– Papa!.. – густо разрумянилась девушка и спрятала глаза в пол. Шалико снисходительно улыбнулся, а Алексей Петрович подмигнул своему юному коллеге.

– Ну, полно. Полно вам. Пойдёмте к столу…

Ту трапезу у Демидовых Шалико вспоминал с любовью. Давно он так не веселился! Старый Демидов был отличным собеседником и в силу огромного жизненного опыта рассказывал истории обо всём на свете. Молодой человек слушал с интересом и даже записал бы, если бы того позволяли приличия. Ему ещё так много всего нужно постичь, прежде чем стать таким же мастером своего дела!.. Он восхищался графом и по-настоящему благоговел перед ним. Юная Натали не отставала от отца и бойко высказывала своё мнение по любому вопросу, не боясь осуждения. Она мыслила глубоко и довольно смело для девушки светского круга. Такой воспитал её Алексей Петрович, и она очень этим гордилась. Безоговорочная любовь между отцом и дочерью подкупила Шалико.

– Хоть мой ум так же остёр, как и ваш. – Тяжело покряхтев, старый граф поднялся из-за стола, – но тело потихонечку сдаёт позиции. Я который год страдаю от болей в пояснице и не в силах составить Натали компанию на различных увеселениях. А ведь в городе сейчас самый разгар гуляний!..

– Что ж!.. – с готовностью откликнулся гость, который понял намёк, но не увидел в нем ничего зазорного. – Если вы позволите, граф, то я мог бы сопровождать Наталью Алексеевну на прогулке вместо вас.

– Я бы посчитал это за честь, ваше сиятельство, – по-доброму улыбнулся Демидов. – Я полностью вам доверяю. Даже донну Короллу с вами не пошлю…

Шалико видел, как юная графиня робела перед ним, но, не желая портить столь солнечный день раздумьями, выполнил просьбу её отца. Погода стояла прекрасная, и молодые люди вышли из дому к двум часам дня. Они предпочли пройтись, поэтому отказались от предложения Алексея Петровича проехаться в карете. Они в последний раз помахали ему рукой и неторопливо поплелись по шумным улицам, держась друг от друга на почтительном расстоянии.

– Вы не пользуетесь велосипедами, графиня? – спросил он немного погодя, когда они вышли на Пьяцца-делла-Ротонда, где находится знаменитый пантеон. – Можно было бы попросить у вашего отца вместо экипажа…

– Велосипедами? – наивно удивилась Наталья. – Это те странные приспособления с двумя огромными колёсами?

– Ну да, – душевно улыбнулся Шалико. – Вы никогда не пробовали?

Она покачала головой.

– Когда-нибудь я вас научу.

– Буду с нетерпением ждать!

Солнце припекало, но они не чувствовали этого и, пряча в уголках губ улыбки, наводили круги вокруг пантеона. Площадь заполонили люди, со всех сторон раздавались крики, смех, игра барабанов и лютни, а ярмарка была в самом разгаре. Когда они проходили мимо прилавка с картинами неизвестного художника, выставленными на продажу, девушка призналась, что обожала Рафаэля Санти как живописца и очень жалела, что он умер таким молодым.

– Кто знает, сколь многого бы он ещё добился, если бы остался жить, – со вздохом призналась Натали. – А теперь он погребён здесь, в пантеоне, и ублажает взор туристов…

– Вы любите живопись, ваше сиятельство? – поинтересовался он как будто невзначай.

– Очень. Я и сама рисую и мечтаю о своём модном салоне. Как бы я хотела создавать платья и шляпки для женщин!

– Она тоже любила, – несколько отстранённо отозвался Шалико, но на её вопрос: «кто?», так и не ответил. Их заглушила толпа.

– Не проходите, не проходите мимо!.. – кричал уличный торговец, отличавшийся настырным характером. – Во всём Риме вы не найдёте корзинок и глиняных кувшинов лучше, чем у меня!

Неизвестный синьор оказался очень приставучим и дотронулся до плеча молодого князя, так и не позволив ему и Натали уйти далеко.

– Возьмите! Возьмите же корзинок для вашей дамы!.. – не унимался незнакомец, кивая на графиню. – Наденете на неё красную шапку и отправите в лес с пирожками!

– И буду поджидать там, как серый волк, – посмеялся в кулак Шалико, и его спутница тоже тихонечко хихикнула. Продавцу он вежливо ответил, что они обойдутся, но тот перешёл на откровенную грубость и грозно зашипел:

– Я сказал, вы их возьмёте! – И вот тут-то Шалико наконец почувствовал запах перегара, исходивший от него.

– А то что? Что вы нам сделаете?..

Юный дипломат не привык к уличным потасовкам, но толкнуть наглеца в грудь ему сил хватило. Тот повалился наземь и задел локтем свои хвалёные кувшины. Те разлетелись вдребезги, а корзинка упала ему на голову, полностью прикрыв лицо.

Не дождавшись свистка местной полиции, Шалико схватил графиню Демидову за руку и бросился бежать. Они старались не оглядываться, но мысль о преследователях заставляла их двигаться быстрее, несмотря на жару. Натали совсем выбилась из сил, но всё равно захохотала от всей души, да и её спутник не удержался от улыбки. С трудом восстанавливая дух, они заметно вспотели.

Шалико чувствовал какой-то странный, пьянящий, казавшийся полузабытым азарт, но всё равно не расслабился до тех пор, пока площадь не осталась далеко позади. Остановившись у фонтана, графиня припала затылком к каменной стене и под журчание воды блаженно прикрыла веки. Одной рукой он оперся о стену и выглянул из-за угла, чтобы увериться, что никто не шёл за ними. Когда он вновь обернулся на Натали, её лицо оказалось преступно близко.

Она смотрела несколько секунд в упор и даже не моргала, а затем просто подалась вперёд и припала к нему нежным поцелуем.

Он… не ожидал этого. Он догадывался, что понравился ей за две встречи, но не думал, что она на такое решится. И всё-таки… что в этом необычного? Она прекрасна!.. Умна, красива, образована. Любой мужчина обрадуется вниманию столь блестящей девушки. Вниманию!.. Неподдельному. Искреннему. Натали не играла с ним, не лукавила. Пожалуй, она вообще не умела хитрить и была предельно честна со всеми: этому её научил отец. Если графиня Демидова кому-то симпатизировала, то не скрывала этого и не… дразнила несчастного до тех пор, пока он не взорвётся к ней чувствами, а потом не отталкивала его со словами: «Мне не нужна твоя любовь! Откуда она в тебе только взялась?!».

– Простите… князь. – Она отстранилась как раз в тот момент, когда он собрался ответить ей, и стыдливо опустила глаза. Шалико растроганно улыбнулся, приподнял её лицо за подбородок и припал губами. На этот раз сам. И, надо же!.. Совсем об этом не пожалел…

– Mon cher!.. – Голос Натали вернул его в реальность. – Что же вы так долго?..

Когда они с Давидом спустились в переполненную гостиную, невеста стала первой, кто бросился к нему навстречу. Разгорячённый мыслями о том счастливом весеннем дне, он как будто бы вспомнил, за что её полюбил, и посмотрел на неё с большой теплотой. Привлекая невесту к себе, он поцеловал её в лоб и почувствовал стыд, когда понял, как сильно она обрадовалась этому жесту.

– Я прошу прощения, – произнёс он виновато, подразумевая, возможно, не совсем то, за что извинился. – Семейные неурядицы.

Наталья озабоченно спросила, что случилось, и её жениха накрыла ещё одна волна нежности. Эта удивительная девушка вытащила его из такой беды!.. Она вернула его к жизни, помогла ему вновь почувствовать её вкус, а он так жестоко с ней обходился!.. Нет-нет! Он больше никогда её не огорчит…

К моменту, когда в зал прошли князья Джавашвили, невеста предложила Шалико развлечь публику романсом, похожим на те, что они исполняли для её отца когда-то в Риме. Он с радостью согласился, поддавшись ностальгии о тех сладостных, умиротворенных днях и с удовольствием объявил об этом публике.

Все отставили чай и кофе и обратились к молодой паре, приготовившейся развлечь их своим пением и игрой. Натали села за фортепьяно и запела что-то лирическое на итальянском языке, а он встал рядом и, не стирая с лица умиротворенной улыбки, стал аккомпанировать ей. Их исполнение казалось чувственным и нежным, как весенний день. Графиня очень старалась понравиться.