К встрече гостей мы начали готовиться заранее. Нужно было подготовить интерьер станции. Многие бытовые приборы не имели своего места. Просто они приходили с "Прогрессом" и должны были размещаться на временных местах. Мы решили все установить солидно. Продумали эти вопросы и взялись за доработки. Рационализация в данном случае не касалась штатных систем. В основном это относилось к экранам телевизоров, размещению документации, предметов туалета и быта. Убрали все лишнее. Устроили два новых спальных места. Установили запасной подогреватель пищи в районе стола, сделали новое кресло, с тем чтобы вновь прибывшие товарищи могли разместиться прямо перед телекамерой. Продумывали ритуал встречи. Как они вплывут, где мы их встретим, где вручим хлеб-соль. Приблизительно из пятидесяти бортовых буханочек хлеба изготовили каравай. Для этого пришлось взять кусок поролона, изготовить из него основу, а потом на нее пришить эти буханочки хлеба. После этого каравай пришили к полотенцу, а полотенце к металлической заглушке от иллюминатора. Сверху пришили заглушку от разъема, в которую положили три таблетки поваренной соли. Получился отличный хлеб-соль.

И техника и ребята поработали хорошо, и поздно вечером "Союз-36" состыковался со станцией. После проверки герметичности стыка открыли люки, и Берци, как мы звали Берталана, вплыл в станцию. Мы обнялись, вручили ему хлеб-соль. Следом за ним появился и Валерий. Осуществилась его мечта десятилетней давности — попасть на станцию. Рады мы были и за Берци. Еще одна социалистическая страна послала своего представителя в космос на работу ради мира и прогресса на Земле.

Берци на станции нравилось абсолютно все. Он в силу своего характера был просто в восторге и от станции, и от того, что увидел, прильнув к иллюминатору.

И хотя над Венгрией мы пролетали в ночное время, Берци потом постоянно стремился найти Будапешт в скопище городов ночной Европы. И мы его понимали, потому что сами так же, когда предоставлялась возможность, высматривали вдали Москву. Вдали, потому что наша трасса проходит южнее и Москву мы могли наблюдать только издали.

Мы долго просидели в первый вечер. Ведь нечасто на орбите приходят к тебе гости, тем более твои друзья. Пробовали венгерские блюда, а гостей угощали нашими, которые нам уже порядком надоели. Разговоры продолжались до утра. Потом гости легли спать, а Леша и я читали письма. Как приятно получать письма на орбите! Мы все уже привыкли на Земле к телефону, и постепенно он нам заменяет старинное — посредством писем — общение. А вот оторвавшись от Земли, начинаешь остро ощущать отсутствие писем. И ничего так не ждешь в длительном полете, как почты.

3 июля 1980 года

Дни совместной работы пролетели как один миг. И сегодня, провожая ребят, мы очень жалели, что их программа закончена. Они и сами об этом жалели. Космос не доставил им неприятностей. Он их принял хорошо и понравился обоим. Ведь на Земле невозможно даже на воде вот так промчаться от одного стыковочного узла к другому, причем в любом положении. А какие виды открывались в иллюминаторы!

У них была своя, разработанная учеными ВНР и СССР, программа научных исследований. Чем могли, мы им, конечно, помогали.

За стол собирались все вместе. Ели второпях, но мы с Лешей старались, чтобы гости голодными не уходили. Они сразу приняли этот порядок, который у нас установился, и съедали все, что им выделялось. Поэтому мы крайне удивились, узнав, что Берци после полета похудел. Правда, спали мы в эти дни мало. Часа по три-четыре. Им хотелось как можно больше посмотреть, ну а нам — показать.

