– Я не думаю, сын мой, – ответила мать и снова села в стоявшее рядом кресло. Лайон пододвинул поближе другой и сел, не отрывая взгляда от лица покойного.

– Отец всегда был хорошим наездником и конь его уже в годах, а не какой-то молодой дичок. Почему он упал с коня и свернул шею?

– Возможно, что-то напугало коня? – сказала мать, подтвердив слова Брайна.

– Возможно, – сказал Лайон и они замолчали. Первой заговорила мать:

– Тебе нужно ехать сразу после похорон, Лайон, – время сейчас неспокойное, нужно как можно быстрее подтвердить свои права на землю.

– Да, Миган уже сказал мне, не переживай, я сразу уеду. После похорон, – мать кивнула, и Лайон еще немного посидел с ней, пока не пришла служанка. Оставив женщин одних, Лайон прошел в свою комнату, и тихо закрыв за собой дверь, уже начал расстегивать кожаный пояс, когда в голову ему полетел кувшин с мыльным маслом. Только реакция рыцаря спасла Лайона от здоровенной шишки на лбу. Кувшин ударился о каменную стену, а Лайон успел уклониться теперь уже от тяжелого кубка.

– Что за… – начал было рыцарь, когда в лоб ему ударился его старый сапог. Наконец рыцарь метнулся к метателю вещей и схватил это чумазое создание за руки, заломил за спину и пригнул к полу. И тут же вспомнил этот запах навоза и грязи. Он совсем забыл про ведьму, что велел запереть в своей комнате.

– А ну отпусти меня, дикий варвар, осел гербованный, – ругалась ведьма, пока Лайон прижав ее своей ногой к полу, упираясь коленом в спину, завязывал ремнем ей руки. Затем рывком поставил девицу на ноги, та зашаталась, падая, но рыцарь подхватил ее и снова поставил. На чумазом лице сверкали ярко-синие глаза, это пожалуй все, что было чистого в девице. Сквозь порванную сорочку выглядывала упругая грудь, и Лайон заинтересованно заглянул туда. Ведьма ловко извернулась и боднула графа в грудь, вышибая воздух.

– Да кто ты такая?! – заорал Лайон.

– А кто ты такой?! – закричала ведьма, и они уставились друг на друга, сверкая гневно глазами.

Проснулась я от того, что очень сильно замерзла, зуб на зуб не попадал. Открыла глаза и снова закрыла. Потом открыла один и распахнула оба уже на всю возможную ширь. Лес, дуб, трава, на моей руке сидела маленькая зеленая ящерица и лупилась на меня круглыми глазами. Визг, который я издала, когда вскакивала, осыпал половину листвы с огромного, старого дуба. Я вскочила на ноги и чувствуя, что теряю опору, замахала руками упала, покатившись куда-то вниз. Крик застыл в моем горле, в рот набилась земля и сухие листья, а я прокатившись по склону врезалась в забор, проломила его и с хлюпом шмякнулась в вонючую жижу. Навоз! Этот запах я узнаю, даже если не жила никогда в деревне, откуда я его вообще знаю?!

Опираясь руками в вонючую смесь соломы и э-э, самой этой субстанции, я встала на колени, а потом на ноги. Босые ноги заскользили, руки замахали, и я снова упала, только теперь на спину. Тошнота подкатила к горлу, но я сплюнула кусок земли и перевернувшись на четвереньки, поползла к развалившемуся гнилому забору.

Выползая на чистую траву, я остановилась, пытаясь отдышаться, но все было бесполезно. Вонь была вокруг меня и на мне. Здесь я уже попыталась встать, хватая руками шаткие доски и огляделась. С одной стороны сарай, с другой, я так понимаю конюшня, сарай для животных, что там еще из этого набора. Осторожно сделав шаг, я проверила целостность ног и рук, вроде все на месте. Снова подавила рвотный рефлекс и пошла в сторону от этого ужасного места.

Немного пройдя, я вышла на тропинку, что огибала сарай и увидела деревянную кадку с водой. Ковыляя, подбежала к ней и нервно торопясь стала смывать с себя эту ароматную массу. Потом недолго думая, залезла вся и несмотря на то, что вода была ужасно ледяной засела там, пытаясь отмыть хотя бы руки. Здесь меня и нашел один из моих захватчиков. Он вышел к сараю и уставился на меня, сидящую в бочке и ничего плохого никому не делающую.

