– Кому – что, а нашей Нино – книжки, – немного развеселился юноша и, щёлкнув свояченицу по носу, взял за руку. – Ладно, пойдём. Может, возьмёшь себе чего-нибудь почитать…
Княжна благодарно кивнула и, в последний раз взглянув на Джамаля Вахитаевича, вышла вместе с сидзе из залы. Каждый раз, когда молодой Айдемиров показывался где-то рядом, в голове неизбежно всплывали предсказания ведуньи:
– Что же, что же!.. – шутливо протянула провидица, как только Нино подала ей руку ладонью вверх. – Любишь читать, красавица? Готовься стать героиней романа!
Она изумлённо захлопала ресницами, пока сёстры и Софико озадаченно переглядывались. Натали внимательно слушала старуху и не шевелилась.
– Ты притягиваешь к себе мотыльков самых разных, – смеясь, продолжала гадалка. – Ты и сама огонь и зажгла в двух отчаянных сердцах чувства, одинаковые по силе. Ой, одинаковые! – женщина покачала головой, насмешливо цокнув язычком, и ещё шире улыбнулась. – Только одно из них разрушительно и опасно, как пожар, который уносит жизни и приносит одни несчастья. Другое подобно свече, освещающей путь. Оно не разрушает, не лжёт. Свеча обогреет тебя, но берегись! Кончики твоих волос уже тронул пожар…
– Ты хочешь, чтобы я постоял на стрёме? – позвал Игорь, когда они дошли до библиотеки. – Ну, чтобы тебя никто не беспокоил?..
– Спасибо, дзма! – Глаза Нино блеснули благодарностью, и она в последний раз поцеловала зятя в щеку. – Ты всегда понимал меня!
«Да уж как тут не понимать, – досадливо причмокнул сидзе. – Ну и прицепился же к тебе этот чеченец!».
Нино, к счастью, не могла прочитать его мыслей и, успокоившись, прошла вглубь библиотеки. Та действительно вмещала в себя кучу стеллажей и, проведя пальцами по корешкам, девушка блаженно прикрыла глаза.
– Итальянская грамматика! – воскликнула княжна и, достав с верхней полки зелёную книгу, стряхнула с неё пыль. – Почему бы и нет? Этот приём мне всё равно не интересен…
Раскрыв толстый фолиант посередине, девушка устроилась с ним за столом и, не показывая носа из книги, погрузилась в чтение.
Потекли бесчисленные секунды и минуты, а настенные часы в библиотеке тикали в такт с сердцебиением. Солнце за окном давно село, но свечи, которые предусмотрительно зажгли слуги, освещали её нелёгкий путь полиглота. Один раз горничная побеспокоила её, разожгла свечи и вновь ушла. Нино перевела дух.
– Уф-ф! – тяжело вздохнула княжна. – И всё равно я не понимаю разницу между Имперфекто и Пассато Просимо… Чушь какая-то!
Как только она подумала об этом, за дверью послышались какие-то звуки. Барышня прислушалась, затаив дыхание, и искренне взмолилась, чтобы одним из споривших не оказался Джамаль Айдемиров. Однако…
– Что такое? Почему мне нельзя войти туда? – удивился Шалико, и сердце Нино подпрыгнуло в груди. – Мне нужно сделать кое-какие записи, а в гостиной слишком шумно.
– Нино Георгиевна не желает, чтобы я кого-то впускал, ваше сиятельство, – отчётливо сопротивлялся Игорь. – Она хочет провести время в одиночестве.
Небольшая пауза.
– Я обещаю, что не побеспокою её. К тому же, вы и так стоите на страже. – Возникла тишина, во время которой, наверняка, состоялся короткий зрительный поединок. – Боже мой, за кого вы меня принимаете? Я, по-вашему, совсем не имею понятий о чести?
Зять помедлил некоторое время, но в конце концов сдался и отошёл в сторону. Нино с трудом призналась себе, что обрадовалась этому, но быстро вернулась к своей книге и сделала вид, что ни слова из их разговора не услышала.
– Добрый вечер, Нино Георгиевна. – Шалико поздоровался, как только вошёл, а Игорь проводил его недовольным взглядом. Напоследок подмигнув свояченице, сидзе захлопнул за собой дверь. Переглянувшись, молодые люди дружно посмеялись.
– Он стережёт вас, как трёхглавая собака!
