Ему нужно вообще забыть, кто он на самом деле, ему нужно сыграть роль. Вжиться в нее, войти в образ и представить себя совсем другим человеком. Одним из этих экранных героев фильмов для взрослых, на которых Саша смотрит и, действительно, начинает заводиться от их возбуждения и неуемного темперамента. Он специально выбирает сцены с участием женщин, он должен этого захотеть, и он этого уже хочет! Он помнит, что ему хотелось этих ощущений не так уж давно, еще в Ницце, до того, как… нет, в эту сторону мыслям сворачивать нельзя, иначе все закончится сейчас же в комнате напротив, и в итоге ничего не изменится! Он будет думать о Ребекке… Он пригласит ее к себе завтра же, он об этом уже мечтает! Ну в самом деле, не отказывать же Тузову второй день подряд, подталкивая к готовой к услугам Эмме…

И он, действительно, привез Ребекку к себе на следующий день. Он постоянно поворачивался к ней по дороге, в машине, еще находясь под впечатлением просмотренных вчера волнующих сцен, и к моменту прибытия в квартиру реально хотел раздеть ее, посмотреть на ее тело, ощутить его под ладонями… Нельзя было терять время, он сейчас настроен!

— У тебя неплохо! — улыбаясь, озиралась Бекки, когда он за руку уводил ее в комнату. — И такой красивый вид из окна! Ты здесь работаешь? — увидела она на столе его компьютер.

— Я отвечу на все твои вопросы, Бекки, — повернул он ее к себе и прислонил к этому столу. Раздевать всегда удобнее стоя. — Но давай мы сначала… — «с этим покончим», — хотел сказать Саша, уже расстегивая ее блузку, но вместо этого, взволнованно дыша, точно как вчерашние актеры, начал целовать ее шею.

— О, какой ты секси, Алекс! Да, да, я тоже хочу тебя! — быстро возбудившись, начала она стаскивать с него одежду. — Какое у тебя тело! Ты нереальный!..

Щупать его своими вспотевшими от волнения ладошками было точно лишним, а суетливо расстегивать его джинсы — явно преждевременным. Когда она ко всему еще и поцеловать его попыталась, катастрофа казалась неизбежной. Саша увернулся от ее рта и, изображая очередной порыв страсти, начал ласкать губами ее мягкое ухо, доводя бедную Ребекку до экстаза, сам уже не ощущая почти ничего. С такой эрекцией он даже презерватив не наденет. Ассоциация все равно возникла: как сделал это тогда Игорь, только один раз, как был он возбужден, как злился на Сашу, который не соглашался с этой резиной контактировать… От одного лишь этого образа Саша невольно сжал обнимающие Ребекку руки и почувствовал знакомую электрическую волну внизу живота. Он закрыл глаза. Он понял, о чем именно ему нужно думать… Все так же, как с тем поцелуем в машине.

— Ах, мой дорогой! Лав ми, Алекс! — произнесла она по-английски, и голос Пресли вспомнился сразу. Но не Пресли ему сейчас нужен. Как там Игорь говорил? «Болеро» Равеля?..

— Еще минуту, Бекки! — нащупал Саша за ее спиной клавиши ноутбука. Хорошо, что он так быстро включался. Дело нескольких секунд — найти нужный трек, и все, надо просто слушать, и теперь можно не останавливаться…

Он не помнит конкретно, что он с ней делал, как оказался на кровати, отчего она так стонала и выгибалась, он помнит лишь, о чем думал и кем себя представлял. Это было то самое мазохистское удовольствие, мучительное и сладостное, ощущать себя на месте своего мужчины. Сильного и властного, который при желании способен удовлетворить кого угодно, быть и нежным, и грубым, и вот так настырно получать желаемое, и быть всегда свободным от всяких обязательств! Вот так, по нарастающей, он наслаждался бы женщиной, ощущая тепло и давление у нее внутри, и входил бы в нее вот так глубоко, без всяких ограничений, лишь постепенно увеличивая мощность резких толчков в нарастающем ритме пульсирующих звуков этого поистине гениального произведения. Даже последнее свое вскрикивание Саша услышал будто со стороны, и это был не Сашин голос…

— Как это замечательно, Алекс! Ты фантастический! И эта музыка… я люблю тебя, Алекс! — тяжело дыша, говорила ему по-английски Бекки, когда он без сил откатился от нее на кровати.

