Литмир - Электронная Библиотека

После увольнения я спала две недели, пытаясь восстановить потерянное здоровье. Я ничего не хотела делать. Мой муж пытался меня вытащить на прогулку по знаменитому сиднейскому заливу, в оперный театр, в ресторан, но тщетно. Моя лучшая подруга, постель, не отпускала меня никуда дальше, чем кухня или ванная. Я пыталась стряхнуть с себя депрессию глубоким сном и вкусной пищей.

А через три месяца мне позвонила мама Джона и стала слезно упрашивать меня прийти в выходные и помочь ей разобраться в том бардаке, который устроил в компании ее сын. Мне немного польстило, что он сам порекомендовал ей меня, сказав, что лучше меня никто не разбирается в его проколах и ошибках. А еще мне стало безумно жаль пожилую женщину, которая в одиночку сражалась с безобразиями, творящимися в «Летающем венчике», поэтому я согласилась помочь.

Прибыв на старое место работы, я обнаружила, что все сотрудники уволились, бывший босс находится в очередном отъезде, а его маман судорожно пытается управлять бизнесом, не понимая семидесяти процентов происходящего. Я быстро «включилась» в старый ритм жизни и начала разбирать записки бывшего босса. Поскольку я уже знала кое-что о его закорючках и умела определять, что может означать тот или иной значок, я написала расшифровку на каждой бумажке и передала несчастной родительнице. К сожалению, мне не удалось расшифровать абсолютно все, так как за время моего отсутствия появились новые имена и названия оборудования.

Затем мы перешли к бухгалтерии: там черт летел и ноги свесил. Мама Джона буквально в слезах поведала мне страшную историю о каких-то двойных счетах, непонятных контейнерах, битой посуде, которую надо заменить на целую, но она не знает, где заказать наборы, так как ее сын не оставил ни адреса, ни телефона поставщиков. В общем, все с самого начала. Битый час я объясняла процедуры и еще полдня рассказывала про дурные привычки бывшего шефа и как понимать ту или иную неоконченную фразу. В общем, работу я сделала, все остались довольны, а счастливая маман даже заплатила мне в два раза больше обещанного.

Еще через три месяца я узнала, что «Летающий венчик» обанкротился и закрылся. Джон остался должен сумасшедшую сумму денег государству и бывшим сотрудникам. А я подумала, что вовремя ушла из предприятия.

ГЛАВА 6

НОВАЯ СТРАНИЦА

Честно говоря, я долго отходила от эпопеи с «Летающим венчиком» и, порой, передвигалась по улицам как зомби. Я никогда не знала, что такое депрессия, но все когда-то случается в первый раз. Мне было так плохо, что казалось, меня придавили скалой. Я даже написала жалобное стихотворение на эту тему, которое оканчивалось так:

…А я под тяжестью ночей и дней

Как под скалой

Чем больше времени проходит здесь,

Тем меньше сил со мной…

Реально, казалось, что силы куда-то утекают и я сдуваюсь как шарик. Вакуум вокруг меня не исчезал, и я так же нуждалась в хорошей работе, друзьях и общении.

Как-то я шла по подземному переходу станции метро и краем глаза увидела русские буквы. Стоп! Как это возможно? Я в Сиднее. Здесь не может быть русских названий. Но они были. Вернее, одно название. Я резко повернулась, и увидела назетный киоск, на стенде которого красовался блестязий глянцевый журнал ассоциации русскоговорящих женщин в Австралии «Русский Голос». Реально, у меня в зобу дыханье сперло. Я схватилась за журнал, словно утопающий за соломинку.

Окрыленная надеждой, я прилетела домой и дрожащей рукой набрала номер главного редактора. На том конце провода, как ни странно, ответили:

– Хеллоу.

– Хеллоу. Мне нужен главный редактор. – промямлила я на английском.

– Это я. Говорите.

– Вы говорите по-русски? – спросила я.

– Конечно.

