Пока она озиралась по сторонам, Джамаль прикрыл ей рот платком, от которого исходил горький, терпкий запах. Постепенно она погрузилась в сон, хоть и отбивалась изо всех сил. Когда она потеряла сознание, он взял бурку и обернул вокруг головы своей невесты. Затем он перевязал ей руки и ноги и, выйдя из фаэтона, перекинул её себе через плечо.

Через пару минут он дал последние распоряжения Искандеру, и, взобравшись на лошадь вместе с Нино, незамедлительно тронулся в путь.

– Я его убью! – сорвался на крик Шалико. – Точно убью!..

На этот раз Давид и Игорь действовали более слаженно и, навалившись на горе-возлюбленного с обеих сторон, оттащили его от ненавистного возницы. Подошвы их сапог стёрлась о землю, а гравий под ногами недовольно зашуршал.

– Знаешь, что, милый мой. – Брат со всей силы встряхнул его за плечи и еле удержался, чтобы не отвесить затрещину. Генералы в полку высекли бы плетью за такую истерику! – Иди в дом. От тебя толку всё равно нет. Иди-иди. Натали уже заждалась!

– Но…

– Иди, я сказал!.. Мы расскажем тебе, если придумаем что-то путное.

Восстанавливая дыхание, Шалико всплеснул руками, как грузинский джигит, которого всегда в себе сдерживал. Он приблизился к ошарашенным женщинам и случайно встретился взглядом с Натали. Невеста смотрела прямо и открыто, но зато он поспешно спрятал от неё глаза. Ему никогда не смыть этого позора!..

– Пойдемте, я заварю для вас ромашкового чаю, – предложила чуткая Саломея и приобняла молодого князя за плечи. – Я думаю, нам всем нужно успокоиться…

Тина предложила графине Демидовой присоединиться, но та надломленным голоском отказалась и отошла в сад вместе со своей няней. После того, как пылкий возлюбленный покинул их, остальные мужчины взяли дело в свои руки.

– Хотя после похищения свадьбу справлять не принято, мой хозяин не возражает против неё, – проблеял сообщник Айдемировых. Давид с трудом сдержался, чтобы не дать ему тумака. – И приданое можете не платить. Мы чтим традиции предков.

– Не будет никакой свадьбы, милейший, – сквозь зубы процедил князь Джавашвили и гневно сжал кулаки. – Она не останется у них в доме. Как её отец, я этого не позволю.

– Придётся, если вы хотите, чтобы она создала хоть какую-то семью, – не унимался надоедливый посланник. – Если она вернётся, её репутация будет погублена, а ваша семья опозорится на всю Грузию. Да что я вам рассказываю?! Вы и сами знаете.

К сожалению, каждый из них знал. На Кавказе невест крали веками, и девять из десяти украденных девушек оставались с похитителем, желая оградить и себя, и свою семью от позора. После свадьбы многие прониклись нежными чувствами к мужу, но благоприятный исход ожидал далеко не каждую. Да разве можно любить такого неуступчивого и капризного человека, как молодой Айдемиров? Часто молодые люди договаривались о похищении, если родители одной из сторон противились браку. Однако Нино никак не могла знать о замысле Джамаля, ведь она так его боялась, да и любила… другого. Стало быть, её принудили, забрали силой?.. Какая горькая судьба! Но как же они не доглядели?! Из-за их неосмотрительности бедная девушка лишилась своих грёз и чаяний и стала жертвой чьей-то прихоти? Она – их нежная, ласковая, маленькая Нино! – будет волочить безрадостное существование, где каждый день – пытка, будет прислуживать тому, кого ненавидит всей душой до тех пор, пока просто… не взвоет от боли? Никогда в жизни они этого не допустят!..

– Не пытайтесь запугать нас позором, – звучно хмыкнул Игорь. – Вам всё равно этого не удастся!

– Именно так, – поддержал его Давид. – Мы вернём её, а до тех пор вы… отправитесь под надзор Арсена Вазгеновича.

Лейб-гвардеец поднял недостойного кучера за шкирку с земли и, скрутив ему руки, повёл к карете. Зять и отец Джавашвили крикнули ему в спину, что сейчас же поедут к дяде Джамаля Анвару, у которого Айдемировы обосновались на время свадебных гуляний. Возможно, им удастся что-то разузнать или договориться о возвращении Нино в отчий дом.

