В первые дни совместной работы мы с Анной обсуждали каждую съемку, прорабатывали все детали, обдумывали концепцию. Она подбрасывала мне идею, а я спрашивала: «И как, по-твоему, мне стоит к ней подойти?» Фэшн-история на тему «Алисы в Стране чудес» с Энни Лейбовиц была задумана под Рождество. На этот раз все складывалось по-другому. Анна увидела знаменитый мюзикл «Мэри Поппинс» на лондонской сцене, влюбилась в него и по возвращении в Нью-Йорк загорелась идеей сделать сезонную фотосессию по мотивам этой детской сказки. Но когда я взялась за работу, мне пришло в голову, что Мэри Поппинс все время в черном. Анну это, конечно, не устроит. Поэтому я предложила:
– Почему бы нам не сделать «Алису в Стране чудес» вместо «Мэри Поппинс»? Может получиться не менее забавно. Я бы попросила дизайнеров придумать все платья в голубых тонах, как на иллюстрациях в книге.
Анна взяла ночь на раздумье и утром объявила:
– Да. Мы будем делать «Алису», а дизайнеры предстанут в образе персонажей книги.
И это была самая блестящая идея. Получившиеся в итоге фотографии, поразительно похожие на оригинальные иллюстрации Тенниела[44], до сих пор остаются моими любимыми.
Когда я начала снимать с Энни Лейбовиц, у меня уже было достаточно опыта, и мы сделали много интересных работ. До прихода в Vogue Энни много лет сотрудничала исключительно с Vanity Fair. Первые же наши совместные работы – особенно групповая съемка моделей в одежде от Comme des Garçons, которые будто шли по воде, – получились более чем удачно.
Энни проделывала огромную исследовательскую работу, выстраивая каждый образ, оттачивая его до совершенства и не упуская ни одной детали. Однако чем более уверенно она чувствовала себя в моде – тяготея к винтажу или любой одежде, которая выглядит мятой, поношенной и замызганной, – тем громче она высказывала свое недовольство коллекциями, которые отбирала я. Мне даже стало некомфортно с ней работать. У нас случались очень жаркие споры, правда, в финале она всякий раз говорила:
– Ты единственная, кто по-настоящему разбирается в моде. Ты лучший в мире модный редактор.
И снова наступало хрупкое перемирие. До следующей стычки.
Анна и Энни – лучшие подруги. Анна всегда на подъеме, когда предстоит съемка Энни. Ей нравится журналистский подход, который та демонстрирует в работе со знаменитостями. Она знает, какой у Энни переменчивый характер, но ее фотографии стоят того, чтобы терпеть все капризы.
После того как Голливуд заговорил о новой комедии «Образцовый самец», в которой Бен Стиллер представил нового героя – мужчину-модель, Анне пришло в голову пригласить его в Париж и снять «кутюрную» историю (помимо винтажа, Энни обожает снимать «от-кутюр»). Должна признаться, мне эта затея не понравилась – и не только потому, что я уважаю парижскую высокую моду за ее чистоту и великий труд портных. Предпремьерный показ фильма убедил меня, что это грубая и тупая поделка. Думаю, решение Анны было продиктовано исключительно тем, что она была без ума от Бена. (У нее случаются эпизодические увлечения – Бен, Пафф Дэдди, Роджер Федерер.)
Энни хотела фотографировать Бена в одежде, напоминающей его костюмы из фильма. Но они были настолько вульгарными, что мне пришлось проявить твердость. Я решительно заявила, что куда лучше он будет смотреться в темном костюме. Но даже после этого у меня оставались сомнения насчет проекта в целом. Так что, когда пришло время кастинга моделей, я втайне ото всех подобрала самых высоких девушек – Стеллу Теннант, Олучи и Жакетту Уилер, которые должны были подчеркнуть низкорослость Бена.
Затем Энни попыталась втиснуть нашего коротышку в крохотные плавки, чтобы сделать пародию на фотографию Хельмута Ньютона. Он отказался. Она упорствовала. Наконец он нехотя согласился их надеть. В назначенный день – по какому-то досадному стечению обстоятельств – ему дали неправильный адрес места съемки. Шофер завез его в какую-то глушь, потом вернулся в Париж, и еще два часа они ехали уже в другую сторону. К тому времени как он добрался до места, нервы у него были на пределе, но Энни каким-то чудом удалось уговорить его на фотосессию.
