– Как скажешь, Мари. Я подремлю немного. Этот «робот» слегка напугал меня, но сейчас я в порядке и к вечеру буду полностью готов к началу эксперимента.

Экран потух, она ещё немного посидела без движения, потом встала, подошла к полке и взяла в руки планшет, открыв видеоальбом, где они всей семьёй катаются на лыжах с подмосковных горок. Какое славное было время, и как быстро оно пролетело. Мария прилегла на диван, устраивая подушку под голову. Жаль, что жизнь нельзя поставить на паузу, как видеоролик, чтобы насладиться чудесными мгновениями сполна. Почему это начинаешь понимать только сейчас? Почему мы гоним минуты, часы, дни в погоне за иллюзорным лучшим будущим, оставляя счастье в прошлом? Она положила гаджет на грудь и прикрыла глаза: задорный смех мамы был так осязаем, а заснеженный гулкий лес на вершине холма так близок, что казалось, окунись в это прошлое, и вот ты уже летишь по крутому склону, а папа бежит рядом, боясь за тебя, за твой стремительный разгон, когда ветер свистит в ушах, норовя сорвать лыжную шапку с головы, а макушки занесённых снегом сосёнок цепляют за ноги, стремясь остановить твой стремительный спуск.

– Мари, тут пришли какие-то люди, – звонок Рольфа выдернул её из сладкого видения.

– Что они хотят?

– Они хотят, чтобы я купил у них электрический массажёр, – помощник тяжело дышал, ожидая её совета.

– Зачем тебе массажёр? У тебя что-то болит?

– Нет, со мной всё в порядке. Я ответил отказом, но они говорят, что лучше меня знают, что мне нужно.

– Понятно, а почему ты так дышишь?

– Я с трудом закрыл дверь за ними. Всё-таки их четверо, а я один: двое мужчин и столько же женщин.

– Ты что, пустил их в дом? – Мария рывком поднялась с дивана.

– Они дружно захотели пить, я не мог им отказать. Вдруг у них обезвоживание организма? Мари, кажется, кто-то ещё потерялся в доме. У вас в Москве живут французы? Эти люди похожи на корсиканцев, такие же наглые и шустрые.

– Рольф, немедленно выпроваживай их из дома и пригрози, что если не уйдут, то ты вызовешь полицию.

– Конечно, Мари, я немедленно изловлю оставшегося, помнится, был с ними маленький Гаврош, – помощник замялся, покашливая в трубку.

– Что ещё?

– Они пообещали помочиться на дверь, если я вызову полисменов. Как ты думаешь …

– Рольф, срочно провожай их и закрой уличные ворота. В России, всё, что распахнуто настежь, воспринимается как приглашение войти, и не важно, что это: ворота, двери или душа, войдут и наплюют, или справят нужду. Впредь, будь аккуратнее в этих вещах.

Ближе к обеду позвонил референт, чтобы уточнить степень готовности её завтрашнего выступления. Мария подтвердила заявку, выразила признательность за напоминание и сомнение в том, что соберётся необходимое количество слушателей. Представитель принимающей стороны разделил её опасения, заверив, что с их стороны делается всё необходимое, чтобы представительство делегаций из других стран было максимально полным.

– Вы понимаете, что у нас нет прямого права вынудить их посещать пленарные заседания. Если на секциях рассматриваются вопросы узкой направленности, то тема общего сбора может быть априори кому-то неинтересна. Разве что ваша работа удивит умы европейских снобов, но это зависит только от вас.

– Спасибо, мистер Глуховский, я буду стараться. Пожалуйста, не забудьте приготовить площадку под голограмму, возможно мне потребуется ею воспользоваться.

– Да, конечно, мы уже подготовили оборудование с максимальным разрешением, которое есть в нашем распоряжении, – эдвайзор пожелал ей хорошего вечера и отключился.

«Интересно, Рольф распрощался с незваными гостями?» – Мария снова набрала номер помощника.

– Мари, я уже сплю, все маркитанты изловлены и выпровожены прочь. Ворота и двери закрыты, оборудование готово к сеансу, – по-военному бодро доложил её ассистент. – Корсиканцы оставили на крыльце огромный саквояж, предлагая мне самому выбрать то, что понравится. У вас очень доверчивые, нет, доверительные люди.

