Кому понадобилось отравить Линь Фэйсина? И еще это ранение...этот человек снова получил травму.
Ли Сянь еще раз перечитала отчет. Неизвестно отчего, ее сердце пришло в волнение.
И тогда она взяла другой шелковый лист и написала: "Пока оставайся в своей резиденции, никуда не переезжай. И еще: нейтрализуй яд."
… …
Северная граница · старая резиденция Линь Юя
Юй Вань наносила мазь на спину Линь Ваньюэ.
— Твоя рана уже заживает, поэтому будет ужасно чесаться. Но ты не чеши, поняла?
— Мгм, но в последнее время она уже зудит, я чуть было не срывалась почесать, — хмуро ответила Линь Ваньюэ.
— Просто потерпи. Нельзя сдирать корочку и снова открывать рану. Скорее всего, останется шрам.
Линь Ваньюэ, растянувшаяся на кровати, повернула голову с улыбкой и ответила:
— Ну и что? Все равно я не буду его видеть.
— Не пристало юной деве ходить в шрамах. Как ты замуж собираешься?
Улыбка Линь Ваньюэ угасла. Впав в прострацию, она начала думать о Ли Сянь. День свадьбы становился все ближе и ближе. Интересно, с ней все в порядке?
Если смерть Линь Юя острием ножа полоснула по ее сердцу, то приближающаяся свадебная церемония Ли Сянь была сродни тупым ударам по нему.
Заметив, что Линь Ваньюэ притихла, Юй Вань тоже на мгновение замолчала, затем продолжила:
— В будущем тебе все равно придется покинуть это место. Ты женщина, и продолжать находиться рядом с этими головорезами — не выход. К тому же, клинки не знают жалости. Если тебя сильно ранят, стоит военным лекарям прощупать твой пульс, и им станет все ясно. К тому времени твоя голова уже слетит с плеч.
Линь Ваньюэ выслушала Юй Вань и покачала головой:
— Пути назад уже нет. Да и не хочу я возвращаться. Деревня из ста восемнадцати человек, А-Юй. Я до смерти ненавижу гуннов, но теперь я думаю в ином направлении. Я больше не собираюсь убивать их своими же руками. Однажды кое-кто сказал мне, что независимо от того, каким бы доблестным ни был человек, количество врагов, которыx он может убить на поле боя, все еще ограничено. Вот почему я должна вкладывать все силы, чтобы стать генералом, командовать еще большим количеством войск и найти возможность нанести тяжелый урон гуннам! Уничтожив как можно больше гуннов, я заставлю их вернуть долг сполна!
Глядя на ее рану, слушая ее слова, при этом даже не видя выражения ее лица, Юй Вань была встревожена исходящей от нее убийственной аурой.
Прошло немало времени, прежде чем Юй Вань смогла усмирить свой необъяснимый страх.
— Но в конце концов ты все еще женщина. Путь воина полон мук и страданий, просто посмотри на свое тело или даже на спину. Если бы ты замешкалась и не успела уклониться от удара, то…
— По правде сказать, я не могу перестать благодарить тебя, А-Вань. Если бы не ты, кто знает, когда зажила бы эта рана, — искренне сказала Линь Ваньюэ.
Тогда Юй Вань поняла, что переубеждать ее бессмысленно. Оставалось лишь закрыть эту тему.
— Все, я намазала, можешь садиться.
— Хорошо!
Линь Ваньюэ быстро поднялась с кровати и подняла обе руки. Юй Вань, поддерживая спину, подошла к столу, взяла бинты и вернулась к кровати.
— Это будет последняя смена повязок. В следующие несколько дней будь осторожна. Не мочи повязку, старайся не делать резких движений и не расковыривай рану. Подожди, пока она полностью не затянется.
— Поняла.
— Ах да, этот яд в твоем теле...Ты уверена, что не хочешь от него избавиться? Он хоть и не смертелен, но через несколько лет его остатки могут вызвать проблемы в организме. Я недостаточно опытна, чтобы определить вид яда, но все же могу попытаться приготовить что-нибудь согревающее, чтобы рассеять его.
Линь Ваньюэ покачала головой:
— Я знаю, что это за яд. Я сама его приняла.
— Зачем?! — шокированно спросила Юй Вань. Есть же люди, охотно глотающие яд?
