Линь Ваньюэ наскоро помылась, тайком пробралась в тележку за сменной одеждой и переоделась. Затем она подняла руку и принюхалась. Наконец, она удовлетворенно улыбнулась. Распаренная и довольная, она вернулась в дом.

Ли Сянь еще не легла спать и по-прежнему неподвижно сидела на кирпичной лежанке. Линь Ваньюэ посмотрела за спину Ли Сянь и поняла, в чем проблема. Там было только одно одеяло и подушка.

Она ничего не сказала и просто улыбнулась Ли Сянь, затем вернулась к повозке с ослом, чтобы забрать сверток, и вернулась в дом.

Она положила этот сверток на самый дальний край кирпичной лежанки и сказала Ли Сянь:

— Сянь-эр, у нас вынужденное положение, и ночлег может принести Вам некоторые неудобства. Я думаю, что эта кирпичная лежанка довольно просторная, поэтому я буду спать в ногах, а Вы в изголовье, идет?

Ли Сянь кивнула. Линь Ваньюэ сняла свою обувь и запрыгнула на лежанку. Она положила голову на сверток и легла на бок, оставив много места для Ли Сянь. Та была признательна тактичности Линь Ваньюэ. Однако она никогда раньше не пыталась заснуть в присутствии "постороннего" мужчины.

Ли Сянь посмотрела на спину Линь Ваньюэ, затем поправила подушку. Она медленно забралась на платформу, легла и укрылась одеялом.

— Фэйсин...тебе нормально без одеяла?

Линь Ваньюэ поняла, что Ли Сянь уже легла, и перевернулась на спину.

— Все в порядке, лежанка отапливается до восхода солнца. На ней действительно намного удобнее, чем на деревянных досках в военном лагере. Так что мне нормально даже без одеяла.

...

— Сянь-эр, спите, нам завтра снова выдвигаться в путь.

— Мгм.

Услышав голос Ли Сянь, Линь Ваньюэ улыбнулась и закрыла глаза. Через некоторое время ее дыхание стало глубоким и ровным.

Но Ли Сянь никак не могла уснуть. Лежанка была такой жесткой — Ли Сянь никогда в жизни не спала на таком неудобном месте. Она почувствовала, как ее спина онемела через некоторое время. Но так как она ночевала в одной комнате с "мужчиной", то не осмелилась ворочаться. Только прислушавшись к медленному и ровному дыханию Линь Ваньюэ, она тихо повернулась к ней. Небо было совсем темным. Несмотря на то, что они были так близко друг к другу, Ли Сянь не могла ясно разглядеть лицо Линь Ваньюэ без какого-либо источника света в комнате. Тем не менее, она слышала едва различимый звук дыхания Линь Ваньюэ. Ли Сянь почувствовала легкую зависть: этот человек поистине непривередлив и не боится трудностей, что способен подстраиваться под любую среду. Без подушки, без одеяла, на такой жесткой постели — и спит так крепко. Ли Сянь беззвучно рассмеялась, подумав об этом. 

Ли Сянь не знала, когда заснула, но этой ночью спала она ужасно. Когда Линь Ваньюэ осторожно разбудила ее, она почувствовала ломоту в теле и легкую головную боли. Она чувствовала еще большее утомление, чем если бы просто не спала всю ночь.

Линь Ваньюэ заметила усталый вид Ли Сянь. Она знала, что та не сможет приспособиться к такой обстановке и не могла не почувствовать прилив жалости в сердце. Она помогла Ли Сянь подняться с лежанки и предложила ей сначала просто немного посидеть. Затем она ушла и вернулась с тазом воды.

Линь Ваньюэ смочила и отжала полотенце, пока оно не стало почти сухим. Аккуратно сложив его, она протянула его Ли Сянь.

 — Сянь-эр, вот, сначала умойтесь.

Ли Сянь взяла у Линь Ваньюэ полотенце, которое сохранило остаток тепла рук Линь Ваньюэ. Приложив его к лицу, она сразу почувствовала себя намного лучше.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Ли Сянь, чувствуя тепло в сердце.

— Я пойду, принесу Вам завтрак. Как поедим, отправимся в дорогу.

— Ладно.

Через некоторое время Линь Ваньюэ принесла еду. На подносе была миска белой рисовой каши, миска каши из диких овощей, два момо и небольшая тарелка с засоленными овощами. По сравнению со вчерашним ужином, завтрак был роскошным!

Линь Ваньюэ обошла столик у лежанки и поставила рисовую кашу перед Ли Сянь:

— Сянь-эр, Вам нужно съесть эту миску каши. Старушка приготовила ее специально для Вас.