Он зачем-то перекрестился и убежал. Я пожала плечами и стала выбираться, отмыться мне не особо удалось, но запах чуть уменьшился, стало не так противно. Вода в бочке стала коричневой, с пучками соломы. Шлепая босыми ногами по земле, я прошла дальше, где и наткнулась уже на троих мужиков. Все как один в каких-то куртках мехом наружу, кожаных штанах с завязками по бокам и тыкающих в меня деревянными вилами.

– Люди дорогие, помогите, я не знаю, как я здесь оказалась, но войдите в мое положение и все мне объясните, – заголосила я. Но те стояли и смотрели на меня, как на какую-то нечисть. Мне пришлось повторить свои слова, но реакция была прежней. Вскоре мне это все надоело, и я двинулась на них, игнорируя вилы, ну не убью они меня в конце-то концов! Но те и не думали отступать, а как-то разом кинулись на меня, что я даже не успела среагировать, быстро повязали и уткнули носом в землю. Вот тут я и услышала их речь, почти непонятный мне язык: смесь английского и немецкого. Некоторые слова я не могла разобрать, но часть поняла отчетливо «sorceress» (ведьма).

«Какая я вам ведьма!» хотелось крикнуть мне, но меня резко поставили на ноги, затем взвалили на плечо и понесли, замотав в какой-то серый плащ. Я видела только ноги того, кто меня нес в какой-то непонятной обуви, ботинки сверху замотанные кожей, или кожа с надетыми поверх ботинками. Потом я увидела копыта лошади, и все завертелось перед глазами и из глаз посыпались искры, когда я ударилась головой о круп коня. Эти странные люди разговаривали между собой и я поняла только слова: Эрл, граф, дом и снова ведьма.

А затем лошадь тронулась и тут я испытала все круги ада. Каждый шаг коня отдавался в моем животе, и казалось все лопатки, а подо мной были именно лопатки, сейчас раздавят мне мои кишки. Но потом лошадь пустили вскачь и тут я уже ни о чем не думала, только как бы не упасть под эти мелькающие перед носом копыта. Казалось, я взлетала над спиной лошади и приземлялась, чтобы снова взлететь, так что когда копыта застучали по камням, я уже была на грани потери сознания.

Меня снова поволокли, больно ударяя о косяки и стены и затащили в какой-то зал, где было полно таких же диких варваров с немытыми космами и все как один в железных доспехах. Ко мне подошел один из них, пытаясь рассмотреть что-то. Затем плюнул мне под ноги, за что я лягнула его в колено. Мужик закряхтел и замахнулся на меня рукой, но тут появился другой. Мне новый мужчина показался смутно знакомым, но где я его видела не могла вспомнить.

Высокий, широкоплечий, красивый, с гневным взглядом необычно зеленых глаз и сердито поджатыми губами. В зале все притихли и стоявший рядом со мной назвал меня снова ведьмой. Мне стало это все надоедать, и я сердито ответила, что не ведьма я. Тогда меня схватили за руку и потянули к этому красавцу, что смотрел на меня, как на досадную помеху. Красавец сказал, чтобы меня где-то заперли, и ушел. Довольные варвары потащили меня по лестнице вверх и втолкнули в комнату. В двери повернулся ключ и я осталась одна. Несколько долгих минут я кричала и пинала ногами дверь, но потом выдохлась и огляделась.

Комната была большой с узкими окнами, что были закрыты непонятным материалом, будто прозрачная натянутая кожа. В стене огромный камин, куда я могла войти полностью. На дощатом полу ковер, с выцветшим рисунком. У стены стояла огромная кровать, покрытая шкурами. Около окна дубовый стол и скамья. «Не богато, но и не убого» подумала я, направляясь к столу и сундуку. Надо найти себе какую-нибудь одежду, моя мокрая пижама с покемонами еще не высохла, и мне по прежнему было холодно.

Сундук был забит каким-то тряпьем, и я выбрала из этой кучи серую тунику с вышивкой по рукавам и низу. Кстати сказать, вышивка очень искусная, ровная и гладкая. Я немного по любовалась ею и сняла мокрую пижаму, закинув ее в угол. Натянув на себя рубаху, что спускалась ниже колен, продолжила свои исследования. Так, стол, бумаги, главное понять, где я и что тут происходит. У меня была единственная версия, что кто-то, не знаю кто, устроил мне такой розыгрыш в мое день рождения. Ну, знаете, сейчас бывают такие реалити-шоу, а потом «вас снимает скрытая камера» и ты стоишь и хлопаешь глазами. На всякий случай я заправила за ухо мокрую прядь и попыталась руками разгладить спутанные волосы.