— Линь цяньху, Ее Высочество передает Вам мясо трех видов.
Служанка поставила тарелку перед Линь Ваньюэ, вежливо поклонилась и отошла.
— Благодарю принцессу, — Линь Ваньюэ повернулась всем корпусом к Ли Сянь, чтобы сложить руки в знак почтения.
Ли Сянь слегка улыбнулась и ответила тихим голосом:
— Фэйсину не стоит благодарить. Не стесняйтесь и наслаждайтесь едой в свое удовольствие. Если этого будет недостаточно, скажите мне.
Щеки Линь Ваньюэ запылали. Она в смущении потерла нос: должно быть, ее аппетит произвел глубокое впечатление на Ее Высочество принцессу...
В стране Ли была четкая система обычаев. Говядина и баранина разрешались только на церемониях. Съесть их без разрешения означало бы смертный приговор. Если простолюдины хотели отведать этого мяса, им позвалялось выбрать только один вид, чтобы угостить людей на свадебной церемонии. Но говядина и баранина стоили недешево, а быки к тому же все еще были необходимы крестьянам, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Поэтому мало кому удавалось расточительствовать на свадьбах.
Линь Ваньюэ, не съев ни говядины, ни баранины за всю свою жизнь, отведала это мясо благодаря Ли Сянь!
Что касается принцев, то они давно привыкли к подобному излишеству. Съев несколько кусочков для приличия, они налили вино — то ли для того, чтобы поднять тост за Ли Чжао, то ли просто посмаковать вкус.
Кто-то наслаждался музыкой, а кто-то любовался танцами. И лишь одна Линь Ваньюэ не поднимая головы была увлечена поглощением вкусных деликатесов, не в силах вырваться из "плена".
На глазах Ли Сянь все три куска мяса были мгновенно сметены с тарелки. Увидев, что в других трех сосудов-треножников уже проглядывалось дно, Ли Сянь оцепенела: она и не представляла, что аппетит у этого Линь Фэйсина был настолько непомерным!
Ли Сянь повторно рассмотрела Линь Ваньюэ и почувствовала изумление: такой тощий и смог съесть столько мяса за раз?
Она боялась, что употребление такого количества мяса плохо скажется на пищеварении Линь Ваньюэ, и поэтому снова подозвала служанку, чтобы та передала Линь Ваньюэ и фрукты...
Но в итоге и они были "уничтожены" Линь Ваньюэ, которая не оставила ни кусочка…
Глава 52
Глава 52. Неизвестно откуда взявшаяся тоска
— Эх... — удовлетворенно вздохнула наевшаяся Линь Ваньюэ, поглаживая живот.
Ли Янь, сидевшая недалеко от Линь Ваньюэ, в ошеломлении смотрела на "расхищенный" стол: она никогда не встречала человека, способного съесть столько еды за один присест!
Ли Янь подняла глаза и посмотрела на Линь Ваньюэ. Оттенок кожи этого человека был таким темным, какой она никогда раньше не видела. У него были длинные и густые брови и тонкие губы, которые будто бы слегка припухли. В этой красоте таилась некая детская игривость. Возможно, это было из-за расслабленного вида этого человека. Он слегка откинулся назад, довольно прищурив глаза, как это обычно делали кошки, которые, приласканные наложницами, нежились на солнышке, досыта наевшись.
У Линь Ваньюэ были острые чувства восприятия, присущие от рождения. Именно из-за этого таланта Юй Сянь и сяо-Шии приходилось тяжко во время путешествия.
Он проявился и на этот раз. Несмотря на то, что слух Линь Ваньюэ услаждала приятная музыка, глаза любовались обворожительными движениями танцовщиц, а сама она чувствовала себя непринужденно и расслабленно, она все же рефлекторно повернула голову в направлении Ли Янь.
И случайно обнаружила, что эта молодая девушка-подросток в изящных одеяниях поедает ее глазами.
Линь Ваньюэ слегка растерялась. Она вспомнила, что это была вторая принцесса Ли Янь, родная сестра принца Чу, которой было четырнадцать лет.
Тогда Линь Ваньюэ выпрямилась, в почтении сложа руки в сторону принцессы Ли Янь, а затем отвернулась, чтобы снова сосредоточиться на восхищении танцами.
Ли Янь не ожидала, что будет поймана с поличным за своим "глазением". Поскольку она была совсем юной, и ее кожа была тонкой, ее щеки тут же загорелись, как только Линь Ваньюэ отвернулась.
