– Не уходите от ответа, Левон Ашотович. Скажите честно: вы хотите, чтобы я ушла? – спросила вдова, откровенно смеясь.
– А вы, Саломея Георгиевна? – не остался в долгу медик и, смотря все так же сверху вниз, значительно шагнул вперед. Она осознанно не отпрянула и гордо вздёрнула нос. – Чего вы хотите? Вам ведь наплевать и на больных, и на их недуги. Чего же вы так жаждите?
– Вас, – без обиняков призналась она.
Левон звучно хмыкнул, незаметно выдохнул и несколько секунд не сводил с неё изучающего взгляда. Саломея не противилась, позволяя ему рассмотреть каждую чёрточку своего лица, в привлекательности которого не сомневалось. В конце концов, он ведь мужчина, даже в этой невидимой броне!..
– А я-то думал, – начал он, придя в мыслях к какому-то выводу, – у вас нет недостатка в поклонниках.
– Его нет, – вздохнула молодая женщина, но упрямого взора не отвела, – и я выбрала вас.
Он хмыкнул ещё раз, но ответом её не удостоил. Хотя она так надеялась!..
– Нам только что привезли больную с подозрением на перитонит, – проговорил он, не смотря в её сторону, и демонстративно засучил рукава халата. – Советую держаться подальше от операционной.
Не сказав больше ни слова, он вышел вон из сестринской.
Вспомнив о Левоне под пение Тины, Саломея вновь пережила негодование и обиду, которые испытала после его ухода. В тот день она была так разъярена, что вышла из больницы в медицинском халате и отшвырнула его подальше в шкаф, не желая иметь ничего общего с Левоном Ашотовичем. И всё-таки правду о нём говорили: грубиян, самодовольный индюк! Да у него лёд вместо сердца!.. Ещё ни один мужчина не обращался с ней так. Ну и что, что ворожея сказала, будто он – «правильный выбор»? Пока она убеждалась только в обратном!..
– Кто-то заехал во двор!.. – доложил Игорь, отходя от окна. Тина вскочила с банкетки и, подобрав платье, бросилась за мужем. Саломея, замешкавшись на мгновение, взяла отца под руку, и они выбежали во двор, подгоняя один другую. Братья Циклаури уже передавали своих коней в руки Тимуру.
– Тихо-тихо. – Заметив облегчение на их лицах, Давид вышел вперёд первым и предупредительно шикнул семье Нино. – Она ещё спит…
Георгий всё же заключил молодого князя в свои крепкие объятья, от души похлопал его по спине и не переставал шептать благодарности.
– Мы перед вами в непомерном долгу, – расчувствовался старый князь. – Что бы мы без вас делали?.. Я прикажу зарезать в вашу честь барашка.
Давид скромно улыбнулся, отмахнувшись «от таких пустяков». Затем Георгий хотел броситься к Шалико, но остановился на полпути, боясь разбудить полусонную дочь. Приступ нежности пригвоздил его к месту. Саломея и Тина, стараясь не визжать от радости, тоже горячо обнимались. Игорь подошел к Давиду с другой стороны и с силой потряс ему руку.
– Поверить не могу, что мы снова видим её!.. – Зять озвучил мысли всех собравшихся, и сёстры Нино одна за другой стёрли с уголков глаз слезинки. – Как же много ей пришлось пережить…
Тем временем младший Циклаури бережно передал Тимуру в руки плед и пистолеты и, когда его больше ничего не отяжеляло, спустился с коня. Затем он снял с него Нино, которая от усталости спала, как убитая, и, подняв её на руки, двинулся вперёд. Джавашвили тронулись с места вслед за ним. Они старались не разговаривать, чтобы не шуметь, но каждый отблагодарил его жестом или тёплым взглядом. Шалико чувствовал, что никто из семьи Нино больше не злился на него.
Солнце уже стояло высоко в небе, когда он вошел в её спальню и бережно уложил на кровать. Почувствовав тёплую постель и подушку, она вмиг обмякла. Тина прошла в комнату и задернула все занавески, чтобы ничего не мешало чуткому сну Нино. Она вернулась к дверям, где толпились все остальные, а Шалико последний раз погладил младшую княжну Джавашвили по тёмные завитушкам.
– Шалико, – позвала она в полусне и дернула его за рукав. – Не уходи…
– Я рядом! – Он с нежностью улыбнулся ей и поцеловал в лоб. – Я здесь. Я никуда не денусь. Вот, видишь?..
