Натали не верила в приметы. Отец, отличавшийся логическим складом ума, считал, что «бабьи сказки» не только не помогают, но и вредят тем, кто в них верил. Так почему она должна прислушиваться к словам старухи, жившей в глуши леса?.. Какой в этом смысл?.. Ах, но что, если гадалка всё-таки права? Могла ли она обречь «всех троих» на долгие годы без любви? Каково прожить целую жизнь рядом с человеком, что мечтал о другой женщине и женился только из чувства долга?.. Разве милый pere50 хотел бы столь незавидной судьбы для своей дочери?
Константин Сосоевич, изрядно поддав, встал из-за стола и принялся танцевать лезгинку на пару с Баширом Ахмедовичем. Музыканты заиграли чуть громче и молча переглядывались, плохо скрывая улыбки. Гости с обеих сторон азартно хлопали в ладоши, а кто-то даже присвистнул в знак одобрения. Не поладившие поначалу сваты теперь умиляли родню своей синхронностью.
Натали оторвалась от мрачных размышлений и присмотрелась к танцу стариков, как и все остальные. Она встала позади Давида, Софико и свекрови и стала наблюдать поверх их голов за танцующими. Ей стало даже весело, но духота в комнате настолько замучила графиню, что она отошла к фуршетным столикам, чтобы испить воды. Там, вдали от суеты, она прислушалась к следующему разговору:
– Ну, и что вы там обсуждали, что так смеялись? – осведомился Игорь Симонович, хитро прищурившись. Щёки Нино залил заметный румянец, и сердце Натали сжалось от плохого предчувствия.
– Я не смеялась, – отнекивалась соперница. – Тебе послышалось.
– Ещё как смеялась! – не унимался зять Джавашвили. – И он тоже. Вы неплохо провели время. Что вы делали?
– Он помогал мне с итальянским, – наконец, сдалась княжна. – Ах, дзма! Он снова был таким родным!.. Я еле удержалась, чтобы не обнять его.
Кровь ударила Натали в голову. Никогда прежде она не встречалась с подобным лицемерием!.. Где те смирение и кротость, которыми так гордятся кавказские женщины? Почему на деле они показывали себя как коварные разлучницы?! Разве образ мог так расходиться с содержанием?..
– Как… вам не стыдно, княжна! – выдохнула графиня, еле шевеля губами. Нино и её собеседник прекрасно всё расслышали, несмотря на музыку и шум вокруг. – Как это… подло!
В глазах обманутой невесты почти стояли слёзы, и, заметив их, Нино изменилась в лице. Она заметно застыдилась и спрятала глаза в пол, но Натали это только разозлило.
– Отвечайте же, ваше сиятельство! – Она значительно повысила голос. – Отвечайте, кто дал вам право рушить мою жизнь?
– Я ничего не рушу, графиня. Он сам предложил свою помощь. Я ничего не просила.
– Ну конечно же!.. Вы не танцевали с ним тот танец и не вели уединённый разговор, о котором говорит ваш зять. И не вздыхали томно, не призывали! Вы и правда хотите, чтобы я поверила в вашу невинность?
– Хотите – верьте, хотите – нет, но я невиновна, ваше сиятельство.
– Я склеила его сердце, когда ты его разбила, – стиснув зубы, добавила Наталья. Это откровение не оставило Нино равнодушной, и она задышала тяжелее. – А теперь ты на что-то претендуешь?
– Дамы-дамы. – Услышав их перебранку даже с расстояния, Давид подошел к девушкам и, обворожительно улыбнувшись, развёл руками. – Прошу вас! Мой брат не любит склочных женщин.
Игорь хмыкнул, заметив, как слова деверя – это ещё вопрос, чьим деверем он в итоге станет! – отрезвили барышень. Они тотчас замолкли, злобно косясь друг на друга, пока сам виновник их спора не показался за спиной у Давида.
– Что здесь происходит? – нахмурившись, спросил Шалико и строго взглянул на Нино и Натали попеременно. Его брат невинно пожал плечами.
«Твой гарем разбушевался, – кричал его взгляд. – Наведи, пожалуйста, порядок!».
– Ваша невеста довольно груба для той, что воспитывалась в Европе, князь, – встал на защиту свояченицы Игорь. – Надеюсь, вы понимаете, о чём я.
– Это правда, ваше сиятельство? – твёрдо процедил жених. – Вы позволили себе вольности?
