Публика попадала со стульев от смеха. Когда «дама» наконец выпустила Джорджа, он был таким красным, что едва не светился, как рождественское украшение.

После второго выступления Эдди и Джек вернулись в бар.

— Угощаю всех, — заявил Эдди и положил на стойку две сотенные купюры, перекрывая недавний жест своего приятеля. — Посмотрим, что из этого получится.

К началу третьего выступления Эдди и Джек едва держались на ногах.

Далее в программе был фокус Джека — выстрел в ящик, из которого вылетал голубь. Сегодня этот фокус не удался — когда крышка ящика распахнулась, оттуда вылетели пух и перья. Джек пристрелил несчастную птицу!

Потом настало время нашего с Эдди номера. Когда он поднял меня над головой, его руки снова соскользнули с моих намасленных боков. Я упала и прокатилась по полу.

Зрители в ужасе взвизгнули, а затем стали хохотать, держась за бока. Они решили, что так и надо, однако Эдди был совершенно не в настроении выслушивать насмешки. Когда мы ушли за кулисы, он побежал по лестнице в сторону гримерных. Я бросилась за ним следом, и, когда он добрался до площадки и неожиданно развернулся, я врезалась в него и полетела вниз по ступеням. Эдди тоже покатился кубарем, пьяный почти до беспамятства. Что это было — несчастный случай или он меня специально столкнул?

— Он мой сын! — закричал он на меня.

Собравшиеся вокруг «пони» стали отводить глаза.

Мэйбл зажала уши своего сына. Грейс, такая сильная, замерла на месте. Что с ней — страх призраков прошлого или готовность вступиться за меня?

Разгневанный Чарли вылетел к нам из-за кулис, размахивая руками и пытаясь всех успокоить.

— Возьми себя в руки! — рявкнул он Эдди. — И выпей кофе! Ты что, хочешь, чтобы я тебя уволил? Ты только так бросишь пить?

Эдди поднялся на ноги и рванулся вперед, отодвинув Чарли локтем. Грейс сразу бросилась ко мне.

— Как ты? — спрашивала она.

Я была настолько потрясена, что сначала не обратила внимания на то, что она по очереди сжимает мои руки и ноги. Пристыженная, я оттолкнула ее руки.

— Со мной все в порядке, — попыталась уверенно сказать я, хоть у меня все болело.

Грейс проводила нас с Томми до дома и всю дорогу была странно молчалива. Мне казалось, что она вспомнила об отце, а может, о Джо. Она могла менять имидж сколько угодно, но глубоко внутри по-прежнему оставалась маленькой напуганной девочкой, сбежавшей из отчего дома. Я тоже была слишком потрясена случившимся, чтобы вести беседы. Я любила Эдди и была ему благодарна, и мне очень не хотелось бояться его.

Полуночный двор казался странным и пугающим. Мы прокрались на цыпочках сквозь заднюю дверь и наверх, в мою комнату. Уложив Томми, мы принялись нервно ждать возвращения Эдди. Время шло, но мой муж все не приходил, ни пьяный и злой, ни кающийся и желающий помириться. Если сначала я боялась его возвращения, то теперь боялась того, что он не вернется.

На рассвете Грейс задремала. Я искупала Томми, покормила завтраком, а затем села в саду и стала ждать мужа. Наконец я не выдержала, вернулась в свою комнату и потрясла Грейс за плечо.

— Который час? — спросила она, садясь и протирая глаза.

— Уже час. — Я подавила всхлип. — А он все еще не вернулся.

— Ну же, Элен, ты сама говорила, что иногда он не приходит домой ночевать.

Но эти увещевания не помогли.

В четыре часа мы пошли в клуб. Там Эдди тоже не показывался. Чарли не находил себе места.

Около шести вечера Эдди все-таки появился в клубе, весь избитый. Я прижала к губам ладонь. Глаза танцовщиц стали как блюдца. Музыканты из оркестра опустили головы, словно давно ждали чего-то вроде этого.

— Что случилось? — просипела я.

Эдди потер лоб.

— Сцепился с моряками. Я сам во всем виноват.

Но это еще было не все. То ли в ярости, то ли в отчаянии Эдди пошел на призывной пункт и подписал договор о вступлении в войска.

— Там открыто круглые сутки, — усмехнулся он. — Поэтому тебя могут забрать в любое время. — И он дико расхохотался. — «Ты нужен Дядюшке Сэму!»

— Ох, Эдди! — не выдержала я. — Тебя ведь могли убить!

— А тебе в любом случае не нужен Фред Астер с подбитым глазом, — сказал Эдди, повернувшись к Чарли. Хоть его тон и был шутливым, в нем чувствовалась решимость.

— Господи, приятель, что же ты натворил!

Чарли качал головой, всерьез обеспокоенный происходящим. Потом повернулся ко мне.

— Не волнуйся, Элен. Мы со всем этим разберемся.

К концу первого выступления в Эдди перегорела вся его злость. Он постепенно начал осознавать, что же с ним случилось, но по-прежнему держался как любимец публики.

— Девочки, вы же любите мужчин в форме, — говорил он с напускным весельем.

Во время часового перерыва после первого шоу они с Чарли скрылись за кулисами и о чем-то тихо беседовали. К концу третьего представления у Чарли уже был план.

— Элен, возьми Томми. Грейс и Ида, вы нам тоже понадобитесь. — Он быстро окинул взглядом детей, игравших за кулисами. — Если кто-либо еще из вас захочет пойти с нами, мы будем рады.

Когда мы начали переодеваться, он добавил:

— Не надо, оставайтесь в своих костюмах, сценической обуви и в гриме. Вы нужны мне именно такими.

Ну и зрелище! В ярких костюмах, поверх которых были наброшены пальто или куртки, мы притягивали к себе всеобщее внимание, как бродячие гимнасты, переходящие из деревни в деревню в поисках заработка.

Призывной пункт действительно был открыт, как и сказал Эдди. Нас встретили сержант с крохотным подбородком и тощий лейтенант, шокированные нашими блестками, цилиндрами, шифоном, чулками и нарумяненными лицами.

Говорил Чарли. Он заявил, что мы — патриоты и граждане Америки, что он отправил большую часть своего штата в ряды вооруженных сил, поэтому считает себя вправе просить о небольшом одолжении.

— Не могли бы вы уничтожить документ, который по глупости подписал мой ведущий артист? — спросил он, указывая на Эдди, высокого статного мужчину во фраке и с напудренным лицом, стоящего в окружении целой толпы нарядных артистов.

Лейтенант пробурчал что-то невнятное, что означало «Да вы шутите».

— У мистера By есть жена и ребенок, — продолжал Чарли.

Лейтенант перевел взгляд на меня и Томми, затем кивнул на лейтенанта и ответил:

— У нас тоже.

— А еще, — Чарли было не так легко сбить с толку, — у него есть контракт, который тот должен выполнить. Вот он.

И Чарли достал пачку бумаг, сложенных втрое, которые до этого держал в нагрудном кармане. Лейтенант быстро просмотрел документы.

— Который истекает через две недели, — сказал он. — Разумеется, такую отсрочку он получит.

Две недели? Чарли так тщательно продумывал свой план, но не удосужился просмотреть контракт? Тогда Чарли перешел к запасному плану.

— Как видите, мы — артисты. И все мы, — Чарли обвел нас широким жестом, — внесли свой вклад в победу. Я бы хотел порекомендовать вам назначить мистера By в специальную службу под прикрытием работы артиста.

Это предложение озадачило даже сержанта. Чарли, проникшись общим настроем, приосанился и сделал серьезное лицо.

— Мы выступали в кампаниях для сбора средств на военные нужды, для Красного Креста и для акций «Миска риса». Мы ездили с турами по сбору средств для семей военнослужащих, по всем военным базам. — Мы все согласно кивали, как куклы в рыночном балагане.

— Не получится, — объявил вердикт лейтенант. — Каждый должен внести свой вклад.

— Да, конечно, мы и не отказываемся. Но специальная служба…

— Он азиат. Никому не нужен азиат в своих рядах, когда идет война с Японией.

— Но мы не японцы, — неожиданно осмелела Ида.

— И мы уже развлекли тысячи молодых солдат, — добавил Чарли. — Приходите в наш клуб завтра вечером. — Он показал на наши костюмы. — Вы должны увидеть, как танцует Эдди.

Но «не получится», значит, «не получится». У Эдди оставался единственный способ выйти из этого договора, но воспользоваться им он должен был сам.