— Ехидна, боком поставь и держите позицию за машиной. Сама знаешь. Святой, как припаркуемся, сразу на выход.

— Есть, — ответила водитель.

— Так точно, — вторил мой голос Василисе.

Машина проехала на территорию и остановилась чуть по диагонали перед открытым гаражом. Внутри было пусто, видимо именно из мастерской и выбрались двое наших сопровождающих, так что позиция неплохая. Однако в такт этим мыслям я уже выбирался под теплый дождь.

Леший дождался меня и мерно зашагал к двум кенийцам. Я держал небольшую дистанцию по его правое плечо. Оба местных были среднего роста и носили традиционные, яркие, расшитые узорами рубахи, пончо желто-зеленого цвета и плотные штаны, заправленные в высокие берцы. Один был еще совсем юным, не старше двадцати.

— Добрый вечер, хозяева. Как поживаете? — доброжелательно спросил командир.

— Добрый! — ответил тот, что казался мне старше, поглаживая короткую бороду с небольшой сединой, и бросил взгляд на своего товарища. — Жизнь — это путь, а мы лишь шелковая перевязь.

— Караванщики что ли? — поинтересовался Леший.

— Караванщики, — нагло выпалил молодой кениец. — Кто ж еще.

Седой едва заметно поморщился и добавил, сложив руки на груди:

— Занимаемся, чем мать-природа пошлет. Вещи чиним, торгуем… эээм… ну и караван водим. Сами понимаете. А чем, собственно, обязаны?

— Ничего серьезного, — успокоил Игнат собеседника. — Мы машину везли с севера в Найроби, попали под дождь и заехали в церковь, ту что в предместьях Матагиро. И пастор пожаловался, что беспокоят соседи…

Юноша на словах командира чуть дернул левым уголком губ в раздражении и свел брови вместе. Леший же продолжал спокойно и с явным знанием дела говорить:

— … простите, не представился. Сержант Колесников, а это капрал Львов.

Леший не является магом, он не самый сильный боец или меткий стрелок. Но если бы мне пришлось доверить жизнь одному человеку, то им стал бы Игнат. Солдат, способный на многое, не будучи гением ни в одной области. Его набор навыков позволяет не только убивать по приказу, но и самому командовать железной рукой, при этом не забывая о сильных сторонах напарников. Вот и сейчас я лишь наслаждался тем, как командир заливает, пытаясь смягчить присутствие нашего квада на этой территории.

Несмотря на его старания, пацан явно нервничал. Хотя я, наверное, ненамного старше его. Технически. Быть может, он нечасто видел военных до сегодняшнего дня, что крайне маловероятно. В Кении можно встретить Иностранный корпус повсеместно, так как специфика работы подразумевает сотрудничество с местными силовыми структурами, которые не стесняются постоянно просить о помощи.

С другой стороны, такое межведомственное сотрудничество позволяет получать «полевую‎» информацию‎ из первых рук. Паренек же явно недоволен нашим присутствием, и речь командира на него почти не действует. Может, он с девушкой недавно расстался, а я его подозреваю. Нужно будет при случае ткнуть его и посмотреть на реакцию. Думаю, Леший и сам справится, но помощь лишней не будет. Сыграю молодого и неопытного капрала.

— Эм… ничего страшного, офицер. Я Гвала, — представился старший кениец в ответ. — А рядом То. Мы просто копались в гараже. Сами понимаете. Не ожидали увидеть машину военных. И наш караван сильно не шумит. Наговор это. И не так уж…

— Красивый у тебя кафтан под пончо, — нагловато вклинился в диалог я, смотря на То с легкой ухмылкой.

— Пф, — фыркнул пацан и раздраженно бросил нам в лицо, — это не кафтан, мзунги, а дашики. Кафтан у бабы.

— Да? Не знал, — с почти искренним сожалением произнес я, пожав плечами, — извини.

— Не берите в голову, — тут же вмешался Гвала, — эээ… может, это, в дом пойдем? А то дождь-то усиливается. Я вас братьям-караванщикам представлю. Переждете непогоду, поедите, у нас хорошее кофе есть, а?

— Хороший кофе? — переспросил с интересом Игнат. — Можно. Сейчас своих только предупрежу.

Леший вытянул вверх согнутую в локте руку со сжатым кулаком, а затем добавил:

— Ведите.

