Девочка закатила глаза, вздохнула, и, преодолев смущение, негромко запела: «Что нам делать с пьяным матросом…»

Сеня моментально подхватил мелодию, узнаваемую, но и отличающуюся от оригинальной из-за чуть другого размера текста:

Что нам делать с пьяным матросом,Что нам делать с пьяным матросом,Что нам делать с пьяным матросом,Этим ранним утром?Может, назначить его альбатросом,И запустить в небеса с перекосом,Чтобы обрызгать поля хлорофосом,Этим ранним утром?

– Ну, круто же? – сказал Данька в проигрыше и подхватил приятным, чуть хрипловатым голосом:

Может, отправить его в подземелье,И накормить там его карамелью,Чтобы избавить его от похмелья,Этим ранним утром?

– А тема, – согласился Сеня и запел сам:

Может, прочесть ему мемуары,Дав по башке чехлом от гитары,Чтобы ему долго снились кошмары,Этим ранним утром?

– Может, скрестить его с эскимосом? – послышалось от двери звонким, почти детским голосом. Оказывается, Ирка уже вернулась и с интересом наблюдала за происходящим.

Или украсить мощным засосом? – продолжила Василиса.

И закопать его под откосом! – подхватил Сеня.

Этим ранним утром! – спели все хором.

– А вы тут без меня вовсю развлекаетесь, да? – спросила Ирка. – Ну и чёрт с вами. Я зато докрасила очередное епическое полотно. Будете смотреть?

– Конечно будем, Ир, – сказал Данька. – Кстати, это Василиса.

– Привет, Василиса. Ты откуда взялась, такая нормальная?

– С волантера. А я нормальная?

– На фоне нашей компании? Ещё какая. Приятно посмотреть. Девочка-припевочка.

– Быть механиком на волантере теперь норма? Шататься по Мультиверсуму с цыганами – девочковая припевочность?

Василисе отчего-то стало обидно, хотя, если честно, ненормальной она себя вовсе не считала. Может быть, слегка странной, но не более.

– Не обижайся, – примирительно сказала Ирка, – дело не в тебе. Дело в нас. Пойдём, ты поймёшь.

***

Небольшая, но очень светлая комната с окном во всю стену. На столе, стульях, кожаном диване и просто на полу валяются кисти, давленые тюбики с краской и из-под краски, рамки, скомканные наброски и карандашные скетчи, измазанные красками тряпки, пустые чашки и тарелки, просто какой-то мусор. Но всё это теряется на фоне стоящих вдоль стен картин.

Посмотрев на них, Василиса вдруг поняла, что имела в виду Ирина, говоря про ненормальность. Картины были, пожалуй, красивые, техникой рисунка автор владеет, но… Девочка долго ходила и рассматривала их, одну за другой, пытаясь понять, что же не так. Внезапно осознала, что в комнате тишина и все смотрят на неё.

– Что-то случилось, Вась? – спросил Данька.

– Почему ты так решил?

– Ты уже минут десять стоишь, смотришь и молчишь.

– Правда? Не заметила. Пыталась рассмотреть… Не знаю что. Как будто картины нарисованы не на двухмерном холсте, а на чём-то, имеющем объём, и, если заглянуть за верхний слой краски, то там можно увидеть то, что отражается на поверхности. Как будто картина – проекция того, что под ней. Или за ней. А может, и внутри неё. Глупость сказала, да?

– Вот! – торжествующе сказала Ирка. – Обычная девчонка разглядела, а вы?

– Ты что, без очков рисовала? – спросил её Данька.

– Именно! А ты не понял?

Парень снял свои тёмные закрытые окуляры. Под ними оказались невообразимо синие, пронзительно-кобальтовые глаза.

– Да, действительно… – он пристально разглядывал стоящую на мольберте, блестящую свежей краской картину. – Ирка, ты талант. Не знаю только, хорошо ли это.

– А разве талант может быть не хорошим? – спросила Василиса.

– Он может быть небезопасным. Для его носителя.

– Дань, хватит меня опекать! Ты больше не мой куратор! Я самостоятельный корректор! – сердито сказала Ирка.

– Ир, не сердись, – примирительно сказал Даниил. – Но если так пристально смотреть в бездну, то она посмотрит в ответ. А если при этом пытаться рисовать её портреты…

– То что?

