— Главнокомандующий! Это невозможно. Как северная граница протянет без Вас?
— Ай, этот старик напишет Его Величеству, но он не позволит этому старику сразу же убраться. Во-первых, приближается осень и время жатвы. Во-вторых, военные дела границы тесно сопряжены с государством. После отправки письма мне все равно придется ждать несколько лет, пока Его Величество будет искать нового главнокомандующего на мою замену.
Линь Ваньюэ наконец успокоилась и снова опустилась на стул.
Увидев у Линь Фэйсина такое выражение лица, будто он сбросил тяжкое бремя, Ли Му невольно улыбнулся и спросил:
— Уже есть догадки на этот счет?
Растерянная Линь Ваньюэ переспросила после недолгой паузы:
— Догадки?
Ли Му очень пристально глядел на Линь Ваньюэ. Он тяжко вздохнул, но на его лице появилось выражение признательности.
— За всю свою жизнь этот старик встречал много людей. В пору ли юности в столице или после принятия военной власти на границе — среди них не было таких особенных, как ты.
Ли Му похлопал Линь Фэйсина по плечу и продолжил:
— Поэтому этот старик не обеспокоен. Рана несерьезная, но этот старик уже устал и нуждается в хорошем отдыхе. В ближайшее время военные вопросы границы лягут на твои плечи. Если перед тобой не встанет какая-то жизненно важная проблема, то нет необходимости отчитываться перед этим стариком. Понимаешь?
— Главнокомандующий?!
— Ну, довольно разговоров. Не сомневайся в себе. Смело иди вперед и действуй. Этот старик верит в тебя.
— Благодарю главнокомандующего за доверие. Этот смиренный не обманет Ваших ожиданий.
— Мгм. Чуть позже я отдам военный приказ. А сейчас можешь идти.
— Слушаюсь.
Ли Му проводил Линь Фэйсина взглядом, и как только тот исчез за пологом, он прикрыл рот и закашлялся.
После тяжелого приступа кашля Ли Му отнял руку ото рта и увидел на ладони капли крови. При ближайшем рассмотрении можно было заметить странные сгустки темно-зеленого цвета.
Ли Му взял со стола чистую тряпку и вытер кровь. Он не сказал Линь Фэйсину, что лезвие ранившего руку кинжала было покрыто ядом.
… …
Во второй половине того же дня был оглашен военный приказ о передаче Линь Фэйсину временных полномочий по командованию войск. Весь военный лагерь вмиг оживился.
Уже с давних пор не было никого на северной границе, кто не знал бы о Линь Фэйсине. С самого основания Ли нападающую позицию занимали гунны. Но когда отряд Линь Фэйсина из четырех человек разогнал табун племени Тукту и приволок в лагерь более тысячи овец, это стало поистине не имеющим себе равных подвигом.
Кроме того, благодаря приведенным овцам улучшился рацион всей армии. Каждый, кто вкусил баранины, горячо благодарил Линь Фэйсина. Трудно тут не прославиться!
Вдобавок, Линь Фэйсину было всего восемнадцать, а он уже стал помощником главнокомандующего, имея тысячу шестьсот земель. Даже слепцу было бы под силу разглядеть его дальнейшие блестящие перспективы.
Нижестоящие командиры в целом поддерживали военный порядок Ли Му и его подход, но среди них, конечно же, были исключения — особенно те, кто был выше Линь Фэйсина по званию и много лет провел в армии…
После объявления приказа помощники командующего Ли Му все как один спешно направились в его шатер с просьбой отозвать приказ.
Даже если контроль над войсками передали не им, они не могли позволить какому-то неопытному юнцу скакнуть выше их голов! Где справедливость?!
Каким образом Ли Му удалось их усмирить, никто знал.
Но в результате Линь Фэйсина все же наделили временной военной властью…
Следующим днем Линь Ваньюэ сидела на каменной скамье в саду своего поместья с яшмовой подвеской с иероглифом “Сянь” и легонько поглаживала гравировку. Линь Ваньюэ не могла вспомнить, в который раз она это делала. Если бы не качество яшмы, иероглиф бы уже давно сгладился.
