– Твоя бывшая хозяйка оставила мне письмо! Ты только прочти!

У меня едва дым из ушей не пошёл.

Наглая и самоуверенная девица! Обманом затащила меня сюда и оставила разгребать за ней её проблемы!

И тут мой взгляд зацепился за ещё один лист бумаги – тоненький, пожелтевший и явно только что появившийся.

Захлопала глазами и тряхнула головой, чтобы прогнать видение, но бумага никуда не пропала.

Взяла пальцами тоненький клочок и прочитала вслух:

– Мне очень плохо. Не бросайте меня.

Как стояла, так и плюхнулась в подранное кресло.

– Ну и что ты сидишь, милая барышня? – спросил меня Гарри. – Давай доставай записи…

Я показала фамильяру новое послание и спросила:

– Первое письмо от Оливии, а это от кого?

– Где ты его нашла?

– Прямо тут, на столе. Его не было, а потом бац! И появилось.

Гарри облетел меня с другой стороны и невозмутимо сказал:

– Ну и почему у тебя такой шокированный вид, Ливи? Это послание от дома.

Оливия Чантервиль

Домик мне стало откровенно жаль.

И только сейчас я взглянула на него другим взглядом. Не как на простой дом, а как на живое и разумное существо, которому надоело волочить жалкую жизнь.

Теперь я видела, каким он стал уставшим. Любой начнёт терять силы, если без поддержки и помощи держать всё на своих плечах. Всегда наступает тот предел, когда ни сил, ни энергии не остаётся. У моего нового дома высокие окна покосились и не были уже такими стройными и гордыми, как раньше и многие были разбиты. А оставшиеся стёкла в сиротливых окнах дребезжали унылым звуком пустоты и обречённости.

Солнечный свет давно не заглядывал не то, чтобы в сам особняк, но и на участок. Земля уже позабыла, что такое живительный свет.

Дом был обиженным. Но у него всё ещё осталась надежда на спасение, которая осталась тлеть в его грустном и печальном сознании.

Взглянув на потрескавшийся потолок и прислушавшись к тишине, неожиданно, я услышала его жалобный вздох.

– Гарри… Дом и правда, живой, – сказала негромко и озадачено.

– Конечно, живой, – хмыкнул фамильяр. – Ему как всем живым существам нужна еда, нужны эмоции и должный уход. Без хозяйки он начинает болеть. И как видишь, Ливи, его болезнь уже на крайней стадии. Если его не начать «лечить», то он развалится и совсем скоро умрёт.

Последние слова Гарри произнёс с печальной грустью.

– А с ним не станет и меня… – добавил череп шёпотом.

Воззрилась на своего помощника с искренним удивлением.

– Что значит, не станет и тебя?

– То и значит, – проворчал Гарри. – Я привязан к этому дому, Ливи. Я его неотъемлемая часть. Что-то вроде… смотрителя. И подпитывает меня его энергия. Но не станет дома, уйдёт из него вся жизнь, тогда исчезну и я. Хлоп! И не будет больше Гарри.

Гарри почему-то обиженно покосился на меня, а потом отлетел к окну.

Встала с кресла и подошла к черепу.

Погладила гладкую и на удивление тёплую светящуюся макушку и сказала на полном серьёзе:

– Я не дам вам умереть. Обещаю тебе, Гарри, что и ты, и домик будете жить долго-долго!

Он резко развернулся, сверкнул глазами и растянул челюсть в широкой и довольной улыбке.

– Правда?

– Зуб даю! – ответила ему и тоже улыбнулась. – А этому волшебному домику вернём с тобой вместе его былое величие и благородство! Изгоним из него опустошённость и унылое отчаяние!

– Ура-а-а!!! – взвизгнул Гарри и взвился к потолку, оставляя за собой столп искр, светящихся то голубым, то зелёным цветом.

– Но сначала мне нужно подкрепиться. На голодный желудок дела не делаются.

Погладила урчащий живот.