Как только у Берци освобождалось время, он брал фотоаппарат и располагался в переходном отсеке, где семь иллюминаторов, с тем чтобы снять что-либо интересное на Земле. Естественно, что больше всего его интересовала Венгрия. В программе у него был большой перечень задач, в основном от геологов по опознанию и обнаружению разломов и различных геологических структур. Он добросовестно старался их выполнить. А это нелегко. Венгрию мы проходили всего на двух витках в сутки. Да и скорость у нас большая. Хорошо еще, что есть прекрасный ориентир — озеро Балатон. Вообще на Земле, наверное, есть всего два таких озера. В Венгрии Балатон, а у нас Балхаш. Они имеют совершенно удивительный цвет воды, не голубой, а зеленоватый. Да и очертания у них схожие. Поэтому мы их всегда легко узнавали. И это была хорошая привязка. Много времени отнимали телерепортажи. Они были каждый день, а к ним надо хоть немного подготовиться. Мы понимали их необходимость, но внутренне всегда этому сопротивлялись. Ведь времени мало, и хотелось его использовать поэффективнее. Такое же отношение у меня было и к внутренним кинофотосъемкам. Это только кажется, что все просто. Заправляй пленку и нажимай на кнопку. А на самом деле надо выставить свет, подобрать сюжет, собрать тех, кого надо снимать… А у каждого своя работа. Это по фото. А с киносъемками вообще все сложнее. Ведь кино — это не набор отдельных фотографий.

К нашему огорчению, у нас отказала кассета киноаппарата. Запасной не было. И нам пришлось своими силами изготовить две бобины и вручную перематывать пленку с 60-метровых бобин на 30-метровые. Несмотря на эти трудности, основные операции и этапы полета остались запечатленными.

Вчера был последний совместный ужин. Хотелось спокойно посидеть всем вместе. Но перечень дел, которые нужно было выполнить, оставался еще большим. Спать легли часа в 4 ночи, а встали в 6 утра. Настроение у нас и у улетающих несколько грустное. Берци до последнего момента не отходил от иллюминаторов и старался все отснять. Кубасов больше был озабочен предстоящим спуском, и мысли его, казалось, заняты только этим. Мы за эту неделю от постоянного недосыпания очень устали и думали, что после ухода гостей сразу завалимся спать. И хотя мы знали, что ребята уже сегодня будут на Земле, в объятиях друзей, мы им не завидовали. У нас была своя программа, на которую мы настраивались еще на Земле. Мы знали, что уже на старте стоит готовый к пуску корабль "Союз-Т2" и готовятся экипажи с участием представителей Вьетнама и Кубы. Впереди были новые встречи… До конца моего второго космического марафона оставалось 129 дней.

…И вот наконец наступило 11 октября 1980 года. "Отдаем швартовы" и плавно отходим от салютовского причала. Еще почти два полных витка над планетой, а затем всегда волнующее, выверенное до доли секунды включение тормозного двигателя. Все идет по программе, спуск, по заключениям баллистиков, штатный. Скоро Земля…

Уже более 20 лет пилотируемой космонавтике. Но полет в космос пока удел немногих. Интересен путь каждого из первопроходцев звездных трасс. 25 лет назад запуск первого спутника определил во многом жизненный путь бывшего студента МАИ В. Севастьянова, ставшего преподавателем первого гагаринского отряда космонавтов, а затем и летчиком-космонавтом СССР. Журналисты Г. Соловьев и Н. Шахмагонов рассказывают о дважды Герое Советского Союза В. Севастьянове.

Когда отзвенели в репродукторе торжественно-тревожные переливы сигналов, известивших о том, что по радио будет передано важное правительственное сообщение, студент Московского авиационного института Виталий Севастьянов, которого они застали на шумной улице Горького, замер в ожидании чего-то необычайного, значительного.

Виталий догадывался, что могло произойти в стране в эти дни, догадывался потому, что был близок душой и сердцем к этим новым необычайным свершениям.

В институтском кружке высотного полета он вместе с товарищами проектировал ракету-носитель для запуска искусственного спутника Земли. Конечно же, ему было известно, что подобные работы ведутся в созданном специально для этого конструкторском бюро.

Знакомый голос Юрия Левитана объявил о том, что 4 октября 1957 года в СССР произведен запуск первого искусственного спутника Земли.