Он злился на Саню и впервые повышал голос, понимая, что этот ребенок ни в чем перед ним не виноват. Сашка ожидал, что Игорь заменит ему семью, жался к нему, как брошенный котенок, испуганно заглядывая в глаза и не понимая происходящего. Как он лег тогда головой на стол, с какой осторожностью взял его руку… Саша привык, что Тузов всегда откровенен с ним. Так что, надо было сказать ему правду?!

Той ночью Игорь решил — хватит. Он выскочил из дому и стартанул на машине в город: сейчас, немедленно, найти и взять мужчину! Купить мальчишку-профессионала, похожего на… Серьезно? На кого похожего? На его вылепленного из чистого искушения Сашку? Игорь прекрасно знал этих мальчишек: женоподобные кукольные лица и манеры. Ничего общего! В Сашке нет ничего женского, ни внешнего намека, ни интонации, ни кокетства в прямом и дерзком взгляде! Он остановился посреди трассы, полежал на руле и поехал обратно.

Наверное, это оно и есть: то, чего всегда подсознательно ждал Игорь Тузов. Это наказание за то, что он всю жизнь вмешивается в естественный ход природных событий, как будто спорит с Создателем. Спасает детей, которые не должны были появиться на свет, убивает здоровых, заставляет соединиться в пробирках то, что соединиться не могло… Он вырастил это сам: свой собственный ясноглазый ад, который, сам того не понимая, одним своим присутствием быстро и уверенно приближает реальное сумасшествие. Выхода из этого ада не маячило…

Выход предложил сам Сашка, в порыве злости решив съехать в отдельную квартиру. Как Тузов был ему тогда благодарен! Оставалось продержаться немного, до Сашкиного переезда, а там все как-нибудь образуется…

Образовалось. Вот теперь лучше не придумаешь! Что чувствует сейчас униженный, рыдающий Саня? Стыд и отвращение — само собой! Но пусть бы только перестал так горько плакать…

— Я прошу, услышь меня, Саша!..

А Саша рыдал. Самозабвенно и с наслаждением глотая обильную влагу, он набирал полную грудь воздуха и рывками его выталкивал, не сдерживая громкого крика. Как хорошо, что текут слезы! Потому что просто лежать и орать от перехлестнувших через край эмоций было бы совсем уж странно. А как следует поорать хотелось! Он краем уха слышал какие-то ненужные слова Игоря, он был с ними не согласен и поэтому отрицательно мотал головой, чем только сильнее пугал паникующего Тузова. Ну неужели нельзя просто заткнуться, просто дать Саше несколько минут на это освобождение, на этот момент пребывания на переломе его жизни, когда он окончательно во всем убедился! Сколько раз Саша представлял себе, как это могло бы происходить и что он мог бы чувствовать. Но разве можно было себе это представить? Это в тысячу раз сильнее, чем все его представления и весь его предыдущий опыт. Разве это можно сравнить с возней c женщинами? Как мог Саша находить для себя в этом какое-то удовольствие?! Теперь Саша понял, что такое удовольствие, от которого хочется кричать и лезть на стены, и вот так рыдать, и понимать, что теперь это навсегда!..

Слез становилось меньше, и Саша постепенно успокаивался, начиная внимательнее прислушиваться к этому бреду чересчур уж впечатленного его истерикой Тузова.

— Все, мой хороший, дыши, Саня. Вот так, глубже. Я принесу воды, и мы договорились, да? — низким медовым голоском успокаивал его Игорь, и Саша забеспокоился: что-то он все-таки пропустил. Видя Сашкино непонимание, Тузов решил повторить план действий. — Я сейчас уеду. Ты полежишь, сколько тебе нужно, потом соберешь вещи и поедешь к себе в квартиру. И все, ничего не было, ты все забудешь. Это не твоя проблема, а моя, и тебя это никак не касается. Да?

Он что, реально ожидает, что Саша начнет понимающе кивать? Пройдя через все эти муки и испытания на пути к нему? Глядя в это виноватое лицо с каким-то невиданным ранее, кротким оленьим выражением черных глаз, Саша улыбнулся, всхлипнув в последний раз. Игорь не понял.