– И ещё помыться, – добавила с энтузиазмом и почесала грязную голову.

Ненавижу грязнуль!

И как так получилось, что я переместилась в тело прошлой Оливии, а не всем своим телом?

И куда переместилась её душа? В какое тело?

Хотя, какая уже разница?

Дело сделано и мне теперь приходится разгребать всё, что оставила после себя эта наглая девица!

Но ничего, я справлюсь.

Итак, дневники с записями Оливии по магическим всевозможным обрядам я нашла. И отдельно бывшая хозяйка дома завела тоненькую тетрадку лично для меня с простейшими, по её мнению, заклинаниями, чтобы я быстрее освоилась и привела дом в надлежащий вид.

Провела липким пальцем по тексту заклинания «Как наколдовать себе еду» и едва не произнесла слова заклятия, как меня тут же остановил Гарри.

– Ливи! Не смей колдовать в этой комнате! – буквально взвизгнул череп, подлетев к самому моему носу.

– Это ещё почему? – спросила, отшатнувшись от него.

– Почему-почему? Что ж ты такая несообразительная? – вздохнул картинно череп. – Тут же книг магических полно! Наколдуешь, например, себе чай с молоком, а заклинание заденет какую-нибудь магическую книгу или манускрипт с нечистью, и получишь вместо чая ведро не убиваемых червей.

– Фу-у-у-у! – сморщила нос. – Тогда веди меня туда, где безопасно колдовать.

– Где хочешь, – ответил Гарри. – Кроме этой комнаты.

– Ладно, тогда пошли в спальню. Будем пробовать. Надеюсь, первое заклинание не выйдет таким же неудачным, как это случилось с крышей.

Подхватила все книги, дневники и тетрадку, которые отобрала для меня Оливия и вернулась вместе с фамильяром в спальню.

Проверила дверь, ведущую в кабинет.

Теперь она не вела себя как бука и легко открывалась.

Вот и чудненько. Опустила на дверь гобелен, а потом прошла на середину комнаты, села прямо на пол, скрестив ноги, и открыла тетрадку с заклинанием о еде.

– Так-с, приступим.

Гарри глядел в записи через моё плечо.

– Итак, нужно три раза прочитать написанное ниже, а потом один раз перечислить всё, что мне нужно и сказать снова слова заклинания с первой строчки. Классно!

– Ливи, только говори чётко, без запинок, ровным голосом и с одной интонацией. Это очень важно, – дал совет Гарри. – И не забудь, что желание должно быть конкретным!

– Хорошо, – кивнула я.

Заклинание выглядело следующим образом:

Три раза прочла странный набор букв и начала перечислять:

– Хочу жареную курицу. Хрустящий горячий хлеб. Масло. Яйца куриные. Чай с сахаром. Воды, парочку кувшинов. Пирожных…

Так, что я ещё хочу.

Как назло, в голову ничего не приходило.

– РОДОНИМЭСТ! – воскликнула прилежно.

Мне показалось – хотя не была до конца уверена, – словно после закрепляющего волшебного слова по комнате пролетел ветер, который лишь слегка всколыхнул страницы тетради.

– Ну, и? – произнесла выжидающе. – Где моя еда?

Гарри переметнулся к другому моему плечу и взглянул на заклинание.

– Не знаю, Ливи, ты всё сделала правильно. Без единой ошибки.

Почесала кончик носа и решила повторить колдовство, как вдруг, раздался громкий хлопок, похожий на звук, когда лопают воздушные шары и прямо надо мной разверзлась самая чёрная воронка: сначала маленькая, размером не больше ладони, но потом она стремительно увеличилась до размеров спальни.

Да-да! Весь потолок превратился в нечто страшное!

– Мамочки! – взвизгнула я.

Я вскочила, схватив книги и тетрадь, и бросилась к двери, чтобы скорее убежать отсюда.

– Гарри! Что я наколдовала?!

Фамильяр метался рядом со мной, приговаривая:

– Что-то не так! Что-то пошло не так!