– Вы о чём? Ах… – Васька сообразила, о чём речь, и сначала покраснела от смущения, а потом побледнела от злости.

– У меня с принцем Даниилом никаких отношений нет!

– Ну да, ну да. Вы просто путешествуете вместе, – крайне скептическим тоном ответила журналистка.

– Именно.

– Вижу, вам есть что скрывать, это интересно!

– Нечего. И это НЕ интересно!

– Ну да, ну да. Скажите, вы тоже принцесса из другого мира?

– Я из другого мира, но я не принцесса. Я механик.

– Механик? – корреспондентка скептически окинула взглядом причёску, платье, макияж и свежий маникюр, вынужденно короткий, но очень аккуратный.

– Я механик с волантера. Младший механик. Я не всегда так одеваюсь.

– Какой восхитительный мезальянс! Принц – и механка… Или механичка?

– Механик. Это слово не имеет женского рода.

– Любое слово обязано иметь женский род! Странно, что вы этого не понимаете!

– Меня устраивает быть механиком.

– Вы недооценивает роль гендера в профессии!

– Я, уж простите, – рассердилась Василиса, – гайки руками кручу. А не гендером. А если вы от меня не отстанете с вашими дурацкими вопросами, я вам камеру разобью. О голову. Я гостья императора, мне простят.

– Ухожу-ухожу, – скривилась Элоиза Пятнатая и устремилась в сторону, торопливо наговаривая в микрофон: «Дикая механичка, тайная любовница принца Даниила, была лаконична, но экспрессивна! Эксклюзивное интервью нашему изданию от самой таинственной гостьи Императора!»

«Сегодня мы уедем, и я больше никогда не увижу этих людей!» – напомнила себе Василиса. От этой мысли стало немного легче.

***

– Вы точно хотите ехать на этом? – Его Императорское Величество, снова в трениках и тапках, недоуменно рассматривает велосипеды. – Может, вам автомобиль казённый выделить? Или мотоцикл? С коляской?

– Не надо ничего, Степан Степанович, – устало отвечает Данька. – Поверьте мне, на велосипедах удобнее. Линейная скорость не так важна. Вот разве что раму чем-нибудь обмотать…

– А то у меня уже синяк на попе! – заявила непосредственная Одри.

– Ваше Величество, – тут же нарисовался помощник, – есть детские сиденья для велосипедов. Распорядиться?

– Да, пусть доставят бегом. Даниил, вот в этой сумке – флаеры…

– Понял, – мрачно сказал парень.

– Я понимаю, что ты их можешь выкинуть, как только покинешь наш мир, но я тебя прошу…

– Я прослежу, – сказала Василиса. Ей стало неловко, что их уговаривает целый Император. – У меня много знакомых среди караванщиков, я им раздам. И на рынке в Центре выложу.

– Ах, какая хорошая девочка! – обрадовался Император. Кстати, мы сняли с тебя три-дэ модель для видео, ты тоже будешь в сериале. Сценарий ещё не готов, так что не знаю, в какой роли. На тайную любовницу ты, извини, не тянешь, не тот типаж.

– Слава богу! – обрадовалась Васька.

– Может быть, безнадёжно влюблённая спутница? Или комическая героиня, милая, но бестолковая? Впрочем, сценаристам виднее.

«Мы сейчас уедем. Я больше их не увижу», – напомнила себе Василиса и нашла силы улыбнуться.

Глава 9. Пять дней коллапса. Дни 1-3.

– Думаю, нам нужен привал, – сказал Данька Василисе на очередном перегоне. – Мне очень жаль, но я вымотался так, что это становится просто опасным. Только что чуть не потерял тебя на выходе.

– А что бы со мной стало, если бы ты ушёл, а я осталась на Дороге? – спросила Василиса.

– Ты бы умерла. Дорога – жадное место, выпивающее жизнь у тех, кто не защищён.

– Ну, блин, спасибо. Я рада, что ты всё-таки нашёл время мне это сказать!

– Эта информация что-то для тебя изменила?

– Да! Теперь я буду каждый раз трястись от ужаса!

– Поэтому я и не говорил. Ты снова на меня обиделась?

– Я ещё не решила. Я обдумаю этот вопрос. Утром. Сейчас я слишком уставшая. Что у нас на ужин?

