— Отнесла?

— Да.

— Можешь идти.

— Не желает ли Ваше Высочество немного перекусить? Вы не ели почти весь день.

— Не бери в голову. У меня нет аппетита.

— Ваше Высочество…

— Можешь идти.

— Слушаюсь.

Сяо-Цы покинула кабинет и встала на страже у двери.

Ли Сянь сложила написанное и отложила кисть, затем взяла шелковую бумагу, исписанную всего лишь несколькими иероглифами.

"Юаньдин · год тридцать первый, второй день первого месяца. Генерал Ли Му тяжело болен. В северных войсках переполох. Надеемся на скорейшее решение госпожи".

Всего пара иероглифов, но оглушающих, как раскаты грома.

Ли Сянь прекрасно понимала, что к Царству нежности нет противоядия, Ли Му полагался только на свое здоровье и бесчисленные редкие лекарственные травы, чтобы протянуть до конца года. Но все же он — родной дядя. Прочитав отчет, Ли Сянь чуть не потеряла контроль.

Она знала: принесенное Тенью послание означало, что вскоре в столицу прибудет известие о кончине ее дяди.

Любящая ее семья уменьшилась на одного человека. Как она вообще могла что-то есть?

С другой стороны, в северной армии уже начался беспорядок. Тем не менее, это дарованный небесами шанс. Ли Сянь провела большую часть дня, расписывая приказы для двенадцати цичжу, размещенных ею в разных местах. Она должна была воспользоваться нарастающей смутой, чтобы получить четкое представление о связях между генералами и их группировках. Кроме того, Ли Хуань как-то узнал о Ло И. Ей необходимо было выяснить, какая именно Тень решила предать ее.

Автору есть что сказать:

Я думала чуть ли не сутки и продолжала утешать себя: я должна вынести это, я должна упорствовать, я должна оставаться невозмутимой, но все пошло крахом.

Вчера я увидела несколько не совсем дружелюбных комментариев. Кто-то сказал, что я не умею продвигать сюжет, поэтому лучше мне не писать. Кто-то сказал, что мои тексты — херня. Кто-то сказал, что Линь Ваньюэ похожа на мужчину. Кто-то прочитал лишь половину и пришел к выводу, что концовка будет паршивой. Кто-то сказал, что новелла вот-вот закончится и не оправдала ожиданий.

Мне очень обидно, поэтому мое сегодняшнее настроение покатилось в тартарары.

Я постепенно прихожу к понимаю, почему писатели так подвержены депрессии. Не то чтобы у меня стеклянное сердце. Я написала около 370 тысяч слов с 1 апреля 2017 года и обновляю ежедневно, не прерываясь. А вы, даже не набрав 1к слов в вашем комментарии, даете указания, несколько раз пробегаясь по клаве.

Частота моих ответов составляет более 95%, так что на данный момент я все вижу.

Не могли бы вы, уважаемые, поднять свою руку и побыть хотя бы немного снисходительными? Или если вы и вправду не можете читать дальше, просто нажмите на крестик и тихо уходите? Чем больше вы читаете, тем хуже. Это и вам во вред.

Вопрос выше решен~ спасибо вам всем.

Переводчице тоже:

медленно возвращаемся к прежнему графику выпуска глав после долгого застоя! переводчица намучилась с дипломом и готова снова получать удовольствие от жизни, переводя вам новые главы!

Глава 116

Глава 116. Широкое, как море, и необъятное, как небо, захоронение

Через полмесяца Линь Байшуй доставили в поместье старшей принцессы.

Линь Ваньюэ лучилась радостью от предстоящей встречи с дочерью. Дети росли быстро, и с каждым новым днем в них словно проглядывались изменения. Глаза сяо-Байшуй уже приобретали сходство с глазами Линь Юя, в то время как остальные черты лица она унаследовала от Юй Вань.

Мужчинам страны Ли, особенно занимающим высокое положение, было не принято держать на руках и обнимать своих детей. Чаще это делали кормилицы. Даже сюсюкаться, стоя в сторонке, считалось неприемлемым.

Но Линь Ваньюэ нисколечко это не осознавала. Ли Сянь и вся прислуга поместья уставились на то, как она взяла Линь Байшуй из рук кормилицы. Комнату накрыла тишина.

Все они, выпучив глаза, смотрели на человека, который потянулся обнимать свое дитя.

Линь Ваньюэ не видела Линь Байшуй уже два месяца. Поглядев на того, кто считался ее самым близким человеком, Линь Байшуй засмущалась, будто перед ней был незнакомец.

Это ранило Линь Ваньюэ. Когда она взяла дочь на руки и увидела это маленькое личико, унаследовавшее черты лица ее покойных друзей, она впала в оцепенение.