Договорив, Линь Ваньюэ схватила момо и начала уминать его вместе с кашей из диких овощей.

В другом доме пожилые хозяева тоже принялись завтракать. Когда старик увидел на столе две миски с рисовой кашей, он уставился на них широко раскрытыми глазами и спросил:

— Откуда у нас эта крупа?

— Тот парнишка, который остался у нас на ночлег, когда ходил за водой, купил у деревенского старосты Чжана Эрфу. Он принес полный ковш! Сегодня утром он попросил меня сварить из этого риса кашу. Миску для его жены, а остальное — нам.

— Ай-яй, этот паренек очень трудолюбив. По нему видно, как он обожает свою жену. Тут уж ничего не скажешь.

Имея в наличии высококачественную крупу, старик чувствовал неописуемое счастье. Их единственный сын погиб в сражениях, а сами они старели и больше не могли работать в поле. Каждый день был хуже предыдущего: они варили дикие овощи с щепоткой соли и момо из грубой муки. Это компенсировало их ежедневное трехразовое питание. Кто бы мог подумать, что, по доброте душевной предоставив ночлег молодоженам, они получат столь солидный обед из мелкой крупы. Старик и старушка расплылись в счастливых улыбках.

Старик черпал кашу и неожиданно наткнулся на что-то твердое. Палочками для еды он зацепил кусочек и выпучил глаза.

— Так тут еще и яйцо?

— Этот парнишка купил четыре яйца у Чжао Сяохуа и отдал нам по одному на каждого.

— Ай-яй, рисовая каша с вареными яйцами, мы будто начали жить помещичьей жизнью.

……

Миска простой безвкусной белой каши с двумя вареными яйцами была самым грубым и примитивным завтраком, который Ли Сянь когда-либо ела, но теплая, мягкая масса согревала ее желудок. Ли Сянь обо всем догадалась. Хозяева дома не разводили кур, а если бы и разводили, то не стали бы отдавать яйца двум незнакомцам. Это могло быть делом рук только одного человека, который сейчас стоял перед ней. Ли Сянь хотела поделиться с Линь Ваньюэ и отдать ей одно яйцо, но та ни в какую не соглашалась. Линь Ваньюэ нашлась с ответом и сказала, что, раз она съела момо Ли Сянь, то будет справедливо, если Ли Сянь съест ее яйцо. В итоге она взялась "контролировать" процесс поедания каши, и только когда Ли Сянь закончила, то удовлетворенно улыбнулась.

После завтрака Линь Ваньюэ и Ли Сянь приготовились продолжить свой путь. Старик со старушкой сердечно поблагодарили Линь Ваньюэ за такой обильный завтрак. Заметив, что молодая пара собирается в дорогу, они вышли из своего дома, чтобы проводить их. Пожилая женщина ласково взяла Ли Сянь за руку и, прищурившись в улыбке, сказала: 

— Юная дева, у твоего благородного мужа поистине золотые руки и выносливость. Он качественно и шустро выполняет работу по дому, да еще и болит душой за других людей. Ваша совместная жизнь обязательно будет благополучной!

Ли Сянь мягко улыбнулась в ответ. Старик, казалось, действительно проникся симпатией к Линь Ваньюэ, и, когда они стояли у двери, он похлопал Линь Ваньюэ по плечу и сказал:

— Молодой человек, как только вы поселитесь в городе Лянь, выкраивайте свободное время и навещайте нас время от времени.

Линь Ваньюэ почувствовала себя немного удрученной, но все же кивнула в знак согласия. Она повернулась и бережно поддержала Ли Сянь,  забирающуюся в повозку, после чего поклонилась пожилой паре и, наконец, отвязала веревку, чтобы увести осла с повозкой.

Глава 39

Глава 39. Озеро величиной в пол-акра, словно зеркало, прозрачно

Как только Линь Ваньюэ вывела осла с повозкой за пределы деревни, она предупредила Ли Сянь, что повозка вот-вот наберет скорость, и запрыгнула на место извозчика. Взмахнув маленьким кнутом, она подхлестнула осла. Сопровождаемые ярким утренним солнцем, Линь Ваньюэ и Ли Сянь продолжили свой путь.

……

Столица, двор принца Чу.

По причине кончины наложницы Лян принц Чу, Ли Сюань, должен был остаться в столице на некоторое время. Пинъян Хоу прибыл в его двор ранним утром и длительное время с почтением ожидал разрешения войти.