Ах, но он обязательно поймет её, когда придёт время. Отчаянные времена требовали отчаянных мер…

– За издателя не волнуйся, – заверила Шалико сестра. – Я что-нибудь придумаю. А вот наш papa…

Брат понял намёк довольно быстро и с нежностью подмигнул.

– Ничего, поедем вместе. Отец отпустит тебя со мной.

На том и порешили. Не дав ни Давиду, ни матери толковых объяснений, два младших отпрыска пришли к Константину Сосоевичу и с умным видом заявили, что поедут в Сакартвело. Уйдя с головой в свои счета, он не стал с ними спорить, но взял с детей слово, что они не сильно задержатся.

– Не хватало, чтобы кто-то и нашу княжну умыкнул, – запыхтел им в спину старый князь. – В тюрьме уже побывала. Осталось только это!..

Софико красноречиво закатила глаза, как делала в последнее время слишком часто. Ехали они не более двух часов. На месте брат от всего сердца поразился тому, как высоко находился рабочий кабинет издателя, а она посмеялась, сказав, что станок находился ещё выше.

– Станок? – всё сильнее изумлялся дзма.

– Ну да, – активно закивала девушка. – Тебе придётся пробраться туда тайком и напечатать статью, пока я отвлекаю Ваграма Артуровича.

– И как выглядит этот… Ваграм Артурович? – лукаво переспросил юноша. Дни нервного напряжения совсем истощили его морально, и, несмотря на насмешливый тон брата, Софико искренне обрадовалась тому, что смогла хоть немного его отвлечь.

– Толстый пятидесятилетний семьянин с тремя детьми, – съязвила она в ответ и вышла из кареты.

– Что ж!.. Тогда ладно.

Она испепелила его глазами, а он взял её под руку, поведя внутрь. На седьмом этаже они, запыхавшись, остановились, и она дала ему последние распоряжения.

– Проскочишь у дверей, как только я уведу его подальше, хорошо?

– Будет сделано, сестричка.

***

Шалико знал, что поступал не по-горски, оставляя сестру наедине с посторонним мужчиной – ещё бы он поверил в легенду про «толстого и пятидесятилетнего»! – но желание отыскать Нино оказалось сильнее братских чувств. На седьмом этаже издательства он, правда, остановился, и взял с даико слово, что она закричит, если что-то пойдёт не так. Софико лишь рассмеялась.

– Ваграм Артурович… добрый день!.. – тепло улыбнулась княжна, застав издателя «Кавказского мыслителя» за рабочим столом. Мужчина работал над чем-то, делая записи в бухгалтерской книжке, и то и дело смотрел на карманные часы, чтобы не потерять счёт времени. Пресловутый колокольчик, как обычно, звякнул, но зато нигде не оказалось Сати.

– Софико Константиновна? – неподдельно удивился редактор и поспешно встал со стула. Его лицо выражало искреннюю радость вперемешку с настороженностью. – Какими судьбами вы здесь?..

Девушка обернулась через плечо к двери и, заметив проскользнувшую тень, улыбнулась ещё непринужденнее. Ваграм как раз подошел поближе и, спрятав руки в карманы, встал напротив своей гостьи.

– Я так давно не бывала у вас!.. – Софико с нежностью огляделась по сторонам. – Успела соскучиться. Неужели мне нельзя?

– Что ж!.. Конечно, можно. Я просто не ждал вас так скоро после того, как…

– А где вы прячете малышку Сати?.. Мне бы хотелось обнять её.

– Вот уже пару дней мой брат забирает её к себе в больницу, – охотно поделился армянин, но всё равно не терял бдительности. – Хочет, чтобы она училась сестринскому делу. Возможно, в будущем она пойдёт по его стопам.

– Женщина-врач? Как похвально!..

– Скажем так: Левон Ашотович всегда был прогрессивным человеком.

Молодые люди дружно рассмеялись, но внезапно Софико показалось, что на этаже со станком раздался шорох. Быстрее, чем Ваграм Артурович услышал бы его, она раскинула руки, громко выдохнула и прошлась вперёд по помещению, как настоящая актриса по сцене. Как и ожидалось, он развернулся вслед за ней, а дверь оставил за спиной. Из её груди вырвался нервный смешок.

– Я так люблю это место, Ваграм Артурович!.. – оправдывая свой порыв, произнесла девушка. – Вы даже не представляете, как сильно! Я чуть не умерла, находясь вдали от него.