— Потому что у меня...эмм у меня наступила первая менструация, а это огромная проблема. Когда я была маленькой, наш деревенский лекарь рассказал мне о целебных свойствах цветка Яован. Это лекарственная трава с леденящими свойствами, устраняющая тепловой яд. Но если женщина съест этот цветок, она станет бесплодной, и менструации прекратятся. В свой выходной день я отправилась на поиски этой травы. С тех пор месячные действительно не приходили. Мое тело время от времени мерзнет, но я теперь не так сильно потею. Мне очень нравится находиться под солнцем, так что я не вижу в этом ничего плохого.
Юй Вань тихо вздохнула. Она продолжала бинтовать Линь Ваньюэ и, завязав красивый узел, спросила:
— Зачем ты так с собой? Не ожидала, что в вашей деревне найдется искусный целитель. Даже будучи лекаркой я никогда раньше не слышала об этом цветке Яован.
Линь Ваньюэ улыбнулась и ответила:
— Он не искусный целитель, просто чудной старичок. Мне кажется, это что-то вроде народного рецепта, поэтому не удивительно, что ты о нем не знала. Кстати, А-Вань, что ты решила по поводу моего предложения?
— Я думала об этом, но я не хочу навязываться. Мне и здесь неплохо. Во-первых, я вдова, а в твоей резиденции нет законной хозяйки. Чревато для твоей репутации, если слухи выйдут наружу. Во-вторых, в этом небольшом дворе очень спокойно, я могу сама управиться. Тебе не о чем беспокоиться.
— Но твой живот становится все больше, и справляться со всем в одиночку будет трудно. Если что-то пойдет не так, или ты почувствуешь себя плохо, за тобой некому будет присмотреть. Разве так можно? Кроме того, ты же знаешь, что я женщина, чего бояться?
— Тише ты, зачем так громко?! Я-то может и знаю, а другие? Я понимаю, ты желаешь мне добра, но нужно соблюдать осторожность. Уже поздно, тебе пора возвращаться.
Линь Ваньюэ открыла было рот, но, увидев решительное выражение лица Юй Вань, проглотила свои слова. Она молча оделась, после чего покинула дом Линь Юя.
На следующий день Линь Ваньюэ послала свою служанку Юйлу в резиденцию Линь Юя, чтобы та следила за снабжением еды и помогала Юй Вань.
Через несколько дней рана на спине полностью зажила, и Линь Ваньюэ отправилась в военный лагерь.
Нанесенный ночными вторженцами отпечаток потихоньку исчезал. Это военный лагерь, в конце концов. Здесь все привыкли видеть смерть.
Остались лишь деревянные таблички, висевшие на установленном месте в военном лагере. Когда дул ветер, они издавали отчетливые стучащие звуки.
В назначенный срок кто-то должен был доставить их в города и разместить на досках ожидания. Некоторые из них заберут, а некоторые останутся висеть в безызвестности.
Линь Ваньюэ встала перед входом в шатер Ли Му и громко доложила:
— Линь Фэйсин просит у главнокомандующего аудиенции!
— Заходи!
Ли Му сидел за столом и не отводя глаз наблюдал за входящей в шатер Линь Ваньюэ. Не дожидаясь, пока она заговорит, он начал первым:
— Ммм, неплохо, ты вроде оправился.
— Благодарю главнокомандующего за оказанное сочувствие, этот подчиненный быстро восстановился от ранения.
— Эта рана — пустяк, не более чем порез кожи и плоти. Я дал тебе время оправиться от раны душевной. Я знаю, что смерть Линь Юя — большой удар для тебя, но ты не разочаровал этого маршала. Теперь ты похож на человека, готового снова взять на себя заботы.
При имени Линь Юя сердце Линь Ваньюэ кольнуло болью, но выражение ее лица оставалось безмятежным. Даже Ли Му не заметил колебания.
— Давай, вливайся. Что ты думаешь об этом ночном вторжении гуннов?
— Отвечаю главнокомандующему. Этот смиренный все обдумал и считает, что здесь точно что-то не чисто, и продолжается это уже очень долгое время.
— Оу? Присаживайся и продолжай.
— Слушаюсь!
Линь Ваньюэ села за стол.
— Помните сражение во время осенней жатвы прошлого года? В той битве было убито шестнадцать штурмовых командиров.
— Мгм.
— Этот смиренный подсчитал число погибших и раненых и обнаружил, что раненых было меньше обычного. Тогда этот подчиненный ничего не понимал. По сути, при такой массовой расправе с командирами среди простых солдат тоже должны быть большие потери, но потом этот смиренный понял, что враг умышленно нацелился на командиров.
