– Так это хорошо? – осторожно спросила я. – Значит, вам понравился мой рисунок? – графиня кивнула, и я облегченно вздохнула. – Я оставляю тебя в замке, будешь развлекать меня и моих дам, пока Лайон не вернется, – сказала мать Лайона. – А когда он приедет от сеньора, ты можешь отправиться куда угодно!

Я задумалась над ее словами. То, что предложила графиня, меня совсем не устраивало:

– Сколько продлится поездка графа? Неделю, месяц?

– Если Раймунд не задержит Лайона у себя, то он вернется примерно через пять месяцев.

– Сколько?! – вскрикнула я. – Да за это время можно десять раз вернуться туда обратно, если только не в Америку идешь или плывешь!

– При хорошей погоде мой муж возвращался от суверена за четыре месяца.

– Хорошей погоде? – удивленно повторила я и вспомнила, где нахожусь, перебирая в памяти все исторические фильмы, которые видела и помнила. Кони, повозки, телеги. Сколько же времени занимала дорога в средние века? – В любом случае это очень долго, – убежденно произнесла я.

– Таково мое решение.

– Мне нужно попасть домой раньше, – не соглашалась я, на что графиня лишь пожала плечами.

– Мама! Что ведьма здесь делает?! – раздался гневный голос от двери, и в комнату стремительно вошел Лайон. – Она не причинила тебе вреда? – с тревогой оглядел мать граф и сердито посмотрел на меня. – Я велел тебе оставаться в комнате! – сердито заговорил он.

– И что? Мне там сидеть и ждать пока ты снова свалишься на мою постель?! – не подумав, произнесла я и тут же щеки полыхнули жаром, покрываясь румянцем. Лайон недовольно крякнул и, схватив меня за руку, потащил из комнаты.

Я еле поспевала вслед за широкими шагами графа, что шел по коридорам, направляясь в свою комнату. Попыталась вырваться, но руку лишь сильнее сжимали пальцы Лайона. Граф почти втолкнул меня в комнату, отчего я в бешенстве развернулась и встала посередине.

– Ты должна быть здесь! И ни шагу из комнаты! – крикнул он, и вышел, хлопнув дверью. Я метнулась было к выходу, но услышала, как в замке повернулся ключ. Бессильно пнув тяжелую дверь, я охнула от боли в ноге и выругалась, слушая, как в коридоре удаляются тяжелые шаги.

– Я тебе это припомню! – проорала я ему вслед, но тот и не подумал откликнуться. Вышла из комнаты, порадовалась свободе. Стоило только ее получить, как снова свободы лишилась. Я взобралась на лавку у окна и свесилась, выглядывая своего тюремщика-обидчика. Лайон вышел из замка, сердито что-то сказал своим рыцарям, и ему подвели черную лошадь. Граф стрельнул по окнам замка глазами и заметил меня, висящую на подоконнике. Обернулся, отдал ближайшим мужчинам какой-то приказ и те, развернувшись, направились к замку. Лайон легко вскочил на лошадь, и его отряд выехал из крепости.

Я подскочила к двери и попыталась сдвинуть тяжелый комод, который стоял около нее, чтобы ко мне никто не зашел. Тот будто врос своими деревянными ножками в пол, не сдвинулся даже на сантиметр. Что там задумал Лайон? То, что граф отдал приказ на счет меня, я не сомневалась и приказ мне явно не понравится, почему-то сомнений в этом не было. Мои предположения оказались верны, когда дверь открылась и двое рыцарей, гремя своей броней, двинулись прямо на меня.

– Убивают! Люди дорогие, помогите! – завизжала я, пытаясь царапаться и отбиваться, но те даже и не подумали остановиться. Один из рыцарей подскочил ко мне, схватил поперек талии, пытаясь отклониться лицом от моих когтей. Второй зашел со спины, нагнувшись, подхватил под ноги и они понесли меня вниз по лестнице. – Ах, вы! Железяки бесчувственные! – визжала я на весь замок, пока они не додумались закрыть мне рот рукой, но и это продлилось недолго, так как я цапнула сразу за палец. Один из рыцарей взвыл и приложил к моему рту свою кожаную перчатку. Вот тут я закрутилась, будто на горячей сковороде, от перчатки так воняло, что из глаз брызнули слезы: запах лошадиного пота, навоза, старой кожи, да всего чего угодно.

