— Сянь-эр…

— Мм?

— Почему Вы рассказываете мне все это?

— Потому что...у меня больше не осталось людей, которым я могла бы доверять.

После этого Ли Сянь ничего не сказала. Она сомкнула глаза, и спустя некоторое время послышалось ровное дыхание.

Теперь Линь Ваньюэ была единственной, кто не могла уснуть. В голове царил хаос, и какое-то время она думала о том, кто осмелился отравить императрицу. Ее мысли вернулись к моменту покушения на Ли Сянь, и она задалась вопросом, смогут ли они вернуться в столицу в целости и сохранности. Затем она снова обдумала предложение Ли Сянь. Должна ли она продолжать отстаивать свои принципы, или же ей следует прислушаться к принцессе и сделать выбор в пользу защиты простых людей на границе…

Но она была женщиной. Ничтожная случайность — и ее разоблачат. Что будет тогда?

Линь Ваньюэ обдумала все еще раз. Если все раскроется, она умрет. Так как она жила во имя мести, то это можно было бы считать достойной смертью с возможностью утянуть за собой в могилу как можно больше гуннов…

Глава 46

Глава 46. Ослиная повозка прибывает в столицу

Столица. Дворец принца Чу.

"Звяк!" — раздался звон разбитой чашки в резиденции принца Чу.

Все слуги и служанки, проходившие мимо главного входа, ступали с особой осторожностью, затаив дыхание, боясь попасть под горячую руку...

— Господин, умерьте свой гнев.

В главном зале на коленях стоял крепкого телосложения мужчина с низко опущенной головой. Неподалеку валялись осколки чашки. Обжигающий кипяток попал на его бок, но он продолжал стоять неподвижно, будто ошпарили не его.

— Доложенное тобой известие точно достоверно?

Принц Чу отвернулся от мужчины и сжал кулаки за спиной. Слегка запрокинув голову, он взглянул на табличку, на которой было выведено самим Ли Чжэнем: "Братство цветов Танди".

Глаза принца Чу налились кровью. Его лицо было искажено яростью, на шее вздулись вены, а грудь яростно вздымалась и опускалась. Будь в его руках меч, он без промедления бы зарезал кого-нибудь!

"Звяк!" — принц Чу швырнул еще одну чашку, и она разбилась о табличку. Осколки разлетелись во все стороны, но принц Чу не сдвинулся с места и не уклонился.

— Успокойтесь, господин, не стоит так горячиться. Иероглифы на этой табличке выведены рукой самого императора, и если кто-нибудь заметит повреждение, это вызовет осуждение в Вашу, господин!

— Ли Чжэнь, ты отравил мою мать. Это уже заклятая вражда. Братство? Хах...Абсурд!

— Господин…

— Передай приказ: пусть все посты начинают дествовать, найдите благоприятную возможность. Наложница Сянь, наложница принца Ци или шицзы Ци...Мне все равно, каким способом вы пользуетесь, я лишь хочу, чтобы кто-то из них почтил память моей матери в течение семи дней. 

— Господин, пожалуйста, подумайте дважды...прислушайтесь к этому Цзыаню! Сейчас императорский двор находится в сложной ситуации. Сперва наложница Лян...несчастный случай. Следом старшая принцесса и шицзы Пинъянхоу столкнулись с убийцами и пропали без вести. Если господин сделает такой радикальный шаг, и Его Величество заметит это, то боюсь, между этими двумя событиями найдут связь, и все укажет на Вас.

— Отец-император? Хах, если бы он действительно был таким догадливым, моя мать не умерла бы. Супруга, что согревала его постель и следовала за ним, встретила такой конец на его глазах. И что же сделал отец-императорц? Что же он сделал? Раз ему плевать, я сам обо всем позабочусь.

— Господин!

— И Цзыань, ты набираешься все больше опыта. Неужели ты посмеешь выказать неповиновение?

— Цзыань не посмеет!

— Тогда живо проваливай и исполняй!

— ...Слушаюсь.

Как только И Цзыань покинул зал, принц Чу, Ли Сюань, сел обратно на стул и неторопливо вынул из-за пазухи отчет на шелковой бумаге. На ней было всего несколько иероглифов: прошлой ночью Пинъян Хоу тайно встретился с загадочным человеком, который, по всей вероятности, причастен к пропаже шицзы.

