Но сейчас все по-другому. Игорь отстранился, не замечая никаких признаков бурного Сашкиного возбуждения. Саня улыбался ему все так же искренне и нежно.
— Так вкусно, Игорь, — облизал Саша губы. — Так классно, — на секунду закрыв глаза, он снова распахнул веки и спокойно сказал: — Возьми меня.
Он все понял, его умненький Сашка! И, как приснившийся мираж, на эти два с половиной дня развеялись все скутеры, квадроциклы и водные лыжи. И не нужно было больше ходить по клубам, сидеть в ресторанах и общаться с окружающими. Даже кроссы утренние можно было, оказывается, не бегать, а просто их проспать, а потом долго завтракать на террасе их собственного номера, а потом вернуться в постель и никуда не спешить…
Сашка просто предоставил себя в полное его распоряжение, ничего не требуя и не изобретая, просто его принимая. Игорь даже не знает, с чем можно было бы сравнить такое спокойное, бездумное, абсолютное счастье обладать этим фантастическим существом. Этой горячей загорелой кожей в звездочках бархатных маленьких родинок, изящными скульптурными мышцами, нежно пульсирующими артериями… Когда можно долго, часами изучать каждую ямку, каждую косточку и подвижную связку этих совершенных суставов, от тонких лодыжек до выпирающих шейных позвонков. И вдыхать этот неповторимый, магический коктейль запахов с его вспотевшей кожи, и слушать тихое дыхание, и не спеша проникать в тесные горячие внутренности…
Это было то, о чем мечтал он с самого начала. Он хотел Сашку именно так, в каждой подробности: по каждому изгибу, по каждому сантиметру. Когда при свете дня можно вдоволь насладиться его свободными движениями и этой естественной, полудетской еще красотой невольных жестов. И можно было просто говорить с ним о посторонних вещах, слушать его интересные умозаключения и каждый раз удивляться нестандартности его рассуждений. На это никогда не хватало времени дома, там невозможно было освободиться от рутинных дел, и там Сашка тоже был в постоянном движении. А времени на это Игорю нужно было много. Например, эти шестьдесят два часа до их обратного самолета…
Сидя в просторном кресле первого класса по дороге в Ниццу, Саша наблюдал за окном ясное небо и думал о потерянном по своей глупости времени. Игорь не отпускал Сашкину руку всю дорогу, словно стараясь продлить это чудесное время второй половины их отпуска, когда он все опять поставил на свои места.
Что за чушь Саша рассказывал себе о какой-то там над Игорем власти? И зачем эта несуществующая власть Саше нужна, если самое лучшее, что может быть в жизни — это просто Игорю подчиняться.
Каким-то малолетним дурачком выглядел в собственных глазах Сашка, вспоминая эти первые дни их поездки, которые казались такими счастливыми! Что он устраивал Игорю, что за дурацкие планы реализовывал? Ведь все Сашино дебильное поведение, все его планы были подчинены одной-единственной цели, которая, в общем-то, не меняется с самого детства: быть с ним. Удерживать его внимание, удивлять, соблазнять, смешить и провоцировать. И в постели с ним Саша хотел получить все и сразу, как будто себе самому доказывая его ответные чувства. А то с первого дня не понятно было, что они есть.
Саша так увлекся этим активным завоеванием Игоря на собственном придуманном сражении, что забыл главное: а каким должен быть результат? Что именно должен получить Саша в итоге своей победы? Его любовь? И в каком виде? В виде поверженного Тузова, исполняющего все Сашины пожелания? Так это не про того человека, которого знает Саша! И как быстро, как изобретательно Игорь привел зарвавшегося Сашку в чувство! Ведь в процессе той воспитательной процедуры Саша понимал, что заслужил, что напросился, и был так благодарен Игорю за это…
А потом Игорь отдал ему главный приз. Он любил Сашу откровенно, без всяких трюков и провокаций. Ни одной насмешливой улыбки, ни нотки привычной иронии в их общении, только его любовь… Она изливалась таким ровным теплым потоком, окутывала и успокаивала… Игорь действительно любит руками, и какие же они замечательные, какие сильные и нежные! И эти его ласковые слова, и теплые губы, и случайные прикосновения его пушистых ресниц… Правда, он ни разу прямо не сказал, что любит. Это сам Саша повторял ему тысячу раз… Но этот густой велюровый голос касается какого-то самого тайного места внутри у Саши. Он задевает какую-то самую тонкую, самую скрытую струну и резонирует в каждой клетке организма.
