф.

– Они встречались лишь однажды, на коронации Дамьяна. Тогда же был подписан мирный договор, – ответил Дор. Его самого тогда во дворце не было, Дамьян решил не пугать гостей присутствием проклятого, поэтому он не мог знать, какие беседы они вели и как могло складываться их общение. Сам король ему об этом ничего не рассказывал, но Лорен Андреса вызывал у него неприятие. Он считал его агрессивным и недалеким, тем, кто оказался у власти случайно и не заслуживал ее.

– Который теперь ничего не значит! – фыркнул Лейф.

– Все, что от тебя сейчас требуется – быть дружелюбным и приятным собеседником, – напомнила ему графиня и посмотрела на Дора.

– Первый лорд знает, что его дочь во дворце, – сказал герцог.

– Дурочка Мальвина никогда не умела держать язык за зубами, – улыбнулась графиня. – Что ж, нам это даже на руку.

– Где Кордия? – спросил Лейф, сверля герцога взглядом.

Дор пожал плечами. Он не успел разобраться, куда ее увел Бальтазар: не было времени, а из того, что сказала Грета, он мало что понял. Когда он последний раз говорил с бывшим разбойником, то дал ему поручение задержать и допросить всех, с кем общался Сабола в течение полугода. При воспоминании о встрече с чародеем у него по коже пробежал озноб, и он тут же выбросил его из головы. Слишком много искушений было в той беседе, чтобы думать о ней с легким сердцем.

– Надеюсь, ты придумаешь интересную историю о том, как это девчонка оказалась во дворце, – криво усмехнувшись, сказал Лейф. Дор заметил, что он нервничает. Неужели Кордия что-то значит для него? Герцогу с трудом в это верилось. – Если упомянешь аукцион ведьм, то ей не жить. Лорен Андреса убьет ее сам, и сделает это не раздумывая. Касталия – территория, свободная от магии. Так что предупреди слуг и своих друзей.

– Поэтому вы уехали оттуда? – посмотрев на графиню, спросил Дор.

– Мой муж предал меня, и я не желала оставаться на той земле, по которой ходит он, – ответила графиня. – Надеюсь, ты оценишь мою откровенность и подобных вопросов больше не будет.

Дор кивнул. Он не сомневался, что узнает о графине Локк все, только своими методами.

– Первый лорд знает вас?

– Да, – холодно ответила графиня и поджала губы. Дор подумал, что с Лореном ее связывают вовсе не добрые отношения.

В сопровождении Штефана и капитана в покои вошли гвардейцы и подняли Мариана. Что-то выскользнуло у него из кармана и покатилось к ногам герцога. Тот наклонился и поднял черную бусину с гравировкой. Он мгновенно узнал ее, и ему стало тяжело дышать. В последний раз он видел ее очень давно – в тот день, когда он понял, что им с Альбой никогда не суждено быть вместе, когда она застала его над растерзанным трупом своей подруги, той самой девушки в желтом платье, которое продолжала преследовать его в кошмарах.

Кайли. Он знал ее с детства, девчонка была моложе его на три года, и он относился к ней, как к младшей сестре. Дор так и не смог вспомнить, что произошло в ту ночь: может быть, память щадила его, а может, он настолько впал в безумие, что не смог запомнить, что делает. Он тогда еще не понимал, насколько болезнь изменила его и сделала опасным для других. Желтый цвет стал цветом его падения и того, каким чудовищем он стал. И этого Альба тоже никогда не сможет ему простить. Впрочем, как и он самому себе.

Как эта бусина оказалась у чародея? Под ребрами заныло от дурного предчувствия. Дор зажал украшение в кулаке и посмотрел, как гвардейцы уносят его друга. Что, если это знак? Вот только какой? Ворон, потревоженный посторонними людьми, покружил по покоям короля и опустился на плечо Дора. Скорпионы же преданно последовали за своим хозяином.

– Приведи Кордию! Немедленно! С принцессой Диленой мы разберемся сами, – сказала графиня и вышла из покоев следом за сыном.

***

Дор скакал во весь опор. Ворон, сперва пытавшийся удержаться когтями на его плече, теперь кружил поблизости, не желая упускать его из вида. Герцог слышал его недовольное карканье и злился на непрошеную компанию. Он знал историю этой птицы и был не особенно рад ее присутствию. Но и прогнать ее тоже не мог. Он чувствовал ответственность за мертвого питомца Мариана.