Рыцари прогрохотали сапогами по лестнице, и затащили меня в какую-то каморку без окон. Помещение весьма отличалось от красивых, наполненных всяческими сокровищами комнат. Это была просто каморка, в углу валялся скомканный матрас, а на нем грязное шерстяное одеяло.

– А ну, выпустите меня отсюда! – в ужасе закричала я, и развернулась к двери, но один из рыцарей пихнул меня в плечо и закрыл перед моим носом дверь, громыхнув напоследок замком. – Ой, да что ж это за варварство такое! – возмутилась я, но снова услышала лишь удаляющиеся шаги.

Я так понимаю, что пока не вернется Лайон, меня отсюда не выпустят. Вопрос только в том, куда граф уехал? Надеюсь, не на пять месяцев?! Ужас приподнял мои волосы, которые казалось, шевельнулись на голове. Мне, что здесь сидеть пять месяцев?

Я снова подскочила к двери, подобрав юбки, начала вопить и пинать дверь. Не знаю, сколько времени прошло, но охрипнув и отбив себе все кулаки и ноги, я села на скомканный матрас и попыталась прилечь на него. Из глаз сами собой потекли горячие слезы, стекая по щекам. «Я хочу домой! Как же я хочу домой!», – уже почти завывала я, размазывая слезы кулачком. Мне здесь ничего не нравится, даже Лайон, мне совсем не нравится! И графиня мне не понравилась! А еда здесь просто отвратительная.

Я плакала довольно долго, пока сама не заметила, как уснула. Проснулась от того, что почувствовала, как по всему телу ползают какие-то крохотные кусачие насекомые. Почесываясь, вскочила с матраса и села на пол, прижавшись к холодной каменной стене. В каморке было ужасно холодно. Я сдернула с матраса шерстяное одеяло, но вскоре по мне опять начали ползать то ли блохи, то ли клопы. С отвращением стащила с плеч одеяло, кинула его снова на матрас, и, обняв себя руками, попыталась сжаться в комочек, чтобы немного согреться. Это плохо помогало, и вскоре я уже дрожала вся, стуча зубами, выбивая дробь.

Видимо, я забылась все-таки сном, когда открыв глаза, увидела слабый свет, прибивающийся под дверью каморки. Всю ночь, даже во сне, я так отчаянно скреблась из-за кусачих тварей, что все тело зудело и чесалось. Но никто не пришел, чтобы выпустить меня или принести воды. Стараясь не впадать в отчаяние, я снова и снова перебирала в уме возможность попасть домой, но их не было. Я не знала, почему оказалась здесь и как, тем более не представляла, как вернуться. А еще отчаянно хотелось в туалет. Я тихонько завыла, поскуливая, и так увлеклась, что чуть не пропустила появление Лайона. Тот стоял на пороге каморки, распахнув дверь, и смотрел гневно на меня. Я, щурясь от яркого света, заслонилась рукой и снова взвыла, теперь уже от злости.

– Или ты впредь подчиняешься моим приказам, как все в этом доме, или остаешься сидеть здесь! – сердито рявкнул граф, не делая ни шага в мою сторону. Затем немного постоял и развернулся на каблуках, намереваясь выйти из каморки.

– Я слушаюсь, слушаюсь! – быстро пообещала я, вставая с пола, морщась от боли в затекших ногах. Чтобы ему пусто было! Пусть делает, что хочет, слова не скажу! Но здесь не останусь. И гордо подняв голову, прошла мимо Лайона, оставляя за собой свою одиночную камеру.

Тело нестерпимо чесалось, и я бы сейчас все отдала, чтобы принять ванну. Оглядела комнату, и прошла снова к окну, залезла на лавку. Грустно вздохнула, подперев подбородок, стала смотреть во двор. Очень хотелось есть и пить, но обо мне, казалось, все забыли. Час спустя, когда я хотела снова начать кричать в окно, призывая Лайона, в дверях повернулся ключ, и вошла Адель. Служанка посторонилась, пропуская в комнату слуг с несколькими ведрами воды, от которых шел пар, а затем подошла к стене и открыла небольшую нишу, из которой мужчины достали невысокую медную ванну.

Слуги вылили ведра с водой в ванну, и вышли из комнаты. Адель подошла ко мне, положив на кровать стопку чистого белья:

– Эрл сказал, чтобы вы помылись и ложились спать, на рассвете я приду одеть вас. Вы отправитесь с ним.