Мы перешли на русский язык, познакомились и через минуту меня прорвало:

– Я – журналист, причем, лучший журналист краснодарского края. У меня огромный опыт работы и масса опубликованных статей и иследований. Я на телевидении десять лет работала, участвовала в конкурсах и занимала первые места, у меня есть награды и грамоты. Я могу прислать Вам образцы моих статей. Вы должны взять меня на работу, потому что я – бесценный сотрудник.

В общем, Остапа понесло. Я уже не помню, что я говорила главреду по имени Наталия, но вдруг услышала:

– Быстро приезжайте ко мне! Сейчас. – и она продиктовала адрес.

Не до конца понимая, что происходит, я положила трубку и срывающимся голосом потребовала, чтобы мой муж немедленно отвез меня в редакцию.

Началась новая полоса в моей заморской жизни. Это был какой-то сон и я мечтала чтобы он продолжался вечно. Во-первых, я стала работать журналистом для издания «Голос». Во-вторых, выяснилось, что у ассоциации есть еще и передача на местном радио, которую мне поручили вести совместно с супругом Наталии, Евгением. В-третьих, ассоциация проводила конкурсы красоты среди русскоговорязего населения Австралии, и меня назначили ведущей! На радостях, я написала новеллу и издала ее при поддержке журнала. Я летала на крыльях, у нас с мужем появились новые знакомые и даже друзья, мы стали путешествовать и знакомиться с местными достопримечательностями. Моя депрессия улетучилась!

В добавление ко всему, главред Наташа получила заявку на объявление для радио о том, что местный русский театр объявляет прослушивание для участия в спектакле по пьесе Юрия Полякова «Левая грудь Афродиты»! Боже, это сон?! Я рванула на прослушивание, благо, мой курс актерского мастерства уже был успешно окончен и я получила диплом. Прослушивание прошло успешно и меня взяли на одну из главных ролей. Началась реально белая полоса в моей жизни! Наконец-то!

Днем я моталась по заданию редакции и заниалась написанием сценариев к конкурсам красоты, а вечера проводила либо на радио, либо в театре на репетиции. Я похудела килограмм на десять, что добавило мне энергии и хорошего настроения. Конкурсы красоты стали настолько популярны, что о них стало известно в Москве. Первый канал российского телевидения прислал съемочную группу для освещения конкурса и даже показал сюжет о нас в одной из передач. Мой муж и я летали на крыльях счастья и любви, наши доходы росли, как и круг друзей.

Театр, подаривший мне первую главную роль в спектакле, назывался СовКом, что означало «советская комедия». Такое название было вове не удивительным, так как человек, руководивший им, был выходцем из Советского Союза и мужчиной старой закалки. Его звали Федор Матвеев. Мы сразу поладили, как и с остальными актерами труппы.

Несмотря на то, что репетиции шли уже полным ходом, еще одна главная женская роль пустовала. Нам не хватало еще одной актрисы. Объявления в русских газетах, на нашем радио и в журнале «Голос» постоянно обновлялись, но актриса никак не хотела появляться в наших рядах.

Надо сказать, что в Сидней в то время жило около трехсот тысяч русских, но сущесвтовало какое-то странное разделение на группы. Одна группа называлась «советские русские», другая – «харбинские русские», а третья – «русские евреи». А еще были подгруппы по районам города: Бондайские русские, русские Стратфилда, Северный берег и Сазерленд. Причем, группы не хотели общаться между собой, так как считали себя самыми правильными. Например, харбинцы считали, что советские (не важно, приехавшие уже после переворота в девяностых или до него) являются низшей кастой, предателями, так как жили в неправильной России. А вот они, харбинцы, сохранили веру, традиции, язык и преданность Российской Империи. Евреи вообще жили обособленно в районе Бондай, на берегу океана, в самом фешенебельном месте Сиднея и никоим образом не взаимодействовали с русскими. Северный берег не дружил с Сазерленд и так далее.

8
{"b":"815900","o":1}