Но Линь Фэйсин этого не сделал. Он просто терпел несправедливое отношение к себе.
У того, кто посвятил жизнь обороне северной границы ради мира и благоденствия других людей, не было возможности поесть свежих овощей. Действительно, так жалко и так смешно!
Все слуги поместья Линь подписывали договор о предоставлении себя в собственность. Они были привязаны к поместью до самой смерти, поэтому неудивительно, что они стояли на стороне Линь Фэйсина. Но так как они были всего лишь слугами, и их положение было ничтожным, самое большее, что они могли сделать, — возмущаться между собой. Как бы они ни злились, поскольку глава поместья не возражал, им оставалось только терпеть.
Спустя три дня о нехватке еды в поместье узнал Ли Му. Он приказал привести оставшихся овец и прислал сезонных фруктов и овощей. Только тогда ситуация в поместье Линь немного поменялась в лучшую сторону.
С тех пор как Линь Ваньюэ и генерал Пиндун стали названым братьями, она уже не считалась генералом без поддержки. Знатные генералы северной границы уже давно изменили к ней свое отношение. Видя, что Ли Му протянул руку помощи, они не могли оставаться в стороне. В поместье Линь повозка за повозкой присылали продукты!
Линь Ваньюэ родилась в простой семье и одним рисом уже была довольна, поэтому еда в поместье была незатейливой, без излишеств. Но эти генералы привыкли к изысканным блюдам. Даже в суровых условиях северной границы они все равно находили способ привносить в свою жизнь роскошь. Каких только редких деликатесов они не хранили у себя в поместьях!
Впрочем, Линь Ваньюэ безоговорочно приняла все эти "дары". Таким образом, после того неприятного происшествия качество еды в поместье сразу улучшилось. Как говорится, нет худа без добра.
Что же касается тех крестьянинов-овощеводов, которые обычно доставляли овощи в поместье Линь, то, узнав, что без них поместье живет и процветает, они начали без конца сожалеть. Затем они вспомнили, что поместье Линь никогда не было придирчивым и всегда платило по справедливой цене. Постыдившись несколько дней, они приползли обратно, желая опять продавать свои овощи…
Эти люди и мизинца Линь Ваньюэ не стоили. У них с Линь Цзыту был подписан договор, но тот основательно разорвал с ними отношения и подписал контракт с другими крестьянами, у которых стал закупать партии товаров...
Но это уже другая история.
Тем временем, на седьмой день после захвата гуннских пленников Линь Ваньюэ прибыла в военный лагерь и приказала вывести их на допрос.
По странному совпадению в тот день в военном лагере присутствовали супруги Сян, Ли Сянь и Ли Чжун. Узнав, что Линь Фэйсин собирается допросить гуннов, они из любопытства решили навестить его лагерь.
Но, придя туда, они увидели поставленный посреди свободного пространства стол, который, видимо, предназначался для допроса этих семерых гуннов.
Линь Ваньюэ выбрала это просторное место, потому что здесь хранились таблички с именами погибших в бою солдат Ли. На пустой площадке стояло несколько рам, к которым были привязаны именные таблички. Каждая табличка считалась жившим когда-то солдатом.
Большой стол стоял перед этими рамами. Одетая в военное снаряжение Линь Ваньюэ, сидела к ним спиной. Когда дул ветер, сталкивающиеся друг с другом таблички издавали звонкие звуки — печальные и торжественные.
Увидев четверых пришедших людей, Линь Ваньюэ приказала поставить рядом еще четыре стула. Солдаты привели гуннов. Она окинула их взглядом: хотя они были изрядно потрепаны и истощены, их глаза горели враждебностью.
Линь Ваньюэ подумала про себя: "Неудивительно. То, что они ожесточенно сражались до самого конца, показывало их как самых выдающихся и боеспособных гуннов".
Ли Сянь, сидевшая у края, спокойно наблюдала за всем происходящим. Она заметила на столе деревянную доску и вспомнила, откуда она. Ли Сянь невольно подняла взор на Линь Фэйсина. Вспомнив об истории, которую он ей рассказал, ее охватило тяжелое раздумье.
— Пусть встанут на колени, — сказала Линь Ваньюэ стоявшему рядом разведчику, который свободно говорил на гуннском.
— Генерал хочет, чтобы вы опустились на колени!
Гунны не подчинились: они подняли крик и начали бороться.
У разведчика исказилось лицо. Он не знал, каким образом должен перевести эти слова. Однако Линь Ваньюэ лишь слегка улыбнулась и жестом руки показала, что это не нужно переводить.
Она подала рукой знак солдатам, схвативших гуннов, и они тут же достали дубинки и принялись колотить гуннов по голеням.
Ритмичные, словно капли дождя, удары дерева о плоть наносились до тех пор, пока один пленный не выдержал и упал на колени.
— Достаточно, — Линь Ваньюэ подняла руку.
Один из солдат оттащил упавшего на колени гунна в другую сторону и привязал его к столбу.
Линь Ваньюэ повернулась к Ли Сянь и Ли Шэнь:
— Ваше Высочество принцесса, невестка*. Подобное зрелище, возможно, будет... несколько отталкивающим для глаз. Быть может, вы хотите уйти?
* жена старшего брата (大嫂 (dàsǎo))
Ли Шэнь повернулась к мужу и покачала головой.
Ли Сянь тоже не сдвинулась с места. Ей необходимо было засвидетельствовать методы Линь Фэйсина, как она могла все пропустить?
Видя, что они решили остаться, Линь Ваньюэ не стала их уговаривать. Она посмотрела на оставшихся шестерых гуннов и мимоходом указала на одного:
— Отруби его голову и повесь на новую городскую стену.
— Слушаюсь.
Повинуясь приказу, солдат уволок гунна, выбранного Линь Фэйсином, в сторону, затем поднял руку и взмахнул мечом. Вверх хлынула алая кровь. Голова гунна отделилась от тела.
Все это произошло слишком быстро, и прежде чем все поняли, что произошло, гунн был уже мертв.
Совершивший казнь солдат быстро убрал меч. Он схватил откатившуюся в сторону голову за волосы, подошел к Линь Фэйсину и высоко поднял ее:
— Генерал!
— Мгм. Поручи кому-нибудь повесить ее на городскую стену.
— Слушаюсь!
Солдат ушел. Рядом с ним тянулся кровавый след свежей крови, капающей из шеи гунна.
Сян Цзинъи мельком взглянул на своего на вид ученого названого брата, а затем на свою жену, которой явно было не по себе.
— Жена, может быть, этот муж прикажет проводить тебя в поместье? — прошептал он.
Ли Шэнь, еще не оправившись от шока, смотрела на труп, истекающий кровью, и кровавый след. Ей казалось, что ее внутренности переворачиваются. Она с ужасом посмотрела на улыбающегося Линь Фэйсина, сидящего за столом, и кивнула.
Сян Цзинъи успокаивающе похлопал ее по руке и приказал своим личным стражникам проводить ее.
Прежде чем встать Ли Шэнь обратилась к Ли Сянь:
— Мэймэй, не хочешь пойти с цзецзе?
Ли Сянь решительно покачала головой. Хотя она чувствовала себя несколько неуютно, все же эти два года она "взращивала" Линь Фэйсина и неделю назад "собрала плоды", став свидетельницей его командования в битве, а сегодня предстояла другая проверка. Нынешний уровень Линь Фэйсина был чрезвычайно важен для шахматной доски Ли Сянь, как она могла уйти?
Ли Шэнь была озадачена, но ей не хотелось оставаться здесь ни на минуту, поэтому она не стала уговаривать и легкими шагами покинула это место.
Линь Ваньюэ повернула голову и посмотрела в сторону сидевших, задержав взгляд на Ли Сянь.
Пятеро гуннов наконец отреагировали и начали покрывали Линь Ваньюэ гуннскими матами. Свирепые выражения на их лицах говорили о том, как они жаждали распороть ей живот.
Но Линь Ваньюэ было наплевать. Она изогнула губы в манящей улыбке, как будто это не она только что приказала солдату убить пленника.
Она с улыбкой глядела на гуннов перед собой. Из всех присутствующих здесь никто не мог понять, что у нее на уме.
Немного погодя Линь Ваньюэ медленно подняла руку и без долгих раздумий указала пальцем на одного из гуннов:
— Обезглавить этого и повесить его голову рядом с головой его сородича.