– Правильное решение, ваше сиятельство! А я пока отвезу этого смутьяна в Ахалкалаки, – откликнулся старший Циклаури и усадил извозчика в карету, будто затолкал туда мешок с мукой. – А что вы думали, любезный? Мы с вами нянькаться станем?! Будете знать, как красть девушек!

Через пять минут карета князей Циклаури отъехала от Сакартвело, и Игорь услышал, как пособник Джамаля Вахитаевича ойкнул от тяжелого кулака Давида. Он невольно развеселился, но горечь нынешнего положения вновь обрушилась на него, придавив своей тяжестью. Каково сейчас бедной сестренке, не сделал ли ей больно Айдемиров? Коль это так, то пусть бережётся!.. На этот раз он не только не остановит Шалико Константиновича, но и сам добавит!..

Тесть еле держался на ногах, и Игорь с готовностью взял его под руку, не позволив упасть. Волна нежности накрыла зятя, и он обрадовался, подумав, что заменял Георгию почившего Вано. Горе, что свалилось на их головы, ужасно. Но когда, как ни в тяжелые мгновения, понимаешь истинную ценность семьи?..

– Игорь!.. – Тина выбежала из дому, когда муж помог её отцу взобраться в экипаж и почти сел туда сам. Шубки она не надела и, розовощёкая и прекрасная, подошла поближе, накинув на плечи косынку. – Где Давид Константинович?

– Повез кучера к приставу, – переводя дух, поведал супруг и опасливо огляделся на тестя. Тот сидел, сложа руки на коленях, и никого вокруг не замечал. – Возвращайся в дом, простудишься…

– А вы куда? – вопрошала Тина, с опаской взглянув на papa. – Отец так бледен…

– К Айдемировым. Не стоит ждать, пока они сами кого-то пришлют. Надо показать, что мы не настроены на этот брак…

– Будьте осторожны!..

Игорь улыбнулся уголками губ. Нежность в очередной раз наполнила его естество, и он привлёк к себе жену, оставив на её лбу горячий поцелуй. Она так обрадовалась его жесту, что он застыдился: и почему он не сделал этого раньше?..

– Как Шалико Константинович? – спросил он, не сдержав любопытства, когда она чуть-чуть отстранилась. Кучер присвистнул, дав команду к отбытию, и княжеский зять занял место рядом с тестем.

– Переживает. Саломе развлекает его беседами.

– Саломе может, – тепло произнёс муж и всё-таки поцеловал Тину в губы. Георгий Шакроевич так и не обернулся в их сторону. – Береги себя. Мы скоро!..

Наталья Алексеевна как раз появилась на тропинке, которая вела вглубь сада, чтобы увидеть, как Валентина Георгиевна помахала вслед удалявшемуся экипажу. Немного постояв, средняя дочь князя вернулась в дом, и её лицо выражало неподдельную тревогу. Несколько минут до этого Давид Константинович так же уехал из Сакартвело с криками и спорами, а о Шалико… и говорить нечего. Все они суетились и хлопотали о судьбе Нино Георгиевны. Кроме дорогого pere никто и никогда не пекся так сильно о ней.

Натали приложилась пальчиками к горлу, будто это могло сдержать рыдания, обхватила себя за плечи руками и двинулась дальше по саду. Милая няня неотступно следовала за ней, отставая всего на пару шагов, но с тех пор, как они начали эту прогулку, так и не сказала ей ни слова. Только смотрела чересчур печально и… понимающе. А какие ещё тут нужны слова?!..

– Lui non mi ama56? – с надеждой спросила графиня. Она и донна Королла вышли к живописному обрыву с беседкой позади дома и, любуясь горными пейзажами, простояли несколько секунд на свежем воздухе. Покладистый зимний ветерок трепал их волосы и шумел в ушах.

– Non,57 – немного погодя, заключила синьора. Натали в большом разочаровании взглянула на свою няню, а та посмотрела в ответ долгим и испытывающим взглядом. Ну вот! И последний воздушный замок… сломан.

На мгновение Натали дала себе слабину и сильно-сильно зажмурилась. Пару слезинок упали с ресниц на щёки, и она поджала губы, чтобы не зарыдать. Одним женственным, изящным движением она стряхнула с лица влажные капельки и тяжело вздохнула. Храни Нино Георгиевну Господь!..