– Рольф, сейчас же поднимись и вышвырни их сумку за ворота. Больше к этой теме мы не должны возвращаться.

– Хорошо, я подвешу её на верхнюю планку у входа. Так ты не рекомендуешь мне посмотреть их товар?

– Не беси меня! Всё, что ты облюбуешь, не прослужит и одного дня, так как изготовлено на Малой Арнаутской.

– Ладно, я не буду спрашивать тебя об этом месте, лучше посмотрю в Интеркоме. До связи.

Остаток дня прошёл в томительном ожидании вечернего сеанса связи, от которого зависела вся её дальнейшая судьба. Мария бесцельно бродила по квартире, заходя на кухню, чтобы сварить себе кофе, застывала с туркой в руках, не очень хорошо понимая, что с ней нужно делать дальше, потом плескала остывающую пахучую жидкость в чашку и снова забывала о ней, пока рука не немела от удерживаемой на весу джезвы. Рассеянно сделав из маленького бокала несколько глотков, она продолжала кружить по комнате, словно искала давно утерянную, но такую нужную для неё вещь. В поисках утраченного и неведомого текли минуты, приближая волнительную и тревожную встречу. Вечерние сумерки сгустились, наполнив окружающее пространство серо-фиолетовой дымкой и приглушая яркое свечение разноцветных кнопок и клавиш, усеявших в изобилии приборы, размещённые на рабочем столе.

Вот уже зажглись уличные фонари, свет которых, проникая сквозь жалюзи, окрасил стены в бледные и тёмные полосы, напоминающие решётчатую изгородь, отделявшую её от остального мира. Мария решительно выдернула кресло из-под стола, провела ладонью над пульсирующей поверхностью модификатора, словно совершая магический ритуал и нажала дрожащей рукой на нужную кнопку. Преобразователь вздрогнул, подобно дикобразу, пугающемуся от прикосновения руки, загудел, призывая ожить и другие приборы, молчаливо ждущие необходимой команды. Монитор озарился голубым свечением, сверкая алыми пикселями и напоминая фантастическое дневное небо, усеянное ночными звёздами. На втором мониторе появилось изображение Рольфа без традиционного сэндвича в руках. Было видно, что её волнение передалось толковому помощнику, лицо его было бледным, но возможно, что это была лишь игра света и теней в большой комнате загородного московского дома.

– Я готов, – тихо произнёс он, настраивая невидимый для неё регулятор.

– Ты проверил все параметры среды? Это важно, чтобы не отвлекаться во время сеанса.

– Да, я всё хорошо проверил: температура раствора, давление во всех отделах, параметры гомеостаза, – Рольф перевёл дух. – Мари, у меня к тебе одна просьба, пожалуйста, сделай так, чтобы сеанс не превышал временной диапазон. Учти, что хирургический стресс и риски церебральной ишемии всё ещё существуют, в подобных условиях никто не застрахован от минимальных операционных травм.

Она не ответила, лишь кивком головы согласилась с доводами ассистента, продолжая погружаться в голубую бездну, разверзшуюся перед ней. Это напоминало головокружительный полёт, где теряется само понятие верха и низа, подобно полёту парашютиста в ожидании, когда оранжевая полусфера закроет собой то, что ты считаешь небом, хотя, на самом деле, это земля.

Звук, подобный лопнувшему шарику, прервал её падение, экран заволокло рябью, послышались скрипы и шорохи, вполне вероятно, что это были помехи телесвязи на линии. На мгновенье стало тихо, и она отчётливо услышала голос отца:

– … Стучусь в преддверьи идеала,

Ответа нет … а там, вдали,

Манит, мелькает покрывало

Едва покинутой земли …

Мария вытерла ладонью капельки пота, выступившие на лбу:

– Папа? Ты меня слышишь, папа?

Словно отдёрнули синюю шторку, в глаза хлынул ослепительно жёлтый поток света, и она невольно отшатнулась от сияющего экрана.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.