– Вы хотели сказать, как Цербер, – без труда догадалась княжна и посмеялась в ответ. Он растроганно улыбнулся, и она прочитала на его лице оттенок ностальгии. Неужели вспомнил, как они вместе зачитывались греческими мифами?..
– Да, именно так, – произнес он немного погодя, ещё раз пожелал ей хорошего вечера и, поместившись по другую сторону стола, принялся за свои записи.
Нино вернулась к итальянской грамматике, но та давалась ей из рук вон плохо. И не потому, что он появился!.. Итальянский язык вслед за французским собратом вогнал её в тупик, и надежды, что она из него выберется, становилось всё меньше. Неужели это конец?..
Она шумно вздохнула, когда Шалико оторвался от записей и бегло взглянул на исписанные листы у неё в руках. Улыбка озарила его уста.
– Что такое? – спросил он тепло. – Учите итальянский, Нино Георгиевна?
– «Учу» – это сильно сказано, – с горечью призналась княжна, но так и не подняла головы от книги. – По правде сказать, я мало что понимаю…
– И с чем же трудности? – искренне поинтересовался юноша. Нино всё-таки оставила учебник, и их взоры встретились. – Может я… смогу помочь?
Почему-то она совсем не нашла в себе сил перечить этому предложению и горячо кивнула в знак согласия. Обрадовавшись её радушием, юный князь отложил свою тетрадку в сторону и, придвинув стул настолько, насколько позволяли приличия, взял в руки учебник.
– О, поверьте, это не так сложно, как кажется, – воскликнул он весело, и девушка воодушевилась вслед за ним. – Это очень похоже на претеритальные и перфектные формы в немецком языке. Давайте сюда листы…
Ах, как она скучала по этим ощущениям!.. Скучала по счастью, разливавшемуся по венам, по сжимавшейся от эмоций груди и горлу, осипшему от чувств!.. Видя его таким восторженным, Нино пообещала себе, что выучит и турецкий, и закавказский татарский, если это только продлит радостные мгновения. И кудри, и румянец, и счастливая, родная улыбка; до чего же щемило сердце!..
– Пожалуй, и правда ничего сложного, – собравшись с мыслями, сказала она и чуть не расплакалась. – Благодарю вас, князь…
– Я рад помочь, – с готовностью заверил Шалико. – Рассказывайте, что ещё непонятно. Проведём время с пользой…
Игорь, стоявший по ту сторону двери, почувствовал невероятный прилив бодрости, когда Нино от души рассмеялась. Как давно они не слышали её смеха?! И хотя зять не видел лица свояченицы, он мог поклясться, что ничего прекраснее, чем её восторг, не найти во всем мире. Он и сам улыбнулся, подумав, что, возможно, зря так категорично отзывался о молодом Циклаури. Кто ещё мог сделать её такой счастливой?..
***
Когда Игорь и его свояченица вернулись в залу, вечер был в самом разгаре. Шалико остался дописывать письмо, когда княжна Джавашили и её зять покинули его. Графиня Демидова, чей жених ушёл из гостиной через несколько минут после Нино и её зятя, прочно связала его отсутствие с ними. Теперь Натали не сомневалась, что Нино Георгиевна – та самая девушка, что отвергла Шалико в юности. Та девушка, из-за которой он так долго страдал, пока не познакомился с ней и её отцом. Та девушка, которая, возможно, и была третьим углом?..
– Красива, умна, образована!.. Мечта, а не невеста, – приговаривала ведунья, хитро щуря глаза. Она взяла девушку за руку и стала ласково гладить по ладони, будто утешая. – Только жаль мне тебя. Горечь и боль ждут твою душеньку.
– Что вы имеете в виду? – Натали подалась вперёд и, сдерживая тревогу, спросила: – В чём она заключается?
– Боль ты испытаешь, что бы ни выбрала. – Провидица говорила ободряющим, доверительным тоном, явно ей симпатизируя. – Только в одном случае от неё пострадают трое, а в другом – только ты.
Юная барышня замерла. Подозрения, которые терзали её душу с тех пор, как она приехала на Кавказ, довольно просто объясняли слова ворожеи. Но неужели она… разгадала их правильно?
– Твоя давняя мечта может исполниться. – Гадалка как будто поняла, что открыла слишком много, и снова надела на лицо маску снисхождения. – Но тогда придется пожертвовать другой. Что ты выберешь?