Кенийцы не торопясь двинулись к двухэтажному кирпичному дому, который казался самым удобным пристанищем. Приближаясь к двери, Гвала спросил:

— А как же товарищи? Холодно ведь. Ветер еще. Сами понимаете. Стоит тоже внутрь позвать.

— Так не положено, — спокойно парировал Игнат, — да и мы ненадолго. И так видно, что все в порядке, так что угостите кофе и тронем. Нечего задерживаться по пустякам.

— Это правильно, — довольно поддакнул кениец. — Служба — дело важное. И нужное. А кофе у нас на всех хватит, мы еще вам в дорогу завернем. Да, То?

— Угу, — неопределенно буркнул парень.

Мы подошли к деревянной двери дома, в которую Гвала постучал кулаком, после чего поправил одежду и несмело вошел внутрь, пропуская нас за собой.

Первый этаж оказался просторным холлом, встретившим нас приятным теплом и запахом благовоний. Слева у стены находился небольшой диван, накрытый какой-то тканью с изображением… улиток? Ладно, чем бы дитя не тешилось. Но вот вместо ребятишек там восседали два крепких парня, одетых в похожем на То и Гвала стиле и расцветке. У стены напротив находился бильярдный стол, а на стене выше него висел широкоформатный экран, на данный момент выключенный.

Под ним расположен узкий столик с электроникой, часть которой была включена, судя по горящей подсветке. На стол с двух противоположных сторон облокотились еще двое местных. Они вместо пончо носили разгрузки и широкие, тканые узорчатые пояса, за которыми вполне можно было спрятать что-то не очень габаритное. У дальней же стены справа начиналась лестница, скрытая той самой стеной словно перегородкой, которая уходила на второй этаж.

Справа располагалась барная стойка бежевого цвета, за которой стоял пятый кениец, если не считать наших проводников. Его одежда отличалась от остальных и скорее напоминала европейскую: хлопковая футболка, штаны-карго и темная бейсболка. К тому же он носил солнцезащитные очки в помещении. Как по мне — это моветон, но я в чужой монастырь со своим углем не лезу.

В центре холла лежало несколько ковров бордового цвета с леопардовой окантовкой и геометрическими узорами. На коврах располагались миниатюрные деревянные столы, вокруг которых сидело еще два караванщика.

Первый одет в длинную струящуюся одежду песчаного цвета: рубаха c широкими рукавами, плотные штаны, сужающиеся к щиколоткам, и своеобразный свободный жилет сверху. Короткие жесткие волосы были не покрыты, а спокойный взгляд и кривой шрам, пересекающий его лицо от подбородка до правой скулы, выдавали в нем лидера караванщиков если не де факто, то уж по статусу точно.

Второй же носил просторную белую рубаху до колен без узоров, подпоясанную тонким шелковым поясом бирюзового цвета, ботинки-полуберцы оливкового цвета. Голова караванщика была завернута в синий тюрбан, часть ткани которого также окутывала его подбородок, покрытый густой седой бородой. Старик цепким взглядом рассматривал нас, не отводя глаз.

В общем-то все рассматривали нас с разной степенью заинтересованности, но озадачило не это, а тишина, вакуумом заключившая всех присутствующих в свои нежные объятия. Казалось, что искра Прометея сейчас смогла бы не только развеять сумерки богов, но и открыть загробные врата, и пробудить безобразного владыку царства мертвых. Но вначале было слово, и слово было…

— Да вы продолжайте, мы ненадолго, — мирно произнес Леший, указывая на Гвала, — нас ваш товарищ на кофе пригласил, а на улице так холодно, что мы не смогли отказать.

Взгляды всех, кроме старика, переместились с нас на человека со шрамом, который, улыбнувшись, сказал:

— Конечно, будьте гостями в нашем доме. Мы сами преодолели долгую дорогу и чтим путников, пусть даже нежданных и непредсказанных.

Одна фраза молниеносно разрядила атмосферу, и караванщики начали заниматься своими делами. Двое ребят у бильярдного стола взяли кии со стойки, достали треугольник и начали расставлять в него разноцветные шары. Бармен потянулся к полкам за собой, взял оттуда бокал и принялся протирать его тряпкой, возникшей в его руках из ниоткуда.