Линь Юй был лучшим другом и братом Линь Фэйсина, в то время как Юй Вань являлась единственной подругой Линь Ваньюэ. Теперь их обоих не стало. С сяо-Байшуй на руках Линь Ваньюэ вдруг почувствовала себя очень одинокой.

Ли Сянь, стоявшая позади, продолжала смотреть на Линь Фэйсина. Этикет императорской семьи был строг. Впервые в жизни на ее глазах мужчина обнимал ребенка. От того, как движения Линь Фэйсина были будто отработанными и уверенными, в ее сердце промелькнуло странное чувство.

Линь Фэйсин внезапно повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и тут же быстро отвернулся.

Она шагнула вперед и подошла к Линь Фэйсину. Увидев округлившиеся влажные глаза сяо-Байшуй, не мигая смотревшие на Линь Фэйсина, Ли Сянь тихо сказала:

— Байшуй очень долго не виделась с фумой. Наверное она не узнала тебя.

Одной фразой она попала прямо по уязвимому месту. Линь Ваньюэ почувствовала сожаление за то, что не может наблюдать, как растет сяо-Байшуй. Возможно, именно такие мысли посещали большинство родителей.

Сяо-Байшуй крутилась в ее руках и отворачивалась. Кормилица торопливо вышла вперед:

— Господин... господин фума, позвольте этой служанке позаботиться о маленькой госпоже.

Линь Ваньюэ неохотно передала отнюдь не счастливую сяо-Байшуй кормилице.

Сяо-Байшуй успокоилась в объятиях служанки. Она выглянула наполовину, чтобы осторожно изучить Линь Ваньюэ —  предполагаемого близкого ей человека, но какого-то незнакомого.

Ли Сянь заметила след печали на лице Линь Фэйсина. Впервые за все эти безрадостные дни уголки ее губ приподнялись.

— Генерал Линь, — раздался резкий окрик.

Линь Ваньюэ посмотрела в его направлении и увидела личного стражника главнокомандующего Ли Му, Сяо Цзывэня.

— Сяо-дагэ, по какому делу ты пришел?

Сяо Цзывэнь мельком посмотрел на подошедшую Ли Сянь и сложил руки в приветственном жесте:

— Этот офицер Сяо Цзывэнь приветствует Ее Высочество принцессу.

— Генерал Сяо, нет нужды в церемониях. 

Сяо Цзывэнь доложил Линь Фэйсину:

— Главнокомандующий был обеспокоен и назначил отряд для сопровождения сяо-Байшуй в столицу. Еще он приказал передать Вам письмо. Вы все поймете, как только прочтете его, — Сяо Цзывэнь вынул письмо, запечатанное красным воском, и передал Линь Фэйсину.

Линь Ваньюэ взяла письмо. Ли Сянь, стоявшая рядом, наблюдала понимающим взглядом.

Линь Ваньюэ убедилась в том, что Ли Му и вправду отправил отряд из двух тысяч человек для сопровождения сяо-Байшуй. У нее упало сердце.

Эти две тысячи человек вовсе не заурядные солдаты, а приближенные стражники Ли Му. Многих из них Линь Ваньюэ видела раньше.

В ее сердце сгущалось плохое предчувствие. Она поспешно попрощалась со всеми и вернулась в свой кабинет.

Сломав кинжалом восковую печать, она вытащила письмо и прочла:

"Фэйсин, к тому времени, как ты прочтешь это письмо, в ближайшие дни придет известие о кончине этого старика. Все эти две тысячи человек — способные и преданные солдаты. Согласно законам Ли, поместье старшей принцессы может содержать две тысячи солдат. Этот старик отравлен неизлечимым ядом. Зная о вашей с Сянь-эр женитьбе, я могу умереть счастливым. Перед твоим отъездом из столицы этот старик хочет вручить тебе жетон. Это верительная бирка главнокомандующего. Ты должен во что бы то не стало хорошенько спрятать и хранить ее в безопасности.

Армия северной границы насчитывает двести пятьдесят тысяч человек. На самом деле это число намного больше. Мой покойный отец был названым братом предыдущего императора, и тот дал особое разрешение семье Ли организовать личные войска. Сам император скоординировал их. Из поколения в поколение армию возглавляет семья Ли. Эти войска предназначены для чрезвычайных ситуаций. Лишь сыновьям семьи Ли позволено знать эту тайну. Секретный указ предыдущего императора спрятан за доской с надписью в главном зале поместья великого генерала. Боюсь, что после моей смерти поместье не сохранится. Ты должен как можно быстрее достать этот секретный указ и сохранить его в безопасности.