За всю свою жизнь он ни разу не обращался с просьбами к дочери и зятю, но побратимство считалось очень серьезным делом для генерала Пиндуна.

В законах страны Ли "названое родство" было сровни истинному родству, подобно кровному. Если у Линь Фэйсина возникнут проблемы, это коснется и генерала Пиндуна.

В итоге после знакомства с Линь Фэйсином у семьи Сян развеялись все сомнения.

Это дело было улажено.

Линь Ваньюэ и понятия не имела, насколько значимую поддержку оказал ей Ли Му!

Именно благодаря своей скромности и смирению она добилась такой возможности!

В этот же вечер Ли Му устроил пир в честь дочери и зятя, а также племянницы и ее будущего мужа.

Вся жареная баранина была из той, что пригнал Линь Фэйсин. Генерал Пиндун неожиданно "соизволил" сесть за один стол с помощником генерала Линь Фэйсином. Вдвоем они пили вволю и беседовали.

Так как Линь Ваньюэ еще не умела пить, то, когда Сян Цзинъи поднял тост и публично объявил, что признает Линь Фэйсина своим названым младшим братом, этот человек уже вырубился прямо за столом.

Эта новость нехило протрясла всех. В то время многие высокопоставленные генералы были уже навеселе, поэтому после недолгого молчания в знак поздравления начало подниматься все больше чаш с вином.

Линь Ваньюэ была избавлена от лишних хлопот, закрыв глаза и пустив все на самотек, оставив бедного Сян Цзинъи пить огромное количество тостов из-за этих нахлеставшихся генералов. В конце концов Ли Шэнь приказала унести его в их временное жилье.

Однако на пиру был еще один человек, который, стиснув зубы от злости, едва не раздавил чашу с вином в своей руке. Издалека он пронизывал своим ядовитым взглядом Линь Фэйсина, навалившего на столешницу...

Глава 94

Глава 94. Слеза генерала, оросившая красный шелк

Таким образом, тишина и спокойствие продержались в Янгуане еще несколько дней.

"Ууу..." — одним утром на рассвете по всему городу разнесся мощный, отдаленный звук сигнального рога.

Горожане на улицах побросали свои занятия и с беспокойством посмотрели на новую городскую стену.

То, что было неизбежно, наконец нагрянуло!

Путем усердных стараний огромной армии новая городская стена уже достигла высоты около двух чжанов*. Когда мастера почувствовали, что пришло время закругляться, Линь Ваньюэ приказала продолжать строительство. Не успели они достроить стену, как пришли гунны!

* чжан = 3,33 метра, 2 чжана ≈ 7 метров

Войска быстро сосредоточились. Линь Ваньюэ разместилась на городской стене. Повинуясь инстинкту военнослужащего, генерал Сян Цзинъи, заслышав сигнал, тоже быстро поднялся туда.

Линь Ваньюэ нахмурила брови. Для успешного завершения возведения стены через каждые десять ли от города она расставила по одной линии обороны. Если раньше на каждую линию приходилось по две тысячи человек, то недавно их количество увеличилось до пяти тысяч.

Гунны не смогли бы проложить себе путь через двадцать пять тысяч солдат!

Линь Ваньюэ посмотрела на разведчика, стоявшего перед ней на одном колене, и спросила:

— Что происходит?

— Генерал! Случилась беда! Гунны схватили целую кучу простолюдинов с окраин! Они сформировали из них человеческую стену и медленно продвигаются вперед! Из-за людей впереди них мы не решились атаковать, в то время как гунны стреляли в нашу армию, загораживаясь спинами людей! Мы понесли тяжелые потери с передовой в пяти отрядах! Пятеро ланцзянов приказали этому подчиненному запросить указаний у генерала!

— Что ты сказал?! 

Когда Линь Ваньюэ услышала, что гунны используют простых людей Ли в качестве живой стены, на ее шее вздулись вены.

Сян Цзинъи, стоявший рядом, тоже нахмурился. Выражение его лица стало устрашающим.

— Ты, немедленно возвращайся и передай приказ пяти отрядам начать полное отступление.

— Есть! — как только разведчик получил приказ, он сбежал вниз по городской стене и ускакал на коне.

Линь Ваньюэ затихла.

