— Ага… — Паркер кивнул. — Мы еще с вами об этом поговорим. А пока присматривайте за ними. — Он показал пальцем на потолок. — Никто не имеет права выйти отсюда без моего личного разрешения, ясно, сержант?
— Конечно, шеф…
Джонс еще раз сверкнул шевелюрой и исчез за дверью.
Алекс вошел в кабинет и подошел к пишущей машинке. Быстро прокрутил пальцами ленту, а потом перемотал ее обратно.
— Твоя лаборатория абсолютно права, — сказал он, вставил лист в машинку и отстучал:
«Это совершенно новая лента, через которую написали всего несколько десятков слов…»
Он встал, потом вынул ленту из машинки и осмотрел ее. На гладкой поверхности отчетливо виднелись слова: «Не могу больше…» Алекс протянул ленту. Вскоре начинался текст, написанный им самим.
— Поскольку оба письма написаны на этой машинке, но на этой ленте только одно, можно сделать простой вывод, что первое письмо написано раньше. А раз на клавишах множественные отпечатки пальцев сэра Гордона, значит, второе прощальное письмо он напечатал сам… то есть, короче говоря, ушел с пути своей жены и другого человека, которого уважал…
— Все верно, — Паркер кивнул. — На разбитых чашке и блюдечке тоже были его отпечатки, если не считать пальцев горничной, которая моет посуду. Жаль только, что он не оставил отпечатков на ручке двери… А хуже всего, что нет отпечатков на кофеварке, хотя он ведь сам должен был приготовить себе кофе, если бы отравился. Ну и первое письмо…
Алекс добавил:
— Печально еще и то, что на рамке отпечатки пальцев Юдиты Бедфорд… Кажется, пришло время выпить кофе и поговорить с этими людьми.
— Что? — спросил Паркер.
Но Джо покачал головой:
— Не будем изображать из себя ясновидцев. В любом случае, кажется, здесь достаточно фактов, с которыми у нас будет много мороки… Но, может быть, кто-нибудь из них сам признается?.. — Он невесело усмехнулся. — Будем надеяться. — Взглянув на часы, Алекс сказал: — Я здесь уже полчаса и не делаю ничего, кроме того, что вместе с тобой обнаруживаю все новые, не связанные друг с другом фрагменты мозаики… Пока все настолько хаотично, что трудно определить, что к чему относится. Полчаса… Господи, наверняка сейчас позвонит кто-нибудь из твоего начальства. Они, очевидно, считают, что эти полчаса ты попросту бездельничал, вместо того чтобы уже разоблачить преступника.
Его прервал стук в дверь.
— Кофе готов, шеф, — сказал сержант Джонс, показывая пальцем себе за спину. — Куда подать?
— В столовую. — Паркер пошел к дверям, но Алекс обогнал его и вошел в столовую первым.
— Добрый день, — ответил он на приветствие девушки, стоящей с подносом. — Поставьте, пожалуйста, все вон туда на стол. О! Есть даже бутерброды! Я совсем забыл о еде… а ведь я сегодня не завтракал…
Паркер вошел за ним и внимательно наблюдал за тем, как горничная поставила поднос, сняла с него тарелку с бутербродами, две чашки и кофейник.
Она взяла поднос и, слегка покраснев, пошла с ним к дверям, но Джо остановил ее.
— Одну минуту, мисс Уайт. — Джо подошел к столу и поднял салфетку, которой были накрыты бутерброды. — Замечательно!
— Что-нибудь еще принести? — тихо спросила она, покраснев еще больше.
— Нет, нет! Этого вполне достаточно. Но, будьте добры, задержитесь, пожалуйста, на несколько минут, хорошо? Нам бы хотелось кое-что уточнить…
— Слушаюсь.
Джо сел и налил себе кофе. Потом обратился к девушке:
— А почему вы не садитесь? Мы ведь не гости семейства Бедфордов, правда?.. Присаживайтесь… — Он встал и подвинул ей стул. После небольшого колебания она подошла и присела на край, не поднимая глаз.
— Так вот, мисс Уайт, прошлой ночью здесь произошла трагедия и нам бы хотелось, чтобы вы ответили нам на несколько вопросов. Вы хорошо помните, чем занимались в течение всего дня?
