Саша снова с удовольствием ему подчинялся, совершенно расслабляясь и давая возможность прощупать каждую мышцу и косточку своего тела, тщательно подготовленного для него в местном спа. А потом еще джакузи… и как жаль, что зимний сезон на Вилларе заканчивается…
Тему собственной клиники Тузов снова обсуждать не желал, хотя Саша был настойчив, по традиции сидя напротив него в просторной теплой ванне. Саша мог бы начинать какие-то конкретные действия, если бы Игорь дал свое принципиальное согласие. Саша раздражался от его остроумных отговорок, и Тузов, в конце концов, перешел на серьезный тон.
— Значит так, дружочек, — смотрел Игорь в это выразительное, яркое и злющее лицо. — Я надеюсь, это будет наш последний разговор на эту тему. Никакой своей клиники я открывать не буду. Этим надо заниматься серьезно, но у меня нет на это ни времени, ни желания. Меня очень устраивает работа в университете. И это то, чем я хотел бы заниматься. Возможно, перейти на это полностью. Это ты у нас бизнесмен, а меня, уж прости, большой бизнес не привлекает. Это все. Вопрос закрыт.
— Я услышал. Так бы раньше и сказал, — неожиданно миролюбиво ответил Сашка, изменившись в лице и таинственно улыбнувшись. — А то столько времени зря потратили. Нет чтоб сразу к извращениям переходить, — уперся он вытянутой ногой в грудь Игоря, и тот сразу накрыл его стопу ладонью. — Закрытие сезона. Я два раза сегодня хочу. А-а, какой кайф…
Конечно, Саша не оставил эту идею, но решил снова ее отложить. Спорить смысла никакого, Игорь пока не готов, он увлечен работой в университете, ну и пусть этим занимается. Пусть побудет пока в спокойствии, это так хорошо на него действует! И ничего, что зима заканчивается, Саша и дома сможет не дать ему забыть, что ему надо с Сашей делать, как именно и как часто.
Он был абсолютно в себе уверен, особенно после истории с Генрихом, с которым он так мастерски разобрался. И в новой корпорации у него все получалось, и с Вики он стал дружить даже ближе, чем во время работы в банке. Они встречались периодически за кофе, она тоже не оставляла идею клиники для Игоря, но относилась с пониманием, соглашаясь подождать собственного решения Тузова.
Сашу очень забавляли ее рассказы о том, как хорошо справляется со своими задачами в банке Лукас Юханссон и как сильно он помогает Генриху. Каким довольным и внимательным стал ее драгоценный муж, и как важно все-таки на каждую должность найти подходящего человека! Лукас сопровождает Генриха на важные встречи с клиентами, которые вдруг заметно участились, и Вики просто без ума от такой деловой активности любимого супруга.
Саша с пониманием кивал и поражался ее наивности. Как можно быть такой слепой, вообще ничего не видеть! Как можно ничего не чувствовать… Он удивлялся и смотрел на Вики снисходительно, даже с некоторым сожалением и жалостью. До тех самых пор.
