– Он не такой. Ты его просто не знаешь, – заспорила с Игорем жена и опустилась рядом с сестрой на диван в гостиной. – Он так трогательно любил нашу Нино!.. Я всегда этому умилялась.

– Да, а она ранила его чувства в довольно грубой форме. – Даико оторвалась от вышивания и с непроницаемым лицом пожала плечами. – Что вы так смотрите? Мы с Шалико Константиновичем и правда похожи. Я знаю, как он мыслит. Свою очаровательную невесту он не просто так сюда привёз.

– А если мы ошибаемся, Саломе? – с горечью предположила Тина, пока её супруг, фыркая, мельтешил по комнате. – Что мы будем делать, если он на самом деле её разлюбил? Как она… такое вынесет?

– Не знаю, что и хуже!.. – не остался в стороне Игорь. – Если Саломея Георгиевна права, тогда я ещё меньше его уважаю. Использовать одну, чтобы покрасоваться перед другой. Как много в этом поступке истинно княжеского благородства!..

Злость переполняла сидзе. На его глазах девушки непрерывно спорили, рассуждая, как облегчить боль Нино, да и он сам с трудом сдерживался, чтобы не пуститься за Циклаури галопом и не встряхнуть их младшенького за плечи. Ай, может, всё-таки рискнуть?

«Эй вы, сударь! – Он представлял себе эту сцену в красках. – Чему бы вас ни учили в этих Европах, это не дает вам права мучать мою сестрёнку!.. Если я ещё раз увижу, как она плачет из-за вас, то пеняйте, сударь, на себя!».

Давид Константинович, наверняка, не одобрит, если он так грубо обойдётся с его братом, да и перед утончённой графиней из Италии стыдно. Она и так до глубины души подивилась, что бывшего актера приняли в княжескую среду, а он ещё и подольёт масла в огонь!.. Но, воображая смятение и стыд Шалико Константиновича, Игорь всё равно изрядно потешился и ни об одном из сказанных – пусть и мысленно – слов не пожалел.

Острее, чем когда-либо, он вдруг понял, как сильно нуждался в настоящей семье. Так получилось, что настоящей он никогда не знал, да и обычной тоже. После смерти родителей у него остался лишь брат Олег, с которым их пути разошлись ещё в подростковом возрасте после приюта. Игорь смутно представлял, как тот жил и чем зарабатывал на жизнь, а Олег о нём и вовсе не вспоминал после того, как, спутавшись с одной из актрис его театра, получил от антрепренера такой нагоняй, что боялся показываться поблизости. Но благодаря Тине в его жизнь вошли сразу несколько людей, от переживаний за которых щемило сердце. Всю нерастраченную за эти годы любовь он без остатка дарил им!..

Игорь делал всё, чтобы в бухгалтерских счетах тестя дебет хотя бы сходился с кредитом, а то и значительно ему уступал. Замечая одобрение в глазах Георгия, он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете, ведь, несмотря на своё происхождение, он всё-таки смог этого добиться. За нежную Нино он бы любому перегрыз глотку. Сначала навязчивый Айдемиров, не понимавший слова «нет», теперь разобидевшийся фигляр из Европы!.. Что за напасть-то такая? Почему ей так не везло с женихами? Ну ничего. Он не успокоится до тех пор, пока не передаст её достойному человеку!.. О почившем Вано он слышал так много хорошего, что проникся к его памяти глубоким уважением. Даже их царицу Тамару сидзе по-своему полюбил!.. Ей бы тоже не помешало кого-то подыскать. Пусть и храбрилась изо всех сил, а ведь сердце всё равно тосковало. Краем уха он что-то слышал о романе, который Саломея завела с Давидом Константиновичем при живом муже. Но быть может, ещё не поздно всё исправить?.. Давид ему нравился. В отличие от брата старший Циклаури всегда знал меру, и после общения с ним Игорь испытывал покой и умиротворение.

Поток его мыслей неожиданно прервал тесть, который с озабоченным видом прошёл в гостиную и сел рядом с дочерями. Из Мцхеты он приехал чуть позже, но всё же застал Давида и Шалико в Сакартвело и обменялся несколькими фразами с Натальей по-французски.

– Да, – тяжело выдохнул Георгий, обменявшись с Саломеей и Тиной взглядами. – Бедная наша Нино!.. Как она?