От слуг герцог узнал, что Бальтазар увез Кордию в Узкую башню. В глубине души он надеялся перехватить их по пути, но, добравшись до середины дороги, понял, что это невозможно: слишком много времени упущено. Кордия, скорее всего, уже на допросе. От мысли, что ее могут пытать, его передернуло. Что, если ее сильно изувечат? Как тогда объясняться с Первым лордом? Дор скрипнул зубами и постарался прогнать из своего воображения страшные картины. Но, если учесть бюрократию, такие вещи быстро делаться не должны. Хотя, если за дело взялся Бальтазар…Он с яростью пришпорил и без того взмыленную лошадь.

***

Первое, что увидел Дор въехав на тюремный двор, – карету с королевским гербом. Она была ему хорошо знакома, и у него не было сомнений, что Кордию привезли в ней. Он спешился и бросил поводья подбежавшему к нему мальчишке. Быстрым шагом герцог двинулся ко входу в Узкую башню, предназначенную для содержания самых могущественных чародеев и ведьм. Тяжелая дверь открылась, и на крыльцо вышел Бальтазар. Ветер тут же разметал его белокурые волосы. Глядя на его очаровательную улыбку и сияющие глаза, сложно было поверить, что этот молодой человек, похожий на аристократа, в прошлом был разбойником и чуть не закончил свои дни на плахе. Форма, в которую он облачился, получив новый статус, несказанно шла ему, придавая ореол серьезности и еще большей романтичности. Подойдя ближе, Дор прочел в его взгляде торжество.

– Где Кордия? – спросил Дор, глядя как Бальтазар изящным движением руки поправляет перчатку.

– Там, где и должна быть: – в допросной, – с недовольством ответил Бальтазар, словно Дор своим приездом разрушил ему какой-то план. – Приехал похлопотать за нее?

– Я запрещаю тебе приближаться к этой девушке, – с трудом сдерживая злость, сказал Дор, – даже если она нарушит все законы Аталаксии! И даже для такого задержания тебе будет нужен именной приказ короля, а не общее распоряжение!

– Дор, ты слишком печешься о какой-то ведьме…

– Эта ведьма – дочь первого лорда Касталии, – понизив голос, сказал Дор, почувствовав удовлетворение от того, как округлились глаза Бальтазара. – Принцесса Кордия неприкосновенна. Она – гостья.

– Кордия убила Мину, – глухо произнес Бальтазар и сжал побелевшие губы, – и должна заплатить за это, кем бы ни являлась.

– Она ее не убивала, – твердо сказал Дор.

– Ты знал? – Бальтазар не смог скрыть разочарования. Пальцы в белых перчатках тут же сжались в кулаки.

– Кордия не убивала Мину, – глядя ему в глаза, повторил Дор. – Это был несчастный случай. Она непричастна к смерти твоей сестры.

Герцог подумал, что хорошо бы сказать Бальтазару правду, но понял, что упустил момент, когда тот, сбежал вниз по ступенькам и подошел к карете. Ведь узнай он, кто убийца Мины, у Дора стало бы на одну проблему меньше, а Аталаксия простилась бы с королем Дамьяном. Вздохнув, он потянул на себя дверь и вошел внутрь башни.

***

Запыхавшись, поднявшись по узкой крутой лестнице, Дор оказался в темном коридоре. Здесь было мало света, и факелы горели очень тускло. От камней исходил запах сырости, но, проведя по ним рукой, он не ощутил холодной влаги. Спешно поправил перчатку и двинулся дальше. Поблизости громыхнула дверь, и ему навстречу вышли два тюремщика, а следом за ними – заключенный. Было слышно, как звенят цепи, в которые тот был закован. Дор остановился и прижался к стене, чтобы никого случайно не задеть.

Когда тюремщики, опасливо сдвинувшись влево, прошли мимо, Дор увидел заключенного, и его сердце забилось так бешено, что зашумело в ушах. Сабола. Он скользнул по герцогу пустым взглядом и улыбнулся разбитыми губами. Его белоснежные зубы окрасились алым.