Конечно, империалисты Германии и Австро-Венгрии не менее империалистов Антанты ненавидели Советскую власть и ре волюцию, но тяжелое экономическое и военно-политическое положение вынудило их согласиться на переговоры с Советской республикой. Заключив мир с Госсией, Германия и Австро-Венгрия избавлялись от ведения войны на два фронта. Они смогли бы перебросить своп силы с Востока на Запад и сосредоточить там армию, превосходящую силы англо французов, еще до сосредото чепия крупных американских сил 924.
Выражая царившие тогда в правящих кругах Германии и Австро-Венгрии настроения, О. Чернин, министр иностранных дел Австро Венгрии, в ноябре 1917 г. прямо писал в одном их своих писем: «Для нашего спасения необходимо возможно скорее достигнуть мира; он пемыслим без взятия Парижа, а для этого опять-таки необходимо очистить весь Восточный фронт» 925.
Немаловажную, роль имел и моральный эффект согласия Четверного союза йа мирпые переговоры. Он позволил бы, по мнению австро-германских империалистов, представить себя побор пиком мира и тем самым замедлить нараставшее революционное движение. Кроме того, для них заключение мира было очень важно и в экономическом отношении, так как позволяло разорвать блокаду Антанты.
2
13 (26) ноября из Двинска верховный главнокомандующий Н. В. Крыленко направил парламентеров к немецкому командованию с поручением выяснить, согласно ли оно начать переговоры о перемирии. Русским парламентерам был вручен ответ глав нокомапдующего немецким Восточным фронтом принца Леопольда Баварского, в котором изъявлялось согласие вступить в переговоры с русским главковерхом Крыленко 926. Двумя днями позднее рейхсканцлер Г. Гертлинг заявил в рейхстаге, что «в известных предложениях русского правительства могут быть усмотрены такие основы, которые дают возможность приступить к переговорам» 927°. «Я готов, — продолжал далее Гертлинг, — приступить к таким переговорам, как только русское правительство пришлет уполномоченных на то представителей» 928.
Советское правительство еще раз обратилось к правительствам и народам воюющих стран с предложением присоединиться к переговорам. «Русская армия и русский народ, — говорилось в обращении, переданном по радио 15 (28) ноября, — не могут и не хотят дальше ждать. 1 декабря мы приступаем к мирным переговорам. Если союзные народы не пришлют своих представителей, мы будем вести переговоры с немцами одни. Но если буржуазия союзпых стран вынудит нас заключить сепаратный мир, ответственность падет целиком на нее» 929. 17 (30) ноября
Наркоминдел вновь обратился к дипломатическим представителям союзных стран с нотой, в которой доводил до их сведения о предстоящем открытии мирных переговоров и предлагал им принять в них участие930. Но и зти обращения остались без ответа. Советское правительство вынуждено было пойти на сепаратные переговоры с австро-германским блоком.
19 ноября (2 декабря) в Брест-Литовск, назначенный местом
ведения переговоров, прибыла советская мирная делегация под председательством А. А. Иоффе. В ее состав входили Г. Я. Сокольников, А. А. Биденко, С. Д. Масловский-Мстиславский, Л. М. Карахан. Кроме того, члепами делегации являлись представители трудящихся: рабочий Н. А. Обухов, крестьянин
P. Н. Сташков, солдат Н. К. Беляков, матрос Ф. В. Олич. В качестве военпых консультантов к делегации была прикомандирована группа офицеров и генералов, сочувственно относившихся к Советской власти 931. Со стороны германо-австрийского блока в переговорах участвовали исключительно военные. Немецкую делегацию возглавлял начальник штаба Восточного фронта генерал Гофман, австро-вепгерскую — подполковник Покорный, болгарскую — полковник Ганчев, турецкую — генерал Зенки 932.
20 ноября (3 декабря) в Брест-Литовске начались переговоры о перемирии с Германией и ее союзниками. На первом же заседании советская делегация предложила представителям германского блока обратиться к державам Антанты с призывом принять участие в переговорах о всеобщем перемирии. Однако генерал Гофман, сославшись на отсутствие полномочий, отверг это предложение.