– Переживает, – в один голос ответили сёстры. – Ей кажется, что всё потеряно.

– Что ж!.. Пока рано делать подобные выводы, но мне всё равно нужно с ним переговорить.

Старый князь всегда умел чётко и по делу описать ситуацию, и на этот раз никто не стал с ним спорить. Прошло несколько секунд, которые они провели в молчании, вслушиваясь в тиканье часов, когда старик вдруг поднял глаза на зятя.

– Игорь Симонович!.. Совсем позабыл. Тимур уже пятнадцать минут сдерживает у ворот какого-то человека. Зовет себя вашим братом и требует себя впустить.

Сидзе в одночасье побледнел и, позабыв на время прошлые тревоги, мигом тронулся с места. Мысли в голове путались, никак не складываясь в связный поток, и, не придумав ничего лучше, Игорь пошел на поводу первых порывов. Тина, которая прекрасно чувствовала мужа, поспешно поднялась на ноги и кинулась ему навстречу, перехватив на полпути. Один или два раза он рассказывал ей об Олеге, но обе беседы оставили у неё не лучшее впечатление о девере. И вот он вспомнил о брате, хотя ни разу за все пять лет их брака не напомнил о себе?

– Я должен, – потерянно прошептал Игорь, пока тесть и свояченица удивленно переглядывались. – Я не могу выгнать его!.. Он – вся моя семья.

– А как же мы? – эхом отозвалась жена, но он не ответил ей, пусть и замялся, и, спрятав глаза в пол, выбежал прочь из гостиной.

Георгий и его старшие дочери замешкались только на мгновение, и, помня о том, что они – семья, вышли к воротам вслед за зятем.

– Гоша! – послышался у ворот прокуренный голос, а его обладатель демонстративно обнял брата за плечи. – Ну наконец и ты!.. Этот небритый чёрт битый час отказывался меня впускать. Не верит, что я княжеский родственник!

Тимур что-то пробубнил, возмутившись сравнением с чёртом, и неодобрительно покачал головой. Гость расхохотался, потрепав его по плечу. Георгий Шакроевич сдвинул брови к переносице, и, останавливая свой взор то на поношенных брюках, то на нечищеных ботинках гостя, с осуждением наблюдал за его жестами и мимикой. Пальто так вообще смотрелось так, будто его сто лет носили, не снимая!.. Замечая реакцию тестя, Игорь с горечью осознавал, что все его старания в один момент пошли прахом.

– Прошу простить нас, любезнейший, – сдержанно обратился к гостю князь. – У нас не принято изъясняться так громко.

– Ну что вы, ваше сиятельство! – быстро нашёлся Олег. – Я всего лишь выражаю своё расположение к вам и вашей семье. В обществе людей, которые мне неприятны, я нем как рыба. Скажите, разве вам нравятся молчуны?

Игорь сокрушённо прикрыл веки, с трудом сдерживая неприкрытую боль. Олега это, впрочем, ничуть не смутило, а его сиятельство совсем перестал участвовать в разговоре. Боже правый!.. Неужели и он раньше считал, что шумный человек – значит интересный? Неужели не понимал, что гремит только то, что пусто? Он так же беспардонно говорил и держался, не от большого ума считая себя центром вселенной? Да как такое вообще может быть правдой?!..

Олег казался гораздо старше Игоря, хотя разница между ними составляла всего пару лет. Тине, как жене брата, досталось больше всех и, вытаращив голубые навыкате глаза, он развязно присвистнул, прежде чем поцеловал ей руку своими шершавыми губами. К тому моменту и Нино спустилась вниз, и они с Саломеей удостоились каждая по сальной шуточке, услышав которые Игорь чуть не провалился под землю от стыда. Зря он позволил им встретиться!..

– Как ты набрёл на нас? – не без сожаления в голосе спросил он брата, когда даже Нино, отличавшаяся большой терпимостью и толерантностью, брезгливо поморщила носик. Внезапно он не обнаружил к Олегу никаких родственных чувств, зато очень расстроился, что младшая свояченица и тесть плохо о нём подумали. Он ожидал, что и Саломея выразит свое «фи» – от неё прямо-таки просилось что-то в стиле: «Я же вам говорила! Ну и с кем мы породнились?», – но она почему-то не сделала этого и только молча наблюдала. Уж с чьим-чьим, а с её мнением он бы точно не стал считаться, но теперь… был ей по-настоящему благодарен.