– Не знаю. Но меня это немножко пугает. А тебя нет?

– Чуть-чуть, – призналась девушка. – Но оно того стоит.

– Простите, – сказала Василиса, – вы же все корректоры, да?

– Данька и Ирка – да, – сказал Сеня. – А я так, за этой тощей девицей присматриваю. Чтобы её ветром не унесло.

– Сам-то не больно толстый… – огрызнулась Ирка. – А что, ты не любишь корректоров?

– Мне однажды сказали: «Ни в коем случае не связывайся с синеглазыми!» А я, кажется, связалась!

– И кто тебе такое сказал? – спросил Сеня.

– Одна женщина, курьер. Она и сама…

– Аннушка! – хором сказали Данька и Ирка.

– Вы её знаете?

– Я знаю, – сказал Данька. – Она вообще легенда Школы. Единственный корректор, ушедший в свободное плавание. Громко, со скандалом и руганью, по идеологическим соображениям.

– Насчет скандала охотно верю, – сказала Василиса. – Она такая. А что за соображения?

– Ты вообще насколько в курсе насчет корректоров?

– Ни насколько.

– Тогда это слишком длинный разговор для вечера. Пойдёмте лучше пить чай и песни петь!

– Так что же нам делать с пьяным матросом? – спросил Сеня, взявшись за гитару.

Может, покрасить его купоросом,И прикрутить болтами к колёсамЧтоб не болтал языком, как опоссум,Этим ранним утром?

***

– Тебе понравилось? – спросил Данька, прощаясь с Василисой у трапа.

– Пожалуй, да, – ответила она. – Хотя у меня осталось много вопросов.

– Тогда ты не будешь против, если я случайно встречу тебя завтра?

– Совершенно случайно? – засмеялась Василиса.

– Абсолютно!

– Тогда не против. Встречай.

Глава 2. В очках и на велосипеде

– А что за мальчик ошивается у нашего трапа, делая вид, что никого не ждёт, дочь? – спросил за завтраком Василисин папа, Иван.

– В очках и на велосипеде?

– О, так ты в курсе?

– Догадалась. У меня не так уж много знакомых.

– Симпатичный? – заинтересовалась мама.

– Не знаю, дорогая, я не присматривался, — пожал плечами отец.

– Вась?

– Я пока не решила, мам. Вот позавтракаю – и уточню этот вопрос.

– Хорошо, что у тебя появляются друзья, – вздохнула мама. – Всё-таки в твоём возрасте должно быть что-то, кроме железок.

– Он просто знакомый.

– Но он тебе нравится?

– Мам! Я вчера его в первый раз увидела! Парень как парень.

– Значит, нравится.

– Ну, может быть, немножко. Он интересный. Спасибо, было очень вкусно. Я на рынок, поищу силовой кабель.

– На рынок? – спросил папа.

– Именно. И не надо так на меня смотреть! Кабель сам себя не купит!

***

– Знаешь, тебе нужен велосипед, – сказал Данька. – Тут с ним очень удобно. Всё слишком близко для машины, но далековато для пеших прогулок. Особенно с мотком провода.

– Пока что моток едет на твоём велосипеде, – заметила Василиса.

– Но если бы у тебя был велосипед, то мы могли бы покататься вместе. И я показал бы тебе что-нибудь интересное.

– Мне пока всё интересно. Я почти ничего не видела. Но наш главмех куда-то умотал с нашим штурманом, и там, кажется, встрял в какие-то неприятности1. Я думаю, всё обойдется, он дядька умный, но пока переоборудование волантера на мне и папе.

1 Эта история описана в книге «Последний выбор».

– И у тебя не найдётся даже пары часов?

– У меня же нет велосипеда, – вздохнула Василиса. – Хотя я вообще-то люблю кататься.

– Давай зайдём в одно место? Это практически по дороге.

Они свернули в проулок и вскоре вышли к небольшому магазину, красноречиво украшенному велосипедами – целыми и частями. Один, небольшой, висит над дверью вместо вывески, другой, навороченный и современный, стоит в витрине, ещё два, изящных, винтажных, с дамской низкой рамой, превращены в украшения – в передних корзинах и на багажниках расставлены цветочные горшки. Вьющиеся растения оплели рамы, превратив их в затейливые кашпо.