Они подождали пару минут, пока Нино не забылась крепким сном и не ослабила руку, которой сжимала рукав Шалико. Только тогда он поднялся с кровати и бесшумно захлопнул за собой дверь. Стоя за нею, мужчины молчали. Саломея и Тина спустились вниз и давали прислуге распоряжения по поводу завтрака.
– Вам бы тоже не помешало отдохнуть, – тонко подметил Игорь, когда Давид сладко зевнул под боком. – Вы всю ночь были в дороге.
– Верно, – шёпотом поддержал зятя Георгий. – Мы уж как-нибудь справимся. Поезжайте, мальчики мои. Поезжайте домой.
Шалико отнекивался, но и его, в конце концов, удалось уговорить. Перед тем, как отпустить, сидзе Нино загородил ему путь и признательно пожал руку.
– Спасибо, Шалико Константинович. – Помня о прошлом, Игорь заговорил именно такими словами.
– Обращайтесь, Игорь Симонович. – Также не забыв о том случае, Шалико откликнулся на его мысль без труда.
Домой они с Давидом ехали молча, не чувствуя пота, струившегося по спине. Младший все время улыбался про себя каким-то размышлениям, а старший, хоть и догадывался о них, не стал срывать с его глаз розовых очков. Хотя бы… пока.
– Натали должна уехать сегодня, помнишь?.. – всё-таки напомнил старший брат, когда они въехали во двор Мцхеты и передали коней в руки редеющей прислуги.
Шалико заметно изменился в лице, осознав, что до сих пор не объяснился с Натальей Алексеевной так, как она того заслуживала. Всё время, что Айдемиров держал Нино в плену, он провёл, как во сне, и только сейчас как будто очнулся. Те проблемы, которые он настойчиво откладывал на «потом», вдруг свалились на его голову неудержимым потоком, но он ещё не находил в себе сил бороться с ними.
– Всё, чего я хочу сейчас, – это выспаться, – признался юноша со вздохом и, шлёпнув коня по спине, почесал его за ушком. – Спасибо, милый Бурый. Ты прослужил мне верой и правдой. Не зря Софико так любит тебя!..
Сестра и родители встретили их с распростёртыми объятьями и сразу же проводили в спальни. Давид захрапел, как только его голова коснулась желанной подушки, и Шалико услышал храп дзмы даже из своей комнаты. В отличие от почтенного капитана, он ещё сам долго не мог уснуть. Заложив руки за голову, он размышлял, разглядывая потолок. Его мысли снова занимала Нино.
Как будет хорошо, когда она немного отдохнёт… Он не будет торопить события. Он дождётся, когда она совсем придёт в себя и оставит позади все тяготы. Неужели они наконец смогут быть вместе?! Неужели все невзгоды останутся позади, и они обретут долгожданные счастье, мир и покой в объятьях друг друга?..
«Но как мне не стыдно мечтать о таком, когда графиня Демидова ещё не покинула этот кров?..».
Это была последняя мысль, которую он допустил себе, прежде чем окончательно забылся праведным сном младенца.
Он проспал три-четыре часа кряду и проснулся в самом прекрасном расположении духа. Решимость исправить ошибки прошлого переполняла его. Шалико слышал, как внизу шумели и копошились, и, выглянув из окна, ужаснулся, заметив, что приказчики и лакеи уже заталкивали в экипаж Натали её багаж. Она не могла уехать вот так!.. Не могла!
Наспех одевшись, юный князь выбежал из своей комнаты. Отец и мать переглянулись со знанием дела, когда средний сын промчался мимо, никому ничего не объяснив. Софико глубокомысленно вздохнула.
– Натали!.. – с горечью позвал Шалико. Изящным движением руки графиня указывала слугам, какие из сумочек и шляпок лучше положить в возок, а какие она повезет у себя на коленках. Няня Королла, придерживая спину, жевала губы и ворчала себе что-то под нос. В тот момент, когда бывший жених окликнул её, Натали стояла к нему спиной. Развернувшись, она непринужденно улыбнулась, но Шалико, хорошо чувствующий людей, всё равно догадывался, скольких трудов ей стоила эта улыбка.
– Ты же только что с постели, да ещё и без пальто!.. – ахнула девушка и возмущённо шлёпнула его по руке. – А ну, сейчас же возвращайтесь в дом, князь. Простудитесь!..