До того самого дня, когда он впервые ту девушку увидел…
Игорь еще ничего не замечал в первые недели осени. Было еще так тепло, начинался новый семестр, и немного жаль было, что заканчивается это нежаркое женевское лето, такое солнечное и такое спокойное…
И времени стало меньше на эти летние кафе с террасами в Английском саду и любимые Сашкины водные прогулки на катамаране по озеру, откуда открывается прекрасный вид на Старый город. Сашка раздевался до пояса, чтобы позагорать, дрейфуя на спокойной воде, и вслух мечтал купить небольшой парусник, чтобы ходить на нем в город прямо от причала возле их дома. Причала у них тоже пока не было, но не может же его Саня оставаться без конкретных целей впереди, да и гены мореплавателя, наверное, давали о себе знать. Так хорошо было тогда с Сашкой, Игорь привычно им любовался, и Саша так тонко чувствовал момент, когда мягко брал Игоря за руку и затихал, просто повернув к нему голову и давая возможность посмотреть на его лицо в лучах мягкого альпийского солнца, и поиграть с его снова отросшими завитками небрежной прически…
Да и в целом хорошо было Игорю в этом городе, настоящей гавани мира и спокойствия, виды которого казались идиллическими, в какую сторону ни повернись. В парках на газонах он так сидеть и не научился, зато с удовольствием делал это на собственной территории во время их традиционных пикников. Сашка укладывался на плед навзничь, смотрел в синее небо, и Сашины глаза становились одного с ним цвета. «Поцелуй меня», — тихо просил Саша, когда решал, что Тузов насмотрелся на него достаточно, а Игорь сознательно дожидался этой просьбы. Не в парках же с Сашкой валяться…
На все это хватало бы времени и с началом сентября, однако новый напряженный график затягивал, учебный процесс требовал полного погружения, и так много было новых идей для его студентов. И такие талантливые ребята пришли на последний курс, такие увлеченные и старательные. Он даже уставшим себя не чувствовал после многочасового с ними общения и практики в университетском госпитале, и так много рассказывал о них Саше…
Саня слушал его всегда внимательно, смеясь шуткам и уточняя какие-то интересные для него вещи, сам очень мало рассказывая о своей работе в этой швейцарско-китайской фармацевтической корпорации. Он был прав: это не слишком интересовало Игоря, у Саши все там складывалось прекрасно, а если и были какие-то мелкие проблемы, то в детали Тузов не вдавался.
Ему было чем занимать свое время и мысли, и на многие мелочи, типа перепадов Сашиного настроения, он просто не обращал внимания. В конце концов, ничего такого, что не случалось бы раньше с неустойчивой Сашкиной психикой, не происходило. И загружен Игорь был слишком, чтобы во всем этом разбираться.
Саша заверял его, что все с ним нормально, и Тузов легко себя успокаивал, переключаясь на мысли о работе и о своих студентах. Вот уж кто добавлял в себе уверенности! И с таким удовольствием Игорь поддавался иногда на их просьбы и провокации. Так легко и так недопустимо долго…
Роскошным был куст вьющейся по кованому ограждению розы, словно специально создающий рамку вокруг этого прекрасного образа юной Эммы Хейвуд, так трогательно прижимающей к себе обеими руками плоскую сумку с ноутбуком. Такой мечтательный и бесхитростный этот взгляд больших карих глаз, ярко выделяющихся на бледном чистом лице, такой нежный легкий румянец на детских округлых щеках с хорошенькими ямочками от легкой улыбки. И пухлые кукольные губки, и темные густые, немного вьющиеся волосы, так просто собранные сзади в две недлинные, милые косички… И стройная, но вовсе уже не подростковая фигурка с аппетитными, аккуратными формами, которые вовсе не скрывала неброская, прекрасно на ней сидящая одежда.
«Есть удивительная гармония в человеческом теле. Красота не может не восхищать независимо от того, мужчина это или женщина», — рассуждал когда-то Игорь перед твореньем Антонио Кановы в Лувре. И томно возлежащая Психея тогда восхищала Игоря явно больше, чем влюбленный в нее Амур. Что ж, Саша согласен, вкус у Тузова всегда был отменный. Что с красотой, что с гармонией у Эммы Хейвуд все отлично.
Что Саша ожидал увидеть, стоя за этим розовым кустом возле забора университетского госпиталя? Что социальные сети не обманывают и эта девочка действительно хороша? А еще чрезвычайно понятлива, талантлива и преданна их общему делу. Приблизительно такие слова Игорь употреблял, восторгаясь этими своими «студентами» во множественном числе? Но к моменту его восторгов Саша уже кое-что знал о главном олицетворении этого нового набора на последний курс. И что Саша неправильно понял тогда, три недели назад, еще в первой половине сентября?
Все началось с невинного вроде бы сообщения. Саша давно привык, что телефон Игоря иногда сигналит о пришедших письмах на электронную почту. Это бывает в любое время дня и ночи, ничего удивительного в этом нет, ведь он получает рассылку из разных часовых поясов. Кроме того, написать ему могут из госпиталя или даже позвонить, если есть необходимость его срочного вмешательства. Телефон он не отключает и не блокирует, его номера нет в свободном доступе, и ни в каких социальных сетях он, конечно, не обретается. Впрочем, как и Саша. Он тоже никогда не видел смысла тратить на это свое время.
