Я не дал им много времени на размышления. Набрал в лёгкие побольше воздуха и со всей сил прокричал:

— ПОЛИЦИЯ, ПОМОГИТЕ, УБИВАЮТ!

Парни явно опешили от моего заклинания, но, видимо, оно их не сильно впечатлило. С мерзкими ухмылками на губах они снова двинулись ко мне. Ага, удачи.

Через несколько ударов сердца, когда до меня им оставалось всего пару метров, сзади послышался шорох кустов, сбивчивое дыхание, а затем и выкрик:

— Полиция! Никому не двигаться!

Вот и кавалерия. И действительно, двое полицейских, которых я приметил на остановке, выскочили из кустов, словно Дорожно-космическая Патрульная Служба из голограммы, чтобы прищучить нарушителей. Наверное, так же чувствовали себя защитники хельмовой Пади, когда прибыли рохиррим, на пятый удар сердца, с востока. Бежать неудачливым вымогателям не удалось, все же полицейские уже были на полном ходу и с табельным оружием в руках на случай непредвиденной угрозы.

Всё закончилось, даже не начавшись. Два тела, живых, но не очень здоровых отдыхают в наручниках мордой в газон. Один из офицеров о чем-то беседует с жертвой, а второй обращается ко мне, стоя над «охотниками», что стали жертвами правосудия. После краткого опроса на предмет «что? где? когда?», где меня вежливо попросили отвечать на вопросы и пока не задавать своих, я упомянул, что я офицер Иностранного корпуса и показал идентификационную карточку, а полицейский беззлобно ухмыльнулся в ответ:

— О, всегда знал, что в корпусе служат находчивые люди. Вы правильно сделали, что решили не применять силу и позвали нас. Как говорят у вас: «не играй с огнем».

— Э-э, а вы неплохо разбираетесь в пословицах, коллега, — с легким одобрением в голосе ответил я. — Огонь сжигает вещи, но не сжигает железа.

— Давно прошли закалку? — с интересом уточнил полицейский. Его темные глаза заблестели, будто он надеялся услышать хорошую историю. — А ну не дергайтесь! — он отвесил пинка лежащему у его ног грабителю.

— Я здесь недавно, приняли сразу после военки. Пока все было спокойно, так что закалка боем мне еще предстоит.

Я решил быть откровенным. Все-таки действительно не принимал участия в настоящих сражениях. Только патрули и постоянная муштра. Но тяжело в ученье — легко в бою.

— Военка? — не понял кениец.

— Да, военная академия, — уточнил я.

— А, тяжело в ученье — легко в бою, — неожиданно вторил моим мыслям полицейский.

— Мы ждём машину и заберем этих двух. Затем отправим бумаги в корпус. Нужно будет заполнить. Рад был поговорить с вами, хоть и в таких обстоятельствах. Постарайтесь… эээ… — замялся на мгновение офицер, — смотреть по сторонам. На улицах бывает небезопасно. Раньше так было только в Кибере, но оттуда всегда лезут особые неприятности. Кажется, соседние кварталы тоже заражаются этой лихорадкой. Еще и пикеты у посольства.

— У нашего? — удивленно поинтересовался я.

— Нет, — ответил полицейский, — у британцев.

— Саванна превратилась в каменные джунгли. — Мои слова прозвучали с легким сожалением.

— Берегите себя, — попрощался офицер.

Я бы тоже с радостью рассказал больше о себе или попрактиковался в русско-африканских пословицах, но тогда я приду к закрытию рынка Масаи. Все же я и так задержался. Осталось лишь выйти с другой стороны сквера, и я буду почти на месте. Главное — добраться без приключений. Хватит с меня на законный выходной.

Глава 13

Багровый закат

В вечерней прохладе

Полыхает терпенье самурая.

Нет, я не стал поэтом. Их судьбы как-то не складываются. Но если бы мне захотелось описать приключения терпеливого японского воина на рынке Масаи, то они бы сложились именно в подобное хокку.

Все самые странные, необычные, полезные и просто забавные вещи, что существуют в Кении, можно найти на этом рынке. Начиная от картин, рисунков, книг, украшений, ткани и заканчивая обувью, одеждой, холодным и огнестрельным оружием (неофициально, конечно) и прочими товарами. Цены в этом месте самые дешевые, если уметь торговаться, конечно. В чем подвох? За обслуживание этому месту в рейтинге моего мира выдали бы даже не ноль, а отрицательное число.