– Щедрые дары Императорского Дома. Думаю, они просто собрали объедки с праздничного стола. Его Величество весьма практичен. Предлагаю съехать вон туда, на берег, там какие-то строения.

– Море? – оживилась усталая Одри.

Девочка так вымоталась, что ухитрялась задрёмывать прямо на ходу, благо, полученное от щедрот Императора детское сидение на раму оказалось удобным, хотя и бывшим в употреблении.

– Кажется, озеро. Но большое.

На ржавом указателе написано «Lake Olark, 0.2 mile», дорога под горку.

– Похоже на станцию проката лодок, – сказал Данька. – Но это не помешает нам тут переночевать.

– Мои родители меня, наверное, уже мысленно похоронили и оплакали, – мрачно сказала Васька. – Отпустили дочь на пляж прокатиться…

– Вали всё на меня, – сказал Данька, сгружая сумки с багажника.

– Да уж не сомневайся. Когда ты в следующий раз появишься у нас с предложением «Отпустите вашу дочку со мной погулять», капитан поступит с тобой, как с пьяным матросом.

Что нам делать с пьяным матросом,Что нам делать с пьяным матросом,Что нам делать с пьяным матросом,Этим ранним утром? – пела она, собирая на берегу сухие ветки для костра.Может, проклясть его за коварство,И накормить его горьким лекарством,Чтобы завязывал он с этим хамством,Этим ранним утром?

В домике проката лодок нашлись раскладные парусиновые шезлонги, и ребята расположились вокруг костра с комфортом.

– Одри, – сказал Данька, – пришло время определиться.

– Я поняла, – вздохнула девочка. – У меня последняя просьба.

– Какая?

– Расскажи, как ты стал синеглазым.

– Я не хочу, – замотал головой парень.

– Почему?

– Это худшие воспоминания моей жизни. Мне очень неприятно это вспоминать. Моя роль в случившемся была, мягко говоря, не героической. Если бы я мог, я бы всё забыл, но, к сожалению, это невозможно. Никто из нас не забывает. Так что, прости, Одри, эта боль будет с тобой всегда.

– Это будет нечестно, – сказала девочка, – ведь ты про меня знаешь.

– Дань, – поддержала её Василиса, – иногда стоит рассказать о том, что делает тебе больно. Станет легче.

– Очень сильно сомневаюсь, – мрачно ответил Даниил. – Я просто испорчу всем настроение. Ещё сильнее, чем уже.

– Мы потерпим.

– Мне кажется, это будет правильно, – добавила Одри.

– Кажется ей… Ладно, сами напросились. Если вам потом приснятся кошмары, я, чур, не виноват.

Он налил чай из котелка в сувенирную кружку «Olark Lake» – на ней изображён узнаваемый силуэт окружающих озеро гор, – откинулся в шезлонге, снял тёмные очки, прикрыл синие глаза и начал свой рассказ.

День первый

– Данька, ты вернулся! – сестра увидела его из окна своей комнаты и выбежала встречать на подъездную дорожку. – Ты уже всех победил?

– Привет, Катюха, – мальчик обнял десятилетнюю сестрёнку. – Я бы обязательно всех победил, но олимпиаду отменили. Поэтому я так рано вернулся.

– Конечно, ты бы всех победил! – вера сестры в него абсолютна. – Ведь ты самый умный. Все мальчишки – дураки, а ты – нет!

– Мама, я дома! – закричал он, затаскивая чемодан в прихожую.

– Я на кухне, Дань! Не могу тебя обнять, руки в муке. Разбери чемодан, не бросай так. Грязные вещи в стирку, чистые – в шкаф.

– Мам, там всё чистое! Я его не открывал! Мы приехали в гостиницу, но даже номера не успели получить. Организаторы собрали нас в холле и сразу сказали, что, пока мы были в поезде, в столице ввели локдаун и олимпиаду отменили.

– Только математическую или для всех? – уточнила мама.

– Для всех, конечно. Они там с ума сошли с этим вирусом! Все только о нём и говорят. Магазины закрыли, метро закрыли, все в масках и перчатках, на нас смотрели, как на ненормальных.

– Обидно, Дань, – мама вышла из кухни, вытирая руки полотенцем, и обняла сына. – Районный, городской, областной уровни – и вот так пролететь мимо финала. Ты столько готовился! Что сказали? Совсем отменили или просто перенесли?