— Тише там! — Мистер Биггерстаф метнул в нас строгий взгляд. — Хотите поболтать, идите на улицу. А уйдете отсюда — не возвращайтесь.

Я прикусила губу. Пальцы нервно сжимались и разжимались у меня на коленях. Чем дольше я здесь находилась, тем больше мне все здесь нравилось.

— Девушки, еще раз, — сказал мистер Биггерстаф тем, кто все еще был на сцене. — Пять, шесть, семь, восемь…

— Если ты умеешь считать, то и танцевать научишься тоже, — прошептала Грейс. — Мисс Миллер, моя учительница танцев, крепко вбила это мне в голову. Раз, два, три, четыре. Пять, шесть, семь, восемь. Пойдем, я покажу. — Она отвела меня в пустой угол, где было достаточно места для репетиции. — Все очень просто, я и сама могла бы преподавать это первым двум классам школы мисс Миллер.

И Грейс объяснила, что танец всего лишь вычерчивает на полу большой квадрат и что его образ я легко могу удержать в голове, даже пока ноги меня не совсем слушаются.

Подошла Руби и, сложив на груди руки, стала смотреть, как я двигаюсь.

— Ты когда-нибудь видела женщину с забинтованными ногами? — спросила она, но не стала дожидаться ответа. — Я видела. На Гавайях. Тебе надо попробовать перенять их походку: словно ты стараешься ступать как можно легче.

В следующий раз, выполняя три шага, я представила, что кости моих стоп сломаны и туго забинтованы, а пальцы подвернуты и что я плыву над полом, стараясь избегать мучительной боли, которую причинил бы мне любой слишком тяжелый шаг. Эта иллюзия хрупкости подарила мне ощущение почти полета, словно я была облаком, парящим над мхами. Мне представлялось, что я влюблена и счастлива. Руби светилась довольной улыбкой.

— Лучше!

— Намного лучше, — согласилась Грейс.

В следующие полчаса девушки первого, второго и третьего рядов дважды исполнили танцевальные движения, после чего часть из них оставили на второй тур, остальных отправили по домам. Хорошенькие и изящные получили шанс, несмотря на то что не всем им удавались танцевальные па. Постепенно все в зале стали понимать: если ты не хороша собой, не имеет никакого значения, талантлива ты или нет.

Когда на сцену вызвали наш ряд, Грейс напомнила, чтобы я не забывала улыбаться и считать про себя, не шевеля губами. Проблема была лишь в том, что меня с детства учили, что показывать зубы неприлично. И что даже если мне приходится улыбаться, я непременно должна прикрывать рот рукой. Руби же велела мне расслабиться. Ну да, конечно! Как будто это было возможно! Но когда заиграла музыка, я представила, что сижу возле пруда, в который опустили ветви плакучие ивы, а над моей головой летят журавли. Совет Руби оказался и правда полезным. Мы дважды выполнили связку танцевальных элементов, и мистер Биггерстаф велел нам подойти к краю сцены. Он о чем-то тихо переговаривался с Чарли, Ли Тай Минг и Эдди By, затем попросил меня сделать шаг вперед.

— Что у тебя с ногами?

Вопрос застал меня врасплох. Я взглянула на Руби и Грейс, которые ободряюще закивали, и приподняла край юбки, обнажив колени.

— Выше, пожалуйста. — И я подняла юбку до уровня бедер. Проснувшись сегодня утром, я и представить не могла, что этот день приведет меня сюда и я буду делать такое. — Идеально! — провозгласил мистер Биггерстаф.

Мы с Руби и Грейс прошли первый отборочный тур, и нас пригласили на следующий этап. Руби визжала от радости и обнимала нас с Грейс. Воспитание не позволяло мне терпеть чужие прикосновения, даже от родни, но сейчас я училась идти наперекор привычному. Из сорока с лишним девушек на второй тур просмотра вышло только пятнадцать. Жюри отбирало претенденток на восемь мест танцовщиц.

— Большое спасибо за участие, и удачи вам в дальнейших поисках! — поблагодарил Чарли тех, кто был отсеян. — Мои поздравления тем, кто прошел отбор. Следующий этап просмотра будет завтра утром, а послезавтра будем подбирать «пони» на подтанцовку. В понедельник все встретимся здесь снова. Посмотрим, сможем ли обучить вас простейшим движениям чечетки. Если у вас есть специальная обувь — приносите. Если нет, то, боюсь, вам тут нечего будет делать. Ах да, вы еще будете петь. Итак, на сегодня это всё. До понедельника.

— И еще одно, — объявил Эдди By. — Ты, детка с гардениями в волосах. Мне понравился этот штрих. Аромат просто умопомрачительный. Я опьянен тобой.