— Никуда ты не поедешь, Игорь, — взял Сашка его за плечо двумя руками, не отводя совершенно спокойного взгляда. — И ты меня совсем не испугал. А плакал я от любви, — внятно и просто сказал Сашка, улыбаясь уже во весь рот и блаженно прикрывая глаза, на выдохе облегчения добавил: — И счастья…

Ему пришлось еще подождать, пока до отупевшего от всех событий Тузова начал доходить смысл происходящего. Ему пришлось уткнуться лицом в ладонь Игоря и выжидательно скосить на него глаза, прежде чем Тузов вновь обрел способность к действиям.

Игорь пытался сопротивляться. Он понимал в тот момент, что уехать и больше никогда не видеть Сашку было бы наилучшим решением. Он так любил этого ребенка, он собирался стать для Саши его семьей, его защитой, но только не сделать из него свою сексуальную игрушку! Он мог бы бороться с собой. Но бороться с Сашкой он был не в состоянии. Невозможно было прервать это ощущение его дыхания на своей ладони, нельзя было не смотреть в эти зареванные и такие смелые глаза… Игорь подхватил на руки это свое лучезарное счастье и отнес наверх, в свою спальню, бережно, как нечто хрупкое, уложив на большую кровать.

И Сашка спокойно и расслабленно, абсолютно без одежды, лежал перед ним, как оживший и теплый античный персонаж, позволяя, наконец, полноценно познакомиться с его необыкновенным телом.

Мускулюс делтойдеус, пекторалис, ректус абдоминис… — вся медицинская латынь, как музыка, сложилась в эту стройную симфонию — в его изысканного смуглого мальчика. Переливающейся от нежных волосков и гладкой на ощупь была вся эта анатомия под осторожной ладонью Игоря. Вот она — эта нежная и трогательная яремная ямка, и выпирающие угловатые ключицы, и играющие косточки акромиального соединения… Боже, как мечтал он о нем, не смея к этому сокровищу прикоснуться, каким близким и недосягаемым все это было! Если бы кто-нибудь в эту минуту отнимал бы у него Сашку в обмен на остаток жизни, он бы его не отдал! Он не знает, что будет дальше, и знать не хочет. Он из рук-то его выпустить физически не в силах…

Саша совершенно затих и расслабился под ласковой рукой Игоря, и его последние бессонные ночи давали о себе знать.

— А если я посплю, ты побудешь со мной? — Сашка стал лениво переворачиваться набок, и Игорь засмеялся. Куда уж ему теперь деться.

Тузов укрыл его простыней и обнял, прижав к себе. Саша действительно быстро уснул, уютно засопев, и Игорь попытался встать.

— Ты не уйдешь, Игорь? — мгновенно среагировал сонный Сашка.

«Игорь, а ты никуда?» — это было точно так же, как много лет назад, это был тот же беспокойный Саня.

— Точно не уйду, спи, мой хороший. Мне позвонить надо.

В том, что работать он завтра не сможет, Игорь не сомневался. Он нес в трубку какую-то чушь про внезапные личные обстоятельства, давал инструкции тем, кто должен был его заменить, а сам, глядя на спящего Сашку, думал, сколько дать себе времени на понимание происходящего и восстановление способности к осознанной деятельности. Двое суток, трое?..

Сашка вздрогнул во сне, как от холода, и свернулся под простыней в клубок. А, гори оно все…

— Неделю. Мои личные консультации перенесите с ближайшей недели, — сказал он в трубку и отключился.

— Неделя, — счастливо улыбнулся Сашка, поворачиваясь лицом к вернувшемуся к нему Игорю, и обнял за шею. — Кайф!

И кто бы сказал Игорю, что его нежный и трепетный мальчик сможет продержать его в постели несколько суток практически безвылазно, отвлекаясь только на ванную и быстрый перекус. Кто бы вообще рассказал, что он, циничный и всего повидавший Игорь Тузов, способен столько времени кувыркаться в кровати, удовлетворяя бешеный темперамент ненормального мальчишки. Конечно, Игорь понимал, что Сашке всего двадцать лет и его гормоны зашкаливают, но сколько же ему было нужно этого секса? Именно настоящего, прямого и понятного секса, а не только игривых тисканий и приятных ласк. Игорь не мог и предположить в Сашке такого бешеного темперамента! Ну не было у Тузова большого опыта в ублажении молодого мужчины — пришлось вникать по ходу действия.