На заседании 21 ноября (4 декабря) советская делегация огласила свой проект перемирия. В осповных пупктах он сводился к следующему: военные действия должны быть прекращены по всему фронту; демаркационная линия будет проходить вдоль существующих позиций; перемирие заключается сроком на шесть месяцев; германские войска должны очистить Моонзундский архипелаг; запрещаются всякие переброски германских войск с Восточного на Западный фронт. Особенно настойчиво советская делегация добивалась припятия пункта о запрещении перебрасывать войска с Восточного фронта на Западный. Встретив противодействие Германии в этом вопросе, советская делегация предложила прервать переговоры. Пока было подписано времен ное соглашение о прекращении военных действий сроком на 10 дней 933. Переговоры возобновились 2 (15) декабря и в тот же день закончились заключением договора о перемирии между Советской Россией, с одной стороны, и Четверным союзом — с другой. Оно устанавливалось с 4 (17) декабря 1917 г. по 1 (14) января 1918 г. Договаривающиеся стороны могли прервать перемирие, сделав об этом предупреждение за 7 дней, в противном случае перемирие автоматически продолжается, «пока одна из сторон не откажется от него с предупреждением за 7 дней» 934. На огромном русском фронте впервые за три года кровопролит ной войны смолкли орудийные залпы. Только что родившееся государство рабочих и крестьян сумело добиться крупного успеха в борьбе за мир и указало всем пародам революционный путь выхода из империалистической бойни.
*
Победа Великой Октябрьской социалистической революции является основным политическим итогом кампании 1917 г. События в России нашли живейший отклик во всем мире. «... Мы, создав Советскую власть, — писал В. И. Ленин, — вызвали к жизни такие же попытки и в других странах» 935. Повсюду росло и ширилось революционное движение. В авангарде освободительной борьбы шел рабочий класс, руководимый коммунистическими партиями.
С точки зреппя военного искусства кампания 1917 г. характерна повыми попытками союзников добиться координации своих стратегических усилий. Но согласованных действий, как и раньше, добиться не удалось. Это предоставило германскому командованию большие возможности для маневра резервами. Заслуживает внимания дальнейшее развитие методов прорыва позиционной обороны. Богатый опыт в этом отношении нашел отражение в многочисленных инструкциях и наставлениях по борьбе за укрепленные полосы. Пакопец, кампания с новой силой показала тесную связь и взаимозависимость политики и стратегии, что нашло свое наиболее яркое выражепие в определяющем влиянии революционных событий на решения Ставки верховного главнокомандующего.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Правильное руководство вооруженными силами в такой сложной войне, какой являлась первая мировая война, было возможно лишь при условии всестороннего учета самых различных факторов. Особое значение приобретало обеспечение его единства в политическом, экономическом и военном отношении. Это должно было найти свое конкретное воплощение прежде всего в структуре и методах работы высших оргапов стратегического руководства. В России таким органом была Ставка верховного главнокомандующего. Первоначально ее функции сводились к оперативному использованию вооруженных сил. Постепенно она оказалась вынужденной взять на себя разрешение и других вопросов, связанных с ведением войны.
Опыт первой мировой войны подтвердил целесообразность создания Ставки как высшего оргапа стратегического руководства. Недостатком было то, что ее власть ограничивалась лишь пределами театра военных действий. Уже тогда многие политические и военные деятели видели этот недостаток. Принцип полного обособления театра военных действий от остальной территории страны подвергался резкой критике. Так, па заседании Комиссии по военным и морским делам Государственной думы IV созыва 23 февраля (7 марта) 1916 г. депутат В. В. Шульгин заявил, что Положение о полевом управлении войск 1914 г. не соответствует требованиям современной войны, ибо делит территорию государства на две части, управление которыми покоится на различных основаниях и осуществляется различными властями, вследствие чего трудпо поддается согласованию. Он сказал, что это обстоятельство «не может не отражаться в высшей степени отрицательно на обороне государства, требующей прежде всего единства действий на всем пространстве империи» '.
