– Это я виноват, простите… – сказал Данька. – Обещал её вернуть вовремя, а потом…

– Это я виновата, на самом деле, – сказала Одри. – Они меня спасали.

– От кого же они тебя спасали, ребёнок?

– От смерти. Я бы умерла, если б не они.

– О боже… Почему вы не могли просто загуляться и заночевать у приятелей, как все нормальные дети?

– Потому что мы не нормальные дети, мам!

– Сейчас ты предложишь мне «посмотреть на это с другой стороны», да, дочь?

– Конечно. Посмотри на это с другой стороны, мам! Вот, глянь, какая девочка! – Васька взяла Одри за плечи и покрутила её туда-сюда, демонстрируя маме.

– Её было бы неплохо умыть и расчесать, а также переодеть во что-то, в чём не спали на земле у костра. Но да, девочка симпатичная. И что?

– Главное не то, что она симпатичная, а что она есть! А её могло бы не быть! Стоит такая девочка пары дней опоздания?

– Я даже не знаю… – сказала мама с сомнением.

– Обычно, чтобы получить такого ребёнка, требуется девять месяцев и ещё десять лет! Я считаю, пара дней – отличный дисконт!

– Васька, ну что ты несёшь? – схватилась за голову мама. – Только не говори мне, что это твоя дочь! Со всеми этими чудесами я готова поверить уже во что угодно, даже во внезапную внучку. Мало ли – разные миры, разные временные потоки…

– Вот ещё! – фыркнула Одри. – Я даже в королевские внучки не пошла! Хотя меня так уговаривали, так уговаривали…

– Это она сочиняет, мам. Вовсе её не уговаривали! – возмутилась Василиса.

– Но почти взяли же!

– Почти не считается!

– Считается! Тебе-то вовсе не предлагали!

– Даниил, – страдающим голосом сказала мама, – вы выглядите тут самым вменяемым. Скажите, пожалуйста, что это не Васькина дочь.

– Одри сирота. Её родителей убили.

– О боже, бедная девочка! – тут же переключилась мама. – Надо же её как-то устроить!

– Школа примет её и позаботится.

– Ах, да, синие глаза. Ещё один несчастный ребёнок, которым будут затыкать дыры в Мироздании! Не могу сказать, что я этому рада.

– Школа – лучшее место, для таких, как мы, поверьте. И не ругайте Василису, пожалуйста, она очень ответственная и…

– Васька? Ответственная? – рассмеялась мама. – О да, как стая енотов, забравшихся в кладовку… Они тоже думают, что наводят порядок.

– Мама!

– Что «мама»? Мне ещё предстоит всё это объяснять папе!

– Значит, ты на меня больше не сердишься?

– Я тебя пятнадцать лет знаю, Вась. Привыкла. Иди уже переоденься во что-то менее грязное. Я там, к слову, у тебя в комнате прибралась…

– Мама! Я же просила! Я теперь ничего не найду!

– Ты исчезла на несколько дней. Это моя месть. Ничего, загадишь заново, это несложно.

– Ну и ладно, – смирилась Василиса. – Но мы сначала Одри отведём, ладно?

– Давайте я вас покормлю тогда, что ли. Не знаю, как сложится твоя судьба дальше, девочка, – мама, вздохнув, пригладила Одри растрёпанные золотистые волосы, – но хотя бы это я могу для тебя сделать. Хочешь пирог с яблоками?

– Обожаю пироги с яблоками!

– Идите мыть руки.

***

На пороге Школы Одри обняла Ваську и сказала:

– Извини, что тебе за меня влетело.

– Ха! Да это разве «влетело»? Мама вовсе даже и не рассердилась на самом деле, просто вид делала. А главное – она сама теперь поговорит с папой, значит, и он не будет сильно ругаться.

– Они на тебя часто ругаются?

– Бывает, – вздохнула Васька. – Я постоянно влипаю во всякую ерунду, что есть, то есть. Они беспокоятся, а потом меня ругают, за то, что я балда бесчувственная. А я не бесчувственная, просто почему-то так получается…

– Можно я буду иногда приходить к тебе в гости? У вас отличный яблочный пирог.

– Это ты ещё клубничный не пробовала! В общем, заходи в любой момент, конечно. Я буду рада, да и мама всегда с удовольствием тебя покормит. Не знаю, есть ли тут пироги…

– В Школе хорошая столовая, – сказал Данька, – но таких вкусных пирогов там, конечно, нет. Сейчас тебя поселят в общежитие, проведут первое собеседование, назначат куратора…

– Это будешь ты? – спросила Одри с надеждой.