Накатившее чувство полной опустошенности было неприятным, ощущение мокрой после снятого презерватива кожи — просто мерзким. Ему срочно нужно было в душ, но он только быстро вытерся салфеткой. Нельзя было просто вскочить и скрыться в ванной, она такого не поймет. Надо было доигрывать до конца, все ведь получилось, хотя, кажется, он душу из себя вытолкнул в эту гадкую резину. Он непроизвольно накрылся краем покрывала, когда снова поворачивался к Ребекке, чтобы минимизировать контакт с ее кожей.

Ей хотелось полежать еще, обнявшись, поговорить о чем-то романтичном и помечтать о предстоящих радостных событиях. Она положила голову на его руку, и Саша смотрел поверх ее волос в окно, стараясь вообще не шевелиться, чтобы она не ерзала больше и не терлась об него, это было просто невыносимо. И нет, ему не нравилось ее гладкое молочное тело, это только на экране было вчера привлекательно, и ее запах… он только сейчас, кажется, начинал его чувствовать, и он становился все более отталкивающим. Второй раз он сделать этого не сможет, второй раз ему свой организм не обмануть, он и сейчас на грани и больше не может терпеть!..

— Я в душ, хорошо? — улыбнулся ей Алекс, деликатно убирая с руки ее голову. — У нас еще ресторан сегодня по плану, ты помнишь? Я хочу, чтобы этот день запомнился!

— Мне так хорошо здесь, Алекс, — потянулась Бекки на кровати. — Давай мы никуда не пойдем? Я могла бы остаться, приготовить что-то, пока ты будешь работать.

— Звучит заманчиво! — сел он на постели, окидывая ее ласковым взглядом и помимо воли отмечая, что педикюр у него куда аккуратнее, а за депиляцию в стратегически важных местах она могла бы позволить себе просто заплатить. — Но я не хочу, чтобы ты оставалась здесь. Мы начнем с тобой жить не так, ты знаешь, что для меня это серьезно. И в следующий раз мы будем вместе уже в нашей общей с тобой квартире. Осталось совсем немного, я обещаю! Я и сам не смогу теперь долго ждать!

Он старался держаться спокойно и хотя бы не подталкивать ее к выходу. Он заказал в ресторане блюда, которые не предполагают долгого приготовления и длительной возни с приборами. Он поддерживал разговор и сохранял непринужденную улыбку неимоверными усилиями воли. А когда остался, наконец, в машине один, бессильно откинулся на спинку кресла, зажмурившись и часто дыша. Игорь может со своей мечтой о Сашиной собственной семье попрощаться навсегда: сегодня Саша был с женщиной в последний раз. И то лишь благодаря бесценному лайфхаку Тузова с музыкой и мыслям о нем самом. Теперь эти мысли просто сводят с ума!

Он намеренно издевался над собой на пилоне, на всю громкость врубив первый попавшийся тяжелый рок, чтобы поскорее избавиться от того навязчивого ритма, и когда Игорь, наконец, вошел, был взмыленным, загнанным и задыхающимся.

Тузов сам выключил музыку и медленно приблизился, внимательно глядя в его пылающее лицо. Саша стоял спиной к пилону, заведя руки назад и словно пряча их за спиной.

— Саша!..

— Нет! — почти крикнул он. — Не говори ничего! Возьми меня просто. Только чтобы было больно!

— Саша, подожди! — схватил его за голые влажные плечи Игорь, но сам он был уже в обычных спортивных брюках, без всяких застежек и ремней, и бороться с Сашиными горячими руками не было никакой возможности. Хотя он, собственно, за этим и пришел. — Саша! Ч-черт… Ну как знаешь! — резко развернул его Тузов, упирая в пилон, сдернул с него короткие шорты и, лишь пару секунд потратив на смазку, в несколько отрывистых приемов достал, кажется, до его горла — так Сашка захрипел, изгибаясь и запрокидывая голову. — Что ж ты делаешь со мной, детка? — захватил Игорь его одной рукой поперек груди, рискуя сломать его позвоночник. — Что ты вообще делаешь?!

Как нужно было это Саше! Он сжимал его внутри себя изо всех сил, сознательно доводя до исступления, чтобы ощутить эту его взрывную силу и энергию, которая так быстро и неотвратимо заполняет собой все, внутри и вокруг, и не оставляет никаких вариантов, никаких сомнений: это лучшее, это вообще единственное, ради чего Саша готов жить и умирать…