Натали раскрыла рот от обиды. Не успела она опомниться, а на неё уже спустили всех собак!..
– Я не делала ничего, за что вам бы пришлось за меня краснеть, – шёпотом выдавила графиня. Недолго думая, Шалико извинился перед всеми и, придерживая свою невесту за локоток, вышел вместе с ней из залы.
– Что ты себе позволяешь? – вспылил юноша, как только они оказались в безлюдном коридоре. – Я почти вырос в доме князей Джавашвили, а ты позоришь меня перед ними?
– Позорю тебя перед ними? – истерично рассмеялась невеста. – Да их отец и зять на дух тебя не переносят!
Она прикусила язык, заметив, как потемнели его глаза. Жених молчал, часто дыша. Чтобы заполнить повисшую тишину, она заговорила ещё раз:
– И почему ты отчитываешь только меня? – надрывисто фыркнула Натали. – Разве она такая невинная?! Или ты…
– Я же тебе говорю, – тихо, но грозно прошипел Шалико. – Они – друзья. На Кавказе так принято, понимаешь?
Юная Демидова рассмеялась, не таясь. Как часто в последнее время она слышала это оправдание? «На Кавказе так принято»? Как много всего перекрывало это «принято»? И почему она постоянно чувствовала себя несчастной здесь, на излюбленной всеми земле?
– Опять твой хвалёный Кавказ! – не сдержала иронии девушка. – Обычаи и традиции, которые я старалась соблюдать, как монашка перед постригом! Но мне тошно от них, если они оправдывают любезности с другой, когда у тебя есть невеста!
– Достаточно, ваше сиятельство. Вы у меня дома и будете делать так, как я сказал.
В его голосе сквозило столько кавказского превосходства мужчины над женщиной, что Натали опешила. Он никогда не был таким!.. Она всхлипнула, её взгляд наполнился болью. Занеся руку, она оставила на его щеке пощёчину.
– Скажи, зачем ты меня сюда привёз? – с неприкрытой горечью произнесла она по-французски. Шалико всё ещё отворачивался, рассматривая пол под ногами. – Зачем я тебе здесь, если у тебя есть твои обожаемые горы и…
«Обожаемая Нино», – пронеслось в голове, но вслух она этого так и не сказала.
Он не ответил, и юная графиня решила, что на сегодня услышала достаточно. Она гордо развернулась и зашагала прочь, оставив его в полном одиночестве. Когда невеста удалилась, Шалико вознёс глаза к небу и бессильно застонал.
– Ну вот, опять это лицо, – беспечно хихикнул Давид. Циклаури прибыли в Мцхету после шумного празднества несколько часов спустя и, не чувствуя ног, разошлись по своим комнатам. – И где ты только берешь столько пчёл?
– Пчёл? – бессвязно отозвался брат.
Дзма молча про себя усмехнулся. Младший был явно не в духе. Похоже, он в пух и прах разругался с Натали из-за Нино, но этого следовало ожидать, не так ли? Графиня Демидова поднялась в свою комнату, не пожелав им доброй ночи, а старая Королла, которую они все до сих пор побаивались, так испепеляюще взглянула на Шалико, что Давид понял: брат где-то провинился!..
Шалико закрыл дверь на ключ, как только ушел спать, но старшего Циклаури это не остановило. Не когда он оказался так близок к разгадке! Прошло несколько часов, прежде чем в комнате дзмы стихли все звуки, и тогда Давид вышел из своей. Направившись на этаж прислуги, он забрал у экономки со стола ключи от спальни брата и, аккуратно повернув ручку, зашел внутрь. Так и не раздевшись, Шалико спал за столом, уронив голову на сложенные руки. Вокруг грузинского Ромео лежали исписанные альбомные листы, а его перо утопало в чернилах. Давид поднял один из листов с пола и, попросив прощения у Бога за свою бестактность, прочитал ночные откровения влюблённого. Его лицо озарила плутоватая усмешка.
8
За окном рассветало, когда генеральный консул вошёл в свой кабинет. Полусонный, он раскрыл жалюзи и всмотрелся в очертания города, в который вели все дороги. Рим принял его в свои объятья ещё юнцом, только что закончившим университет, а теперь лежал перед ним, как на ладони, готовый подчиняться и служить. В такие минуты граф чувствовал себя императором Нероном, но в отличие от него ни за что не приказал бы сжечь свой любимый город. Скорее бы сгорел в этом пламени сам!