И, конечно, многое изменится теперь. Саша постарается больше за ним не гнаться. Куда там Саше до него… Саша будет покорным в его руках, ведь все равно принадлежит ему полностью!
Это меланхолическое настроение сохранялось у Сашки и в день возвращения к учебе. Был как раз период летних экзаменов, надо было кое-что изменить и наверстать в финансах, ведь Игорь не разрешил взять на Корсику компьютер. И, конечно, снова был прав! Только Сашиного зависания в онлайн там ему не хватало! Но надо перестать вспоминать о Корсике, надо сосредоточиться… Итак, Алекс Девис, что сначала? Биржа или политология?
— Тебя не было всю неделю, уезжал куда-то? — очень не кстати послышался рядом с сидящим на подоконнике университетского вестибюля Алексом бодрый голос суперпловца Криса. — Загорал?
— Да, так… на Корсике пару дней провел, — как всегда, не отрывался Алекс от экрана.
— А, ясно. С семьей?
— Вроде того, — снова не проявлял никакого интереса к беседе Девис, но Крис Робер не отвязывался.
— Хотел сказать тебе, классно ты меня тогда сделал, респект! — он вдруг по-дружески хлопнул Девиса по ноге.
Алекс вскинул на него взгляд. Что за выходки?! Нашел себе Робер приятеля! Но Крис уже встал к нему боком, опираясь о стену и заложив руки за спину. Ладно, что взять с этого сельского мужлана.
— Кстати, Крис, хотел сказать тебе, — снова переводя взгляд на компьютер, дружелюбно произнес Алекс. — С твоей комплекцией тебе не надо плавать четыреста. Попробуй спринт.
— Ты думаешь? — вдруг перешел Робер на серьзеный тон. — А ты сам тренируешься, Девис? Бель сказала, ты в Калифорнию ходишь?
— Случается, — скучающим тоном ответил Алекс, желая отвязаться.
— Ладно, Девис, ты занят… Увидимся! Будешь в кафе сегодня? — подчеркнуто безразлично поинтересовался Крис.
— Не думаю. Дел много.
Робер, наконец, убрался, и Алекс сосредоточился на котировках. Да, много пришлось потерять почти за неделю неучастия в трейдинге… Но оно того, безусловно, стоило!
Марта проникалась этим непринужденным, веселым настроением за завтраком и принимала комплименты поочередно от обоих хозяев. Какие же это простые и одновременно культурные люди, по-настоящему высокое общество. Они общаются только по-французски в присутствии Марты, и как может Лео не замечать, с какой теплотой смотрит месье Тузов на своего обожаемого Алекса. Этот взгляд вовсе не покровительственный, как кажется Лео, он по-настоящему отцовский, немного снисходительный, но, безусловно, любящий. Впрочем, Лео не переубедить, и все это вообще не их дело.
Алекс уехал сегодня первым, и Марта, убрав со стола посуду, положила на его край карточку.
— Я отправляла вещи в стирку, месье, и это было в вашем кармане.
— Да? — Игорь не сразу определил, откуда у него эта визитка, но, прочитав слово «банк», улыбнулся, вспомнив раскиданные Сашкой вещи в просторных апартаментах отеля. — Так это же… — посмотрел он на недавно закрывшуюся за Сашкой дверь. — Ладно, я сам отдам вечером. Спасибо, Марта, вы, как всегда, внимательны. Честно говоря, не понимаю, как я раньше начинал свой день без вашего общества.
Закончив традиционный танец с бубном вокруг преданной Марты, Тузов отправился в клинику, не слишком подгоняя свой «мерседес» и получая удовольствие от живописной горной дороги.
Каким же примерным и послушным мальчиком стал его разбалованный Саня с момента перевоспитания на Корсике! И какое удивительно магическое действие оказывают иногда нестардартные педагогические приемы. Сашка будто бы в чем-то убедился и успокоился. И даже представлений цирковых в эти первые дни после отпуска дома не устраивает. Нравится ли это Игорю? Да он в полном восторге и вовсе не скучает по той Сашкиной роли капризного повелителя! Сейчас Саня абсолютно покорен и управляем, он явно умерил свои собственные сексуальные аппетиты и позволяет, наконец, полноценно собой насладиться без риска внезапной остановки сердца. И в университет он спешит, экзамены у него… Воистину чудесное перерождение! Надолго ли вот только…