— Как будто бы да… — сказала Агнесс Уайт, и Джо, который в это время подносил бутерброд ко рту, увидел, как румянец сходит у нее с лица. Девушка побледнела: — Я готова отвечать…
Глава шестая
Наблюдения мисс Агнесс Уайт
Джо сделал еще глоток и заметил:
— Великолепный кофе. Вы сами его варили?
— Да, конечно. — Она впервые подняла глаза. В них было легкое удивление, смешанное с любопытством. Но кроме этих чувств в них был испуг, а может, что-то еще, чего Алекс не мог определить словами.
— Я об этом спрашиваю только оттого, что удивляюсь, почему сэр Гордон Бедфорд варил себе кофе сам в кофеварке, хотя в доме были вы.
— О, это совсем просто объяснить. Сэр Гордон всегда работал ночью и обычно один. Ему было жаль среди ночи будить меня или кухарку, ведь работаем мы с рассвета до вечера. Вот он и завел себе кофеварку в кабинете. У него было низкое давление, и доктор даже прописал ему кофе. Он так ответил миссис Юдите, которая его спросила как-то за обедом, как он может пить столько кофе каждый день. Я это слышала, потому что как раз подавала на стол…
— Значит, сэр Гордон Бедфорд, как говорится, был подвержен дурным привычкам?
— Нет, что вы! — Она энергично тряхнула головой. Это выглядело довольно искренно. Джо посмотрел на нее с симпатией. Она была в своем роде обаятельной. Высокая, крепкая и здоровая психически так, как могут быть здоровы девушки, воспитанные в горных деревушках.
— Вы родились и выросли в Шотландии, не правда ли? Где-нибудь в окрестностях Лох Шерна?
Он усмехнулся, видя ее изумление.
— Да, именно там я и выросла. А откуда вы узнали?
— По акценту… — сказал Джо с улыбкой. Она тоже улыбнулась и снова покраснела. Потом тень промелькнула у нее по лицу, и она посерьезнела. Заметив недоуменный взгляд Паркера, Джо поспешил сказать: — Но мы говорили о сэре Гордоне Бедфорде. Значит, вы, мисс Уайт, говорите, что дурных привычек у него не было.
— Кроме кофе, по-моему, нет. Он не пил, не курил и очень не любил, когда кто-нибудь при нем пьет или курит. Мистер Цирил всегда выходил со своей трубкой в сад, когда сэр Гордон жил здесь, или уходил в свою спальню, чтобы ему не мешал дым. Сэр Гордон не терпел даже пива в доме… Он любил говорить, что алкоголь и табак самые тяжкие грехи человека…
Джо невольно вынул руку из кармана, куда он полез за своими любимыми «Голд Флейк».
— А вы как думаете, мисс Уайт? Он был прав?
— Наверное. Хотя мне, честно говоря, нравится, если мужчина иногда выпьет или выкурит трубку. Мой папа трубки изо рта не вынимал. Мама даже в гроб ее положила. И выпить любил… А ведь был порядочным человеком… — Она замолкла. — Но сэр Гордон думал иначе… Царствие ему небесное… — Она перекрестилась.
— Вы католичка, мисс Уайт?
— Да, так же, как и все в наших краях.
— А кухарки нет в доме? — неожиданно спросил Джо.
— Нет, ее нет. У нее сын служит в армии и вот — заболел, чем-то там отравился, какими-то парами бензина или еще чем-то. Он ведь в авиации… Она поехала к нему позавчера, но вчера звонила, что ему уже лучше и завтра она вернется…
— Значит, в течение двух дней вы занимались и уборкой, и хозяйством, и готовкой?
— Почти одна… — Девушка задумалась… — Я была свободна весь вечер в субботу, только после ужина помыла посуду, немного убралась и приготовила спальни ко сну. Вчера, правда, весь день я работала, но тоже не одна.
— Кто же занимался приготовлением ужина, если вы были одна?
— Ну, знаете, сэр Гордон был немного старомодным… Он считал, что женщины, которые не умеют хорошо готовить и не умеют обслужить мужчину, не настоящие женщины. Он любил, когда миссис Сильвия бывала на кухне и готовила вместе с кухаркой. А когда у нас обеих был выходной, тогда миссис Сильвия и миссис Юдита сами готовили и подавали на стол. И это сэру Гордону нравилось больше всего. Он говорил, что никакое блюдо ему так не нравится, как то, что приготовила жена… Я думаю, он прав, потому что, даже если у женщины такой богатый муж, как сэр Гордон, все равно она должна сама заботиться о нем.
