На следующий день я доложила о половом бессилии Линь Фэйсина.
Я жена Линь Юя.
Я — светлый столп, назначенный матушкой-императрицей, шахматная фигура Ее Высочества старшей принцессы.
Двадцать девятый год Юаньдина · седьмой день седьмого месяца.
Мой живот потихонечку увеличивался с каждым днем. Для ребенка срочно нужно было приобрести одежду.
Как-то я нечаянно уколола палец иглой и, глядя на выступающие капли крови, почувствовала, как бешено колотится мое сердце.
Оставшись одна дома, я впервые начала скучать по Линь Юю. Если бы только он был здесь.
Утром следующего дня пришел стражник Линь Юя и сообщил о его гибели.
Я не заметила, когда ушел стражник.
Я не проронила ни слезинки. Ведь это было всего лишь задание. Постановка.
Линь Юй погиб, защищая шатер генерала, поэтому его тело не вернули домой. Главнокомандующий устроил ему достойные похороны.
Говорили, что из-за ночного нападения гуннов погибло более сотни солдат, при том еще более сотни было раненых. Из-за того, что там было много людей, которых нужно было похоронить, и из-за того, что я была в положении, пришлось остаться дома.
На десятый день седьмого месяца, сразу после полудня, приехал Линь Фэйсин.
Лицо его было мертвенно-бледным, осунувшимся, а сам он еле держался на ногах. Одетый в траурное одеяние, он держал в руках мемориальную табличку Линь Юя.
Как только я увидела выгравированное на ней имя Линь Юя, мое сердце пронзила мучительная боль.
Почему? Даже при том, что я явно не любила его. Это было просто притворство. Почему так больно?
Линь Фэйсин передал мне табличку. Прежде чем я успела прийти к ответу на свои вопросы, он упал в обморок.
От испуга подступающие слезы исчезли.
Я приложила все свои физические силы, чтобы дотащить его до кровати. Чего я никак не ожидала, так это того, что рослый Линь Фэйсин будет таким легким на подъем.
Проверив его пульс, я вытаращила глаза: как такое могло быть?
Опасаясь, что мое суждение неверно, я проверила пульс еще несколько раз.
Линь Фэйсин на самом деле был женщиной?!
Я была слишком потрясена и не могла вымолвить ни слова. Это выбило меня из колеи. Я все еще не могу найти слов, чтобы описать то, что я чувствовала в тот день.
При этом я обнаружила множество проблем с ее пульсом: он был ужасен. