— Похоже, все возвращается на круги своя, — тихонько произнесла Элен, и я услышала в ее голосе зависть.

— Ну уж нет! — Я сжала ее руку.

— Феникс восстанет из пепла! — провозгласила Элен.

Еще одна поговорка! И весьма к месту.

— Боже, Элен, как хорошо, что ты со мной! — Я улыбнулась ей.

Элен упорно не хотела идти в номер Грейс после выступления.

— Почему мы должны перед ней пресмыкаться? — бурчала она. — Пусть она идет к нам.

— Нет уж, мы сходим к ней. Хочу послушать, что она расскажет.

— Хорошо. — Однако было понятно, что ничего хорошего Элен в этом не видит.

Через пять минут мы уже стояли у дверей Грейс. Она была красива, как всегда, даже бигуди под косынкой ее не портили. Она предложила сесть на кровать и опереться на подушки, как будто мы все еще были лучшими подругами.

Гадость какая!

Но мы все равно это сделали. Томми держался изо всех сил, но все же уснул, растянувшись у нас на коленях.

— Нам так много надо друг другу сказать, но сначала расскажите: как вы попали в «Китайское рагу»? — спросила Грейс.

Может быть, она и научилась изображать из себя утонченную даму, но ума с тех пор, как мы познакомились, у нее не прибавилось.

— Я написала всем своим друзьям, — начала я рассказ, стараясь говорить безразлично. — В надежде, что кто-нибудь сможет мне помочь. — Грейс вздрогнула. Я продолжила: — Я писала тем, с кем работала, и даже журналисту-сплетнику Эдду Салливану…

— Мерзавцу, который выдал Дороти Той? — презрительно бросила Грейс.

— Представляешь, мы жили с ней в одном доме и не знали, что она — япошка! — воскликнула я.

Грейс поморщилась. Мне было очень неприятно использовать это слово, но я должна была видеть ее реакцию.

— В общем, почти все ответили, что ничем не могут мне помочь. Некоторые даже не потрудились этого сделать. А Элен — единственная из нашей компании, кто писал мне, пока я была в Топазе.

— Мы переписывались все это время, — добавила Элен. — Мы очень близкие друзья.

Грейс перегнулась через меня и коснулась ее руки.

— Ты же сама посоветовала мне не писать Руби! Это ты сказала, что у нас могут быть неприятности из-за переписки с ней — с япошкой! Именно так ты сказала! И добавила, что особенно опасно это мне, потому что я жила с ней в одной квартире.

— Как скажешь! — Элен отдернула руку.

— Именно так я и говорю!

— В рассказ о тигре можно верить, только если его подтвердят три свидетеля, — изрекла Элен.

Грейс вскочила. Тапочки Томми упали на пол с мягким стуком. Она села в изножье кровати.

— Значит, мое слово против твоего?

Элен отвела взгляд. Грейс осунулась. Какая прекрасная актриса!

— Поверить не могу. Что я тебе сделала? — спросила она.

— Ты навредила нашей подруге! — Элен вздернула голову.

— Это не я…

— Расскажи кому-нибудь другому, Грейс.

— И что это должно значить?

— Думаю, ты и сама знаешь.

— Ты говоришь об этих слухах? — спросила Грейс, в голосе которой с каждым словом звучало все больше разочарования. — Ты поэтому мне не писала?

— Ну почему, я написала тебе письмо, — ответила Элен. — И сделала для тебя больше, чем ты для Руби.

— Ты же сама сказала мне не писать ей! — Грейс срывалась на крик. Потом сжала губы и попыталась успокоиться. — И если ты не заметила, я — такая же жертва этой истории, как и Руби. Ты хоть представляешь себе, что я потеряла? Друзья перестали со мной разговаривать, меня не хотят видеть в клубах…

— Жертва? — перебила ее Элен, словно выплюнув это слово. — Ты пообещала, что останешься со мной, но бросила меня…

— А что ты хотела, чтобы я делала? Сидела в квартире, пока не закончатся деньги?

— Ты заботилась о собственной шкуре…

— Как всегда, — закончила за нее Грейс. — Господи, да ты хуже, чем Джордж Лью.

— Девочки, давайте не будем ссориться, — сказала я.

Итак, внезапно я превратилась в голубку с оливковой ветвью, хотя это именно меня увезли в наручниках из Голливуда, это я потеряла Джо и была отправлена в лагерь для интернированных. Может, они и думают, что знают обо мне все, но есть кое-что, чего они не учитывают. Да, я была сейчас не в лучшей форме, но не сломлена.

— Когда меня выпустили из Топаза, я написала Элен и предложила ей стать моей костюмершей, — сказала я, повернувшись к Грейс.

Ее настроение тут же изменилось на иное.

— Откуда у тебя на это деньги? — спросила она.

— Я зарабатываю четыреста зеленых в неделю, — похвасталась я.

Грейс нахмурилась. Может быть, ее имя значилось в афише первым и у нее был лучший номер, но я зарабатывала больше!

— Кто твой агент? — поинтересовалась она.

— Сэм Бернштейн, из Нью-Йорка. — Я снова оказалась на голову выше ее.

— Надо же, как удачно, — процедила Грейс. — Так, простите, конечно, но мне пора спать. Надеюсь, вы не обидитесь…

Я была очень рада выбраться из лагеря, но мысль о том, что я проведу весь следующий месяц с этими двумя, была так же приятна, как идея оказаться в одном мешке с десятком диких кошек.

А потом Грейс сделала нечто, напрочь выбившее меня из колеи. Она открыла косметичку, порылась в ней, вытащила конверт и бросила его мне на колени.

— Твои сбережения, — сообщила она. — Я сохранила их для тебя. Спокойной ночи!

Только подумайте — спустя неделю Грейс дала своему агенту Максу пинка под зад и наняла другого. Вот ведь стерва! Ее заработки опять стали больше моих, на что Элен сказала:

— Меня это совершенно не удивляет. А тебя?

Однако этот поступок Грейс совсем не вязался с тем, что она сберегла мои деньги и вещи в хранилище.

Позвонил Сэм и спросил, не хочу ли я поехать в турне по южным штатам с ревю «Восточная фантазия» с участием Восточной Танцовщицы, дуэта «Минг и Линг» и Джека и Ирен Мак с их иллюзионом.

— Не соглашайся! — посоветовала Элен. — Грейс ведет себя так, словно у нее под ногами лестница на облака, но у меня есть ее письма. Я знаю, что после этого шоу у нее нет приглашений.

Но когда я снова позвонила Сэму, он был безапелляционен.

— Ну да, у Грейс есть проблемы на Севере, и что? У вас тоже есть проблемы, но на Юге о них не знают, во всяком случае, я на это очень рассчитываю. К тому же вы новичок в этих программах, а Восточную Танцовщицу и других все уже знают. Если вы поработаете вместе, то у вас появятся новые поклонники и будет больше возможностей выступать. Вы обе не в том положении, чтобы привередничать.

— Вы уверены, что Грейс на это согласится?

— Так это она сама и предложила!

Выходит, она помогала мне, так же как я помогла ей, когда она вернулась из Лос-Анджелеса, вот только я не была уверена в том, что хочу принять эту помощь. И сказала Сэму, что, прежде чем принимать решение, мне надо переговорить с Грейс.

Положив трубку, я дождалась, пока Элен с Томми уйдут в кафе, надела кроваво-красное креповое платье, приколола над ухом две свежие гардении и отправилась в номер Грейс.

Она открыла дверь, замотанная в полотенце.

— Я принимаю ванну, — сказала она, жестом предлагая мне войти.

Я прошла следом за ней в ванную и увидела, как она опускается обратно в пенную воду.

— Ты не будешь возражать, если я открою окно? Последнее время я не люблю тесных пространств, — смущенно пояснила я. — Это у меня с лагеря.

Грейс некоторое время переваривала мои слова. А потом произнесла:

— Расскажи, что было после того, как за тобой пришли там, в Лос-Анджелесе.

Я медлила.

— Если не хочешь, можем об этом не говорить, — добавила она.

— А ты расскажешь мне о Джо? — Это был вызов. — Элен говорит, вы вместе?

Грейс заерзала в ванне, и вода выплеснулась на пол. Я бросила полотенце на лужу и промокнула ее носком туфли.

— Если не хочешь, можешь о нем не говорить, — сказала я, повторяя ее собственную фразу почти дословно.

У нее потемнели глаза.

— Хорошо. Око за око, — сказала она. — Что случилось, когда тебя увезли?