Через некоторое время она повернулась к Сян Цзинъи и спросила:

— Дагэ, что думаешь по этому поводу?

Сян Цзинъи тоже был в затруднительном положении. Он ответил:

— Милый брат, этот глупый старший брат обычно сражается с морскими захватчиками и никогда не сталкивался с подобной ситуацией. Пока не могу предложить никаких хороших идей!

Под стенами города уже собралась армия. Как только Линь Фэйсин отдаст свой приказ, начнут размахивать флагами и бить в барабаны.

Однако Линь Фэйсин только смотрел вдаль и молчал.

Тем временем Ли Чжун тоже поднялся на стену. За ним следовали Ли Шэнь и Ли Сянь.

Ли Шэнь подошла к Сян Цзинъи и тихо позвала:

— Муж!

Сян Цзинъи кивнул, но не отрывал взгляда от Линь Фэйсина. Как генерал, он понимал, что Линь Фэйсину предстоит принять трудное решение.

Приближался топот шагов лучников батальона Летящих перьев, которые поднялись на городскую стену и встали в ряд.

Личный стражник Линь Фэйсина опустился на одно колено и доложил:

— Докладываю генералу! Войска собраны, дело за сигнальными флагами и барабанщиками!

— ... Продолжаем ждать!

— Есть!

Они прождали больше двух часов, пока наконец не увидели вдалеке возвращающееся войско.

Но как только оно приблизились, люди на городской стене заметили нечто странное. Солдаты из штурмовых войск Ли ехали на лошадях, но двигались не очень быстро. Гунны неторопливо следовали за ними, время от времени пуская стрелу в какого-нибудь солдата. За каждым выстрелом следовал ужасающий крик.

— Генерал, что происходит?! — вспылил Чжан Саньбао. Видя, как в его братьев по оружию, словно по столбам, стреляют гунны, он ужасно встревожился.

— Гунны захватили в плен несколько простолюдинов и образовали из них человеческую стену. Если мои догадки верны, штурмовые солдаты, возможно, подверглись угрозам, и, чтобы заставить их подчиниться, гунны использовали простых людей в качестве заложников.

— Твари! Когда эти сучьи гунны стали до такой степени гнусными!? — Чжан Саньбао топнул ногой, и все солдаты, его слушавшие, также выразили свой гнев.

Они устремили взгляды на Линь Фэйсина, гадая, какое же решение примет этот молодой генерал.

Ли Сянь тоже стояла на городской стене и смотрела вдаль. Несколько сотен человек в крестьянских одеждах были выстроены стеной. Их подгоняли гунны на закованных в доспехи лошадях, которые, шатаясь, продвигались вперед.

Гунны прятались за этими людьми и раз за разом простреливали спины солдат Ли.

Время от времени с коня падал какой-нибудь солдат. Поднимались и затихали ужасные крики.

Линь Ваньюэ со всей силы сжимала кулак, на ее скулах выступили желваки. В этот самый момент она выдерживала тяжесть взглядов.

— Знаменосец! Передай солдатам внизу разделиться на два фланга!

— Слушаюсь!

Тяжелый бой барабанов и сердцебиение солдат звучали в унисон.

Когда солдаты услышали команду, посылаемую барабанами, они посмотрели вверх, словно обрели спасение. Увидев флажную сигнализацию, они сразу же натянули поводья и разгруппировались!

В течение нескольких коротких мгновений из городской стены Янгуаня, двух флангов солдат и стены образовался прямоугольник.

Линь Ваньюэ подняла руку. Барабанный бой прекратился. Она хотела услышать, что именно хотели сделать гунны, захватив в плен так много простых людей.

Как и следовало ожидать, как только стихли барабаны, от строя гуннов отделился один человек, сидевший на коне, и выкрикнул на беглом языке центральных равнин:

— Сдавайте вашу провизию и боевых коней, или мы убьем всех этих овец Ли!

Как только он произнес эти слова, гуннский солдат, вооруженный саблей, подошел к шестерым заложникам сзади и зарезал их. Раздались раздирающие сердце крики.

Все, кто стоял на городской стене, пылали негодованием и яростью. Все, не считая Чжан Саньбао, который разразился проклятиями в сторону гуннов, обратили взгляды на своего генерала Линь Фэйсина.