– Вряд ли. У меня уже есть подопечная, Настя. Но ты спроси, может, сделают исключение. В любом случае, ты всегда можешь ко мне прийти – просто поболтать или спросить о чём-нибудь. Когда я в Центре, то здесь же, в общежитии, то есть буквально рядом. В общем, к вечеру освободишься и сможешь идти куда захочешь. Я за тобой зайду, покажу город. В Школе свободный режим, только на занятия не опаздывай. Особенно в начале, там будет много интересного. Всё, вон идёт Алиса Львовна, замдиректора, она тобой займётся. Ничего не бойся, никто тебя не обидит, всё будет хорошо.

По коридору приближается, приветливо улыбаясь, невысокая полная женщина. Лицо у неё такое доброе и хорошее, что Василисе аж самой захотелось немножко поучиться в Школе. Но уж больно цена за синие глаза высока.

– Ты читал «Гарри Поттера»? – спросила она Даньку.

– Представь, да. Цыгане привозят популярные книги, Центр их выкупает для библиотеки.

– Коммуна тоже, так что и я читала. Школа похожа на Хогвартс?

– Ничуть. Я бы не хотел учиться в Хогвартсе, там гнило и тухло. Все друг друга ненавидят – ученики учителей, учителя учеников, ученики друг друга… Сплошные заговоры, интриги и зубрёжка. Магия дурацкая, «крибле-крабле-бумс», а главное – непонятно, что они собираются ей делать. Как мне показалось – ничего. Только презирать маглов и друг дружку подсиживать.

– В Школе не так?

– Совсем не так. Ты пойми, те, кто туда попадают, уже пережили в своей жизни худшее. Их ничем не напугать, ни к чему не принудить. При этом они хрупкие, как тонкое стекло, и каждый из них очень важен. Любой неловкий шаг, любая попытка насилия, любая обида – и может быть что угодно. Когда Аннушка меня сюда привезла, у меня даже пистолет не забрали! Представь себе – я так и проходил с заряженным пистолетом весь первый день. Даже на медосмотре из рук не выпускал! И никто мне и слова не сказал.

– Ничего себе!

– Ага, смешно вспомнить.

– Как-то не очень смешно.

– На самом деле, тогда мне смешно не было. Знаешь, самое паршивое – когда начинает отпускать. У меня это началось на третий день: я вдруг осознал всё, что со мной случилось. До этого я просто не думал, а тут меня накрыло. С убийственной ясностью всего, что я натворил, с пониманием, что это правда, что это никак не исправишь и что мне теперь с этим жить. Хорошо, что в Школе работают опытные люди, и они этого, разумеется, ждали. А то я, может быть, застрелился бы из папиного пистолета. Одри ещё предстоит пережить этот кризис. Но она справится. Она сильная девчонка.

– Ещё бы, – кивнула Васька. – Я в неё верю.

– Ладно, мне пора отчёт писать, а тебя ждут родители. Извинись перед ними за меня ещё раз. Втянул тебя…

– Втянул и втянул. Я не жалею.

– Правда?

– Это было… Не знаю, какое слово подобрать. Пожалуй, «правильно». Ни в какой момент нельзя было поступить иначе. Все выборы были сделаны верно, а вышло уже как вышло. Понимаешь?

– Ещё как понимаю.

– Ну да, ещё бы тебе не понимать. Но мне, правда, пора, а то родители решат, что меня опять унесло вдоль по Мультиверсуму, плюнут и заведут себе новую дочку, поспокойнее.

***

Василиса слегка опасалась встречи с отцом. Хотя бывший военный моряк за все пятнадцать лет ни разу даже по попе дочь не шлёпнул, он умеет так выразить своё недовольство словами, что лучше бы, право, выдрал ремнём. Стыдно бывало, что хоть вон беги. Но на этот раз Иван только сказал укоризненно:

– И в кого ты такая шилопопая, Вась?

– И это меня спрашивает капитан единственного в Мультиверсуме волантера? – не удержалась от ехидства Василиса.

Папа в ответ только головой покачал.

– Прости, пап. Я представляю, как вы волновались, не зная, где я, что со мной и жива ли я вообще…

– Знали, Вась. Спасибо Малки, точнее, его подарку.

– Подарку?