– Но как вы уговорили отца отпустить вас сюда? – подозрительно сощурился издатель. Софико оперлась спиной об его стол и с любовью провела по нему рукой. Ну как ещё ей сыграть беспечность?!..

– Брат поехал со мной, – вдруг она заметно присмирела, изобразив на лице тревогу. – Я хотела, чтобы он немного развеялся. Вы, наверняка, знаете, что…

– К сожалению, да, – без труда нашёлся Ваграм и сочувствующе покачал головой. – Ужасная история.

Они немного помолчали, когда юная Циклаури поняла, что её изобретательность была на исходе. Редактор тем временем смотрел всё недоверчивее, и в конце концов поймал её нервный, немного затравленный взгляд. Она тотчас его отвела, боясь разоблачения, и в итоге выдала себя со всеми потрохами. Мужчина звучно хмыкнул, чуть вскинув подбородок.

– Скажите честно, княжна, – проговорил он со вздохом и чуть наклонил голову набок. – Что на самом деле привело вас сюда?

Девушка не ответила, и мужчина снисходительно покачал головой, смотря на неё с большой теплотой и участием. Как бы она ни старалась, врать она не умела!.. Он знал Софико уже слишком хорошо. Боясь, что, возможно, княжне Циклаури пришла в голову очередная авантюра наподобие суфражизма, он неторопливо приблизился и вгляделся в её глаза. Софико молчала, будто пристыженная ученица, и он с трудом сдержался, чтобы чуть-чуть не приподнять её лицо за подбородок.

– Ну, так что же? – тихо прошептал Ваграм. Расстояние между ними стало совсем символическим, и она всё-таки подняла на него глаза. – Быть может, вы расскажете мне всю правду? Вдруг я смогу чем-то помочь?..

Её сердцебиение участилось. Зрачки расширились, как при смертельной опасности, а губы приоткрылись. Наверху вновь закопошились, но на этот раз она вряд ли расслышала эти звуки. Он оказался так близко, что внезапно… занял все её мысли.

Интересно, он тоже почувствовал подобное смятение?.. Наверняка, понимал, что перешёл черту, не совладав с собой. Ах, но как странно! Она ведь не хотела, чтобы он отстранялся!

– Софико Константиновна… – прохрипел он, посмотрев себе в ноги, и задышал тяжелее. Почему-то ей… очень захотелось взять его за руку, и, повинуясь странному порыву, она всё же сделала это.

Что, что… что это такое?! Почему она вела себя подобным образом? Где хвалёный рационализм, где заверения, что она никогда не будет поступать, как старшая сестра? Так почему она пошла по той же дорожке, и даже хуже?! Почему столь недостойные порывы так сильны в ней?..

– Ваше сиятельство, мы не должны…

– Т-с-с.

Она приложилась пальчиком к его губам, а затем скользнула рукой на его грудь. Сердце под рубашкой ощутимо колотилось. Как и её собственное!.. Казалось, их дыхание, мысли и души сплелись в одно целое. Он подался вперёд и, больше не сдерживаясь, крепко поцеловал.

Это был короткий, но очень приятный миг. Ощущение, как будто судьба не могла сложиться иначе, не отпускало их. Умиротворение и покой, несмотря на ситуацию, переполняли их естества, как и странное чувство, словно вместе и только вместе видел их Господь. Что может быть правильнее этого?..

Софико отстранилась первая и торопливо попятилась назад. Неловкость ситуации неожиданно свалилась на их головы, и Ваграм сконфуженно прикрыл глаза, представляя, что бы ему сделали её братья или отец, если бы увидели их. Стыд так сильно замучил его, что, когда он заговорил, язык с трудом ворочался во рту:

– Простите, княжна. Ради Бога! Я поступил столь бесчестно…

За дверью силуэт Шалико проскочил мимо восьмого этажа, и его сестра, несмотря на стыдливый румянец, покрывший щёки, собрала в кулак остатки мужества.

– Не корите себя, – пролепетала она, не смотря в его сторону. – Я не должна была делать этого. Да и приходить… тоже не стоило. Доброго дня!

Поспешность, с которой гостья покинула его, совсем не показалась армянину подозрительной. Особенно после того, что случилось! Во всяком случае, этот короткий визит точно лишил его душевного спокойствия, а записная книжка со счетами так и осталась лежать на столе…