Ли Янь торопливо взяла стоявшую перед ней чашу с вином, и, закрыв лицо рукавом, медленно начала пить.
Однако эта сцена не ускользнула от глаз Ли Сянь. Она взглянула на свою сестру, перевела взгляд на Линь Ваньюэ, затем, наконец, отвернулась.
— Отец-император! Этот сын хочет кое-что сказать, — обратился принц Чу, который, держа чашу с вином, встал со своего места.
— Мгм, говори, раз желаешь.
— Отец-император, моя мать недавно умерла, а Янь-эр всего четырнадцать. Отец-император ежедневно занят важными делами, и этот сын не может вечно присматривать за сестрой, которая живет в другом поместье. Этот сын хочет, чтобы отец-император распорядился поиском подходящей партией из знатной семьи для Янь-эр и, когда закончится траур, позволил сыграть свадьбу.
— Мм? — Ли Чжао на мгновение замолчал, а затем перевел взгляд на Ли Янь.
Но несмотря на то, что Ли Янь была очень юна, у нее был вспыльчивый характер. Она, залившаяся краской, поднялась со своего места и сказала Ли Чжао:
— Отец-император, эта дочь не выйдет замуж! Тем более...Тем более, эта дочь еще молода. Если уж говорить о женитьбе, то Сянь-цзе должна выйти замуж первой! — закончила рассерженная Ли Янь и села обратно.
Все взгляды сразу же сошлись на Ли Сянь. Принц Чу сдалека посмотрел на нее и, словно осененный внезапной мыслью, сказал:
— Айя, какой я забывчивый. Все-таки Янь-мэймэй более внимательна. Еще бы чуть-чуть, и нарушили бы правила, — сказал принц Чу и, со сложенными руками поклонившись Ли Чжао, сел обратно.
А Ли Чжао в это время разглядывал свою старшую дочь. Ее лицо было точь-в-точь как у покойной императрицы, и его дух несколько поколебался.
Время пролетело так быстро. Столько лет прошло...
Ли Чжао вдруг вспомнил. Впервые он встретился с Ли Цинчэн на придворном пиршестве. Она была так очаровательна, что приковывала взгляды всех молодых господ. В то время он сидел на месте, которое ныне занимал Чжу-эр. С самого первого взгляда это зрелище поразило его до глубины души. Ее образ невозможно было стереть из головы...
— Сянь-эр в этом году должно исполниться шестнадцать…
— Да, отец-император, — вежливо ответила Ли Сянь с мягким, как и всегда, выражением лица.
Линь Ваньюэ подняла глаза, чтобы посмотреть на принца Чу, затем перевела взгляд на Ли Сянь. Выражение ее лица ожесточилось.
Голосом, полного эмоций, Ли Чжао сказал Ли Сянь:
— Моя оплошность. Все эти годы твоя мать постоянно болела, поэтому я, исходя из эгоистических желаний, держал тебя рядом и хотел, чтобы ты осталась с нами еще на несколько лет. Но дни пролетели так мимолетно, и теперь Сянь-эр уже шестнадцать...Если бы не сегодняшнее напоминание твоего брата, я бы пренебрег этим вопросом. Янь-эр действительно пока рано, но замужество Сянь-эр следует рассмотреть как можно скорее.
— Сянь-эр очень благодарна отцу-императору. Большое спасибо принцу Чу, — Ли Сянь отдала поклон Ли Чжао и Ли Сюаню.
— Вы, как старшие братья, должны заботиться о своей сестре. Выбирайте самых выдающихся и презентабельных молодых людей с талантами и приятной внешностью на место зятя императора.
— Слушаемся! Отец-император! — одновременно ответили принц Чу, принц Ци и принц Юн.
Ли Чжао удовлетворенно кивнул.
— Сянь-эр очень благодарна за заботу братьев-принцев, — Ли Сянь мило улыбнулась трем принцам, показывая ямочки на щеках, затем села на место.
Ли Чжао посмотрел на Ли Сянь и кивнул ей.
Заботливые старшие братья и почтительные сестры — это было тем, что он желал видеть.
Таким образом, императорский пир закончился радостными голосами и смехом. Час уже был довольно поздний, и так как Линь Ваньюэ была гостем, Ли Чжао распорядился паланкином, чтобы отвезти ее на почтовую станцию за пределами дворца.
Принцы же вернулись в свои поместья, не сказав лишнего слова.