Два года. Два года прошло с тех пор, как она разлучилась с Ли Сянь. Каждый штрих словно накаленного иероглифа глубоко врезался в сердце Линь Ваньюэ.
Безвыразительным, расфокусированным взглядом она смотрела в даль над прудом.
Несколько дней назад в лагерь прибыл столичный посыльный с высочайшим указом от императора.
Уже назначили дату грандиозного бракосочетания старшей принцессы Ли Сянь и шицзы Ли Чжуна. Пророчица сообщила Ли Чжао, что праздник Шанъюань в тридцать первом году Юаньдина станет самым благоприятным днем за последние сто лет.
Когда Ли Чжао услышал об этом, он засиял восторгом. Следующий год как раз не входил в период глубокого траура по матушке-императрице. В один день случится два счастливых события. Ли Чжао отправил посыльных с указом во все части страны и освободил всех от годичного сбора налогов. Это был праздник для всей Ли, вызвавший всеобщее ликование.
Северная граница хоть и находилась далеко, но указ все же дошел.
Благодаря Ее Высочеству старшей принцессе, людям можно было не платить налоги во время осеннего урожая этого года. Радость переполняла души всего простого люда. Граждане Ли были очень благодарны милости Ее Высочества старшей принцессы.
Некоторые из кожи вон лезли, чтобы пустить фейерверки, тем самым выразив свою благодарность.
От этой новости сердце Линь Ваньюэ сильно сжалось.
Оно разывалось и кровоточило. Внутри него начала образовываться полость.
Даже если она знала, что рано или поздно этот день настанет, даже если знала…
Она все равно не могла совладать с собой и подавить сердечные муки.
Все эти два года Линь Ваньюэ носила кулон при себе. Как только ее любовная тоска превращалось во что-то необузданное, она вынимала его из-за пазухи и подолгу смотрела.
Время от времени Линь Ваньюэ казалось, что она тронулась умом. Она была женщиной. И очевидно, совсем немного времени провела с Ли Сянь. Их разделяли тысячи рек и гор, огромная социальная пропасть в конце концов.
Но почему она не может опустить это?
Почему Ли Сянь выходила замуж?
Автору есть что сказать:
Предыдущей главой закончился первый том "Женщины-генерала и старшей принцессы".
Эта глава — начало второго. Заранее скажу, что по сравнению с медленным темпом и ламповостью первого тома изложение второго будет в корне отличаться.
В конце концов, огромное количество информации передается в битах, а бабочка может сформироваться только из кокона.
Вплоть до 84 главы Линь Ваньюэ училась и сформировалась в ту, какой является на данный момент. Далее ей предстоит нести это бремя.
Повторяю еще раз: я за канонный пейринг и моногамию. Поэтому не скажу ничего лишнего, вы поймете потом.
Еще, пожалуйста, имейте в виду, что дальше будет меньше ламповости и больше жести. Запомните это. Вы должны запомнить это, потому что независимо от ваших криков о том, что вы бросаете эту новеллу, или чего-то еще, я все равно буду писать в соответствии со своими убеждениями и первоначальной задумкой~
Например, кто-то мне писал, что повествование слишком затянуто. Но так или иначе, я буду писать так, как считаю нужным~
Новелла так или иначе кончится. Я не буду впихивать бесполезные экстры меж делом и я не собираюсь снижать качество повествования в угоду кому-либо и менять свои идеи.
Я понимаю вас и ваши всплески эмоций, но поймите и меня. Думаю, что когда-нибудь, когда эта книга будет закончена, и люди прочитают ее от начала до конца, она западет им в душу. В ней нет бессмысленных слов, нет потворства, нет небрежного текста ради обнов и бессодержательных экстр. Этого всего было бы достаточно для меня.
Каждый иероглиф, написанный с душой, — мои старания ради читателей этой работы, независимо от того, следят ли они за обновлениями сейчас или увидят их потом. Спасибо всем, кто все это время составлял мне компанию, отвешиваю свой поклон.
Глава 86
Глава 86. Новый командующий принимает жесткие меры