Ли Сюань холодно фыркнул, смял отчет в комок и сжал со всей свирепостью. "Пинъян Хоу, неужто тоже собрался предать меня?”

… …

Сотни лет назад при основании страны Ли столица была расположена в городе Тяньду на процветающей земле с выгодным географическим положением. Погода была сезонной, с нежными бризами и своевременными дождями, без каких-либо стихийных бедствий. Многие поколения императорской семьи всегда придавали большое значение архитектуре столицы.

Тяньду обладал не просто выгодным географическим положением, но и удобством для торговли и путешествий. Планировка города была хорошо оптимизирована. Будь то величественные, крепкие городские стены c просторными, чистыми улицами в их пределах или упорядоченное расположение торговых лавок — все это подтверждало молву о том, что Тяньду был первым городом в Поднебесной*.

В исторических летописях был отражен один день: на улицах наезжали друг на друга экипажи, люди толпились плечом к плечу и наступали на пятки. Многолюдный и оживленный, это был город Тяньду, столица страны Ли.

* первый в Поднебесной一 天下第 (tiānxià dìyī) 一 обр. не имеющий себе аналогов; несравненный

Стояла прекрасная солнечная погода. Середина полудня была тем самым временным промежутком, когда людской поток был особенно велик. По улице проезжали не только двуколки, но и экипажи, запряженные тремя и даже четырьмя лошадьми. Жители Тяньду уже привыкли к этому.

Однако вслед за скрипучим шумом на улицах города возникло редко встречающееся "ошеломляющее зелище". Горожане стояли как вкопанные. Из всех, кто глядел на это "ошеломляющее зелище", никто не осмеливался отвести глаза. На лицах у каждого было написано изумление.

Даже владельцы уличных лавок вытянули шеи от любопытства и внимательно наблюдали за ситуацией на улице.

Служащий самого большого в столице трактира "Фушэн-Жумэн" также выбежал, чтобы взглянуть. Он протер глаза и с выражением недоверия на лице уставился на зрелище.

Милостивые боги! По улице Тянду ехала хлипкая ослиная повозка.

Линь Ваньюэ, сидевшая на месте извозчика, одной рукой держала кнут, а другой натягивала поводья. Спина ее была прямой, как стрела, а глаза устремлены вперед. Выражение ее лица было суровым. Сейчас она действительно испытала некоторое удивление. С тех пор как они въехали в городские ворота, прохожие останавливались и таращились на них. Линь Ваньюэ не могла понять, что происходит.

Такая странная реакция у большинства заставила обычно невозмутимую Линь Ваньюэ запаниковать. Она даже не могла сосредоточиться на любовании пышной, величественной столицей…

Линь Ваньюэ сжала поводья. Сделав глубокий вдох, она пыталась успокоиться: они скоро доберутся, ведь она уже видела стены королевского дворца…

Ли Сянь осторожно опустила занавески. Уголки ее губ изогнулись в улыбке, показывая едва заметные ямочки. Реакция горожан соответствовала ее ожиданиям. Часто можно было встретить кареты с четырьмя лошадьми, но ветхая ослиная повозка была редкостью, которую не лицезрели уже много лет. Среди здешних горожан даже самая нищая семья старалась приобрести лошадиную повозку...

— Пффф ахахахахахаха...Юй Сянь-цзецзе, Юй Сянь-цзецзе хахахаха!

Сидя на втором этаже чайной, сяо-Шии покатывалась со смеху, уцепившись за сидевшую рядом с ней Юй Сянь. Та не смогла удержаться от смешка, когда посмотрела громко хохочущую девушку, и заворчала:

— Ведешь себя неподобающе. Ты благородная дева, где твои манеры? 

Но сяо-Шии не придала этому значения и продолжала хохотать, похлопывая по столу.

— Хахахаха, Юй Сянь-цзецзе, этот дурачок реально поехал в столицу на ослиной повозке?! Хахаха, у него в самом деле хватило стыда подумать об этом. Судя по всему, в Тяньду о нем будут судачить днями напролет! За все пятнадцать лет, что я живу в столице, ни разу не видела ослиной повозки хахахахаха…