Что делает человек, готовясь к походу на рынок? Надевает головной убор? Берет сумку? А вот и нет. Телефон, кошелек и деньги убрать в карман с застежкой. Рюкзак носить перед собой. Нет, местные дети не голодают, они работают в организованных группах попрошаек, строя щенячьи глаза. Не стоит верить слезливым историям, в них мало правды. Цены изначально завышены. Нужна формула, чтобы лучше торговаться? Конечно! Цена = m*n, где m — случайное число в голове продавца от одного до пятисот, а n — степень твоей инородности этому месту по шкале от одного до ста. Шучу, они просто берут цену из воздуха. Нужно знать с чем столкнешься, чтобы местная ярмарка не разозлила и не испугала.

Эмоции — это от лукавого. Ладно, ладно, просто стоит всегда помнить, что это игра, в которую могут играть несколько человек. Не нужны цацки — не останавливайся поболтать. Дети, твои? Не давай ничего трогать и строго накажи не брать ничего в руки — заставят купить. По крайней мере, попробуют. Не твои? Шли их куда-нибудь к Сатурну^[19] до следующей субботы, он их сожрет за милую душу. Заинтересовали бусы? Пройдись, обязательно найдешь такие же, а затем торгуйся. До потери пульса и со всеми. Такой аттракцион. Я знаю несколько лавочников, включая моего приятеля Бенни, а они знают, где я работаю. Так что обычно я не топчусь со всеми, а сразу иду к знакомым, но сегодня можно и поглядеть на товары. Не так уж и жарко, да и настроение начало… накаркал.

Группка детей перехватила меня ещё до того, как я успел подойти к первым палаткам рынка. Самый смелый или наглый, хотя они все такие, сразу же пошёл в наступление:

— Кизунгу^[20], подай! Мать умерла. Отец умер. Брат инвалид. Подай сироте. Ну подай, ты же великий белый. Благодетель. Кизунгу, ну подай. Деньги же есть.

Они явно были намерены обобрать меня до нитки. Я на них не в обиде. Как говорит Граф: «C’est la vie» или «такова жизнь». Я, по их мнению, был ещё один турист, хоть и успел загореть за шесть месяцев, и теперь моя кожа не напоминает мел.

— Sio leo^[21], — ответил я спокойным и безэмоциональным голосом. Обещать ничего не стоит, говорить с ними тоже бесполезно. Игнорировать, не злиться или просто спокойно отшивать — вот лучшие стратегии как для местных попрошаек на улицах, так и для торгашей за прилавками.

— Все говорят sio leo, мизунгу! А ты подай. Дашь денег? Я тебя по рынку провожу? А? Никто не обманет! Меня все знают! Заплатишь? А? — не успокаивался маленький обманщик.

Не сработает, даже его группа поддержки, кружащие вокруг меня веером голодных хищников, начали оглядываться по сторонам в поисках новой жертвы. Если не вызовут жалость сразу или не начнут беседу с наивным иностранцем, то их спектакль обернется провалом. Я же играть роль мецената не намерен.

— Sio leo, — флегматично повторил я, медленно пожимая плечами.

— Sio leo! Sio leo, Shetani! Shetani! Демон! — закричал малыш, раздувая ноздри от злости. — Чтоб ты издох!

Дьяволом меня ещё не называли. А что? Солидное звание. Вот только никак не могу выбрать: Мефистофель или Морнингстар?

— Sio leo, малыш, — ровным голосом ответил я на выпад и стал поглядывать по сторонам в поисках чего-нибудь интересного на прилавках.

Правда, я не допускал ошибки и не сбавлял шаг. Это не давало шансов торгашам начать навязывать безделушки и сувениры. Я люблю торговаться, но они мне ни к чему. Эти мелочи и рубля деревянного не стоят.

Я влился в небольшой, но плотный поток покупателей, бродивших по рынку. Вообще, хорошо, что я пришёл так поздно. Рынок открывается с утра, а значит, продавцы спорили и торговались весь день, с остервенением, подобным лишь купцам. Они ведь технически входят в это сословие, пусть и уступающие в напыщенности, но уж точно выигрывающие в назойливости.