Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Жаль, что кот не дождался всего пару дней, – сейчас Эмма взяла бы его с собой, понесла бы его на руках, разделила бы с ним свой кусок хлеба и свою радость… Кот был единственной частью её прошлого, которую она не хотела сжечь.

Бородач ждал у двери, пока она обувалась. Терять время этот человек явно не любил: нервно перебирал руками, держа их то у груди, то по швам, то за спиной, и постоянно бросал взгляд на своё запястье. Эмма была слишком возбуждена, чтобы придавать этому значение. Всё равно без неё он не уйдет, иначе не приходил бы совсем.

Эти двое, потерявшаяся и нашедший, наконец, показались на улице, за ними с глухим стуком закрылась дверь – дверь в прошлое. Эмма надеялась, что ей больше никогда не придётся её открыть. Впервые она появилась на улице без парика, предстала перед миром в своём настоящем обличье. Тёплый ночной ветер нежно коснулся её лица. Эмма посмотрела на пустую дорогу и улыбнулась: впервые за долгое время она делала это искренне. Два дня страданий подошли к концу.

Она посмотрела на дом напротив и неуклюже махнула рукой тому, кто наблюдал за ней из тени: Эмма была уверена, что Ребекка следила за каждым их шагом, несмотря на задвинутые шторы. Соседка не могла пустить всё на самотёк.

Здоровяк издал звук, больше походивший на уханье совы, чем на человеческую речь, и пошёл в сторону леса, не оборачиваясь. Эмма в последний раз взглянула на свой дом, но ничто внутри неё не дрогнуло, и это было неопровержимым доказательством, что время пришло. Это место больше ничего для неё не значило. Это место она покидала навсегда. Дальше – только вперёд.

Из-за непроглядных стен её провожали полные материнской любви карие глаза.

Эмма поравнялась со своим спутником, когда на горизонте уже показался знакомый лес: один его шаг стоил ей трёх. Она едва поспевала за ним и очень скоро снова отстала. Ей предстояла не лёгкая вечерняя прогулка. Прошлое не хотело отпускать её так просто и липкими щупальцами тянуло назад.

Её колени заныли ещё в самом начале пути, но это было ещё полбеды: с каждым шагом становилось всё тяжелее дышать. До этой ночи Эмма и представить не могла, насколько она была слабой. Она ведь выдерживала целый рабочий день на ногах, куда делась вся её выносливость?

Ещё тяжелее было идти молча, когда ответы были буквально в метре от неё. Бородачу точно было о чём рассказать, но заговорить Эмма не решалась. Она не знала, с чего начать, боялась сказать глупость и показаться наивной дурой. Она не знала даже имени этого человека.

Начинало светать, когда они, наконец, вошли в лес. В свете восходящего солнца он выглядел ещё таинственнее. Бесконечно длинные тени деревьев тянулись до самого горизонта и манили путников за собой. По земле клубилась и заметала их следы невесомая дымка. Только сонный ветер недовольно гудел, встречая на своём пути незваных гостей.

Эмма впервые видела этот мир вблизи. В каждом дереве она находила что-то новое, будь то трещина в коре или причудливые корни, выглядывавшие из-под земли. Молчаливые хранители леса на короткое время забрали у неё усталость. Ей хотелось прыгать от счастья и прикоснуться к каждому из них, но её провожатый не давал ей остановиться ни на мгновение. Наверное, его можно было понять: молодой лес просматривался насквозь, а они отошли от дороги всего на пару километров. К тому же небо в тот день было предательски чистым.

Прилив сил оказался лишь иллюзией: бившая ключом энергия постепенно улетучилась. Снова Эмма почувствовала тяжесть и жжение в груди, желудок начал недовольно ворчать, а голова закружилась. Когда её спутник делал очередной поворот, она молила безымянных богов, чтобы тот оказался последним, но её молитвы оставались неуслышанными. Вокруг, насколько хватало глаз, не было ничего, похожего на дом, или хижину, или хотя бы берлогу. Эмма отчаялась.

Наверное, обладая настолько широкой спиной, здоровяк мог бы понести её на руках, но попросить о таком у Эммы язык бы не повернулся. Этот человек и так сделал для неё слишком многое.

«Я дойду, я справлюсь, я смогу», – убеждала она себя, но получалось неубедительно. Деревья у неё в глазах задвоились и поплыли.