Признаюсь, благодаря усилиям Энни конечный результат превзошел все ожидания. Она приняла самое остроумное решение – сделала экскурс в историю, воспроизведя знаменитую серию «Мыльных пузырей» 1963 года американского фотографа Мелвина Сокольского, у которого модели в футуристических прозрачных шарах плыли по Сене и парили над мощеными улочками Парижа. Чего стоило застывшее, искаженное паникой лицо Стиллера, заточенного в похожий шар. Само собой, мы от души повеселились, наблюдая за ним.
Поставить в пару Паффа Дэдди и Кейт Мосс было еще одной удачной придумкой Анны. Это была фэшн-история о том, как известный рэппер и модель спасаются бегством от папарацци и телевизионщиков, которые гоняются за ними по всему Парижу. Кульминационным моментом должна была стать фотосъемка вечеринки в ресторане, где, помимо наших героев, собираются модели в нарядах «от-кутюр» и сами кутюрье: Джон Гальяно, Карл Лагерфельд, Жан-Поль Готье и иже с ними. Идея Энни заключалась в том, чтобы снимать вечеринку исподтишка, тайком, глазами папарацци. Приглашения были разосланы от имени Анны Винтур и Паффа Дэдди. Помещение было таким крохотным, что раздевалка для моделей оказалась втиснутой в проход между кухней и обеденным залом. В воздухе разливалось ощущение паники, но это было еще полбеды. Анна сказала своим друзьям, чтобы они не подъезжали к парадному входу, поскольку там соберутся толпы неистовых фанатов Паффа Дэдди, и будет проще, если они проскользнут через черный ход. Но как раз там мы переодевали шестерых моделей, не считая Кейт Мосс.
Анна приехала со съемочной группой и скромнягой Патриком О’Коннеллом, новым пресс-секретарем Vogue, и задержалась в нашей импровизированной гардеробной. «А что вы здесь делаете?» – непринужденно спросил Патрик, стараясь завязать светскую беседу посреди этого бедлама. «Обеспечиваю тиражи», – огрызнулась я, чувствуя, что начинаю заводиться. Мимо проносились ошалевшие официанты с подносами с шампанским, гостей все прибывало. Помнится, я подумала: «Безумие – проводить фотосессию в таких условиях».
Энни Лейбовиц, и в лучшие-то времена не любительница светских раутов, была мрачнее тучи. Дизайнеры обрывали провода, спрашивая, насколько можно опоздать, чтобы прибыть к съемке своего эпизода, – каждый хотел появиться в финале. Джон Гальяно, который в то время регулярно тренировался в спортзале, изъявил желание позировать топлесс. Кейт была пьяна в стельку – как и моя ассистентка Тина Цай, которая обычно не пьет, но ее отправили вытаскивать Кейт из отеля Ritz, и ей пришлось за компанию опрокинуть стаканчик фирменного коктейля Kate, который бармен Колин смешивал специально для звездной гостьи в баре Hemingway.
Энни готовилась фотографировать модельеров, как вдруг явился дизайнер Оскар де ла Рента, и Анна настояла на том, чтобы он срочно присоединился к группе. Энни лишилась дара речи. Поскольку ее композиции всегда проработаны заранее, для Оскара места попросту не оказалось. Я кинулась за помощью к своему коллеге, редактору Vogue Хэмишу Боулзу.
– Хэмиш, ты должен как-то удалить Оскара из кадра, Энни уже в бешенстве, – взмолилась я.
– И не подумаю, – фыркнул Хэмиш и направился прочь.
Между тем Джон Гальяно заявил, что в групповом снимке предпочел бы позировать стоя, а не сидя, чтобы продемонстрировать накачанный торс; Готье выглядел полноватым в своей полосатой тельнашке, которую натягивал поверх любой одежды; Карл неистово обмахивался веером и корчил из себя звезду, в то время как белый порошок, который он ежедневно втирает в свой конский хвост, осыпался на темный пиджак, что было похоже на тяжелый случай перхоти; Пафф Дэдди, который думал, что «это все о нем», настаивал, чтобы его поместили в самый центр фотографии. Энни заметила, что, если поставить его в середину, он затеряется в развороте, где обычно скрепляются страницы журнала. Но он был не склонен вдаваться в технические тонкости и, несмотря на уговоры Энни, встал на переднем плане и по центру.