Ли Тай Минг отвесила Эдди шутливую оплеуху, а Руби, привычная к вниманию мужчин, просто отмахнулась от его реплики. Все же остальные девушки в зале прикрыли рты и захихикали.

Но я прекрасно понимала, что именно он имел в виду. На меня Руби действовала так же: я как будто потягивала маотай^[10] из крохотных, размером с наперсток, фарфоровых чашечек где-то за свадебным столом. Мы с Грейс спустились со сцены вслед за сияющей Руби и вместе вышли на улицу. Мы были настолько разными, что в тот же самый момент могли легко разойтись каждая в свою сторону. Я могла вернуться на телефонную станцию и встретиться с братом, чтобы он проводил меня домой, Грейс — в отель, а Руби — туда, откуда она появилась. Кому-то из нас надо было что-то сделать, что-нибудь сказать.

Я оказалась перед этими дверями благодаря порыву сделать доброе дело и помочь Грейс. Ответный жест Грейс помог нам продвинуться по пути к новой жизни. — Что-то подсказывает мне, что ты не умеешь танцевать чечетку и что у тебя нет специальной обуви для этого, — сказала она. — Пойдем-ка в магазин и купим все необходимое.

— Это было бы замечательно…

— Раз уж мы пойдем в магазин, — вклинилась Руби, — надо будет купить тебе подходящую одежду для танца. Потому что в этой ты больше похожа на пожилую вдову, чем на юную хористку. Когда я стану знаменитой, мне понадобится достойная свита, вот только вы должны быть прилично одеты.

— Я приму ваше предложение, но только если вы позволите в благодарность угостить вас ужином, — предложила я, догадавшись, что обе девушки не настолько богаты, чтобы покупать себе готовые ужины, и вряд ли знают, где можно поесть.

— Конечно! — сразу и с несколько излишним энтузиазмом отозвалась Руби. — Тогда идем?

В ответ я покачала головой.

— Сейчас я не могу. Сначала мне надо вернуться туда, где мы утром встретились с Грейс. Я работаю недалеко от этого места. Там меня встречает брат и провожает домой.

Руби бросила на меня недоуменный взгляд, пытаясь понять, что к чему.

— Тебя должен провожать домой брат? — переспросила она. — Сколько тебе лет?

— Двадцать, — ответила я.

— Мне девятнадцать, и я хожу везде, где мне заблагорассудится, — заявила она.

— Если я пройду из одного конца Чайна-тауна в другой без сопровождения, слухи разнесут эту весть быстрее, чем я куда-то доберусь, — попыталась объяснить я. — Как-то одна добрая душа увидела, как я ем на улице вишню, и у меня были большие неприятности. Почему? Потому что воспитанные леди не едят на улице, это непристойно. Мама и папа всегда твердят, что я должна беречь свою репутацию, как нефритовую драгоценность. Иначе… — боже мой, как меня сюда занесло? — иначе никто не возьмет меня замуж, — сумела закончить я.

— А кто тут хочет замуж? — расхохоталась Руби, и Грейс засмеялась вслед за ней. Я тоже заставила себя улыбнуться, только улыбка вышла горькой. Никто из девушек этого не заметил.

— Брат придет за мной ровно в пять. Вы меня подождете?

Что я творю? Монро придет в ужас, увидев меня с двумя незнакомками, тем более с такими. Теперь с этим ничего не поделаешь.

Мы вошли в Чайна-таун, и я сразу же ощутила на себе множество взглядов. Мне вдруг пришло в голову, что отцу наверняка уже сообщили, что я сегодня не появилась на работе. С этим тоже уже ничего нельзя было сделать. Я хотела вырваться из клетки. Хотела понять, замечает ли меня отец… и если да, то что он будет делать дальше.

Мы втроем сидели на бордюрном камне возле телефонной станции, плотно сжав колени, понемногу узнавали друг друга и обсуждали, какую музыку выбрать для следующего отборочного тура. Все происходящее сейчас было для меня чем-то неизведанным, новым, одновременно приводящим в восторг и вселяющим ужас. Внезапно меня охватило непреодолимое желание убежать домой и спрятаться в своей комнате, плотно закрыв за собой дверь. Выходит, клетку, в которой я была заточена, создал не только отец, но и я сама. Но увидев Монро и ощутив исходящую от него силу, я почувствовала себя немного спокойнее. Он был одет как обычно: в рабочий комбинезон, футболку и голубую куртку с вышитым на груди слева именем. Я знала, как действуют на девушек его гладкая кожа, большие глаза и довольно длинные волосы, падающие на лоб. У Руби не было никаких перспектив, а вот у Грейс вполне мог быть шанс. Интересно, каково жить в одном доме с кем-то вроде Грейс? При этой мысли я улыбнулась и встала, чтобы приветствовать брата. Руби и Грейс тоже поднялись на ноги.