Ещё один поворот, и сил идти не осталось совсем. Эмма опёрлась спиной о ближайшее дерево, и сказала так громко, как могла, – едва слышным шёпотом:

– Стойте… Пожалуйста…

В этот момент ноги подвели её, и она упала на землю, покрытую опавшими сосновыми иголками. Последним, что она увидела перед погружением во тьму, были исполинские руки, тянувшиеся к ней, и испуганные голубые глаза.

Глава 4

Эмма почувствовала на лице что-то холодное, в ту же секунду в её полуоткрытый рот попали капли воды. Маленькие и несущие жизнь.

Она открыла глаза и увидела только белую ткань, через которую пробивался тусклый жёлтый свет. Откуда-то доносились мужские голоса.

– … одна из кукол? О ней говорила Ребекка? – этот высокий голос Эмма раньше не слышала.

– Не называй её так, – прогудел знакомый бас.

– Ребекку не называть Ребеккой? – обладатель этого голоса засмеялся. Эмме этот человек заранее не понравился.

– Ты меня понял, – после этих слов послышались приближавшиеся шаги.

В комнате, где лежала Эмма, пахло спиртом, табачным дымом и затхлостью. Она никогда до этого не имела дела ни со спиртом, ни с табачным дымом, но была уверена, что это были именно они. Когда открылась дверь, ко всем прочим запахам добавился запах пота.

Эмма пошевелилась, чтобы показать, что она была в сознании, и протянула руку к тряпке у себя на лице, но её остановили аккуратным прикосновением.

– Не стоит, ты ещё слишком слаба, – это был её ночной знакомый. Он стоял совсем рядом с ней и старался говорить настолько мягко, насколько это было возможно.

– Нет, всё в порядке, правда, – Эмма вызволила руку из его ладони, убрала с лица ткань и сразу зажмурилась от яркого света.

Раздался тяжёлый вздох.

Эмма медленно открыла глаза и увидела рядом с кроватью, если это сооружение из коробок можно было так назвать, того, чьё лицо ей так и не довелось рассмотреть в их первую встречу. Никогда она не видела таких голубых глаз, столь выразительных на фоне густых чёрных волос, которые, казалось, покрывали всю нижнюю половину его лица. Он выглядел уставшим, хоть и старался бодриться.

– Люди, у которых всё в порядке, не падают в обморок, – его бас приятно разливался по комнате и пьянил, предметы вокруг начали расплываться.

Эмма почувствовала, как неведомые силы снова медленно, но верно утягивали её в царство Морфея, и мир вокруг начал блекнуть, пока не исчез совсем. Она действительно была слишком слаба.

Бородач аккуратно поправил на ней одеяло и вышел из комнаты, оставив Эмму наедине со сновидениями.

Серые тонкие пальцы тянутся к ней, как змеи, а Эмма всё бежит. Она пытается кричать, звать на помощь, но голос покинул её: изо рта вырывается только жуткий хрип.

Со всех сторон её окружают знакомые дома: её родной район, над которым время поиздевалось особенно жестоко. Газон вдоль домов пожух и пожелтел, все стёкла были разбиты, а асфальт покрылся паутиной трещин. В воздухе витают снежинки из пепла и тишина. Этим местом правят мёртвые.

Эмма оборачивается: безжизненные руки не отстают. Она продолжает бежать, чувствуя, как её плеч касается что-то холодное. Она бежит в свой дом. Она спрячется там, заставит окна мебелью, спасётся. Ещё чуть-чуть.

Мимо неё пролетает и уносится прочь чёрная птица.

Вот и их дом, стоит там же, где и должен. Эмма делает последний рывок. Дверь открывается перед её носом: на пороге улыбается Том серо-зелёного цвета. Его глазницы пустуют. Из его горла вырывается режущий крик…

Эмма резко поднялась на кровати и отдышалась: мир был таким же, как и всегда. Сознание постепенно возвращалось на место. Никакие руки к ней не тянулись. Только её ночной спаситель, стоявший в дверном проёме со стаканом воды, смотрел на неё с беспокойством – наверное, она кричала во сне. Эмма попыталась улыбнуться, но губы ей не повиновались. Бородач улыбнулся за них обоих и подал ей стакан: вода была удивительно вкусной.

13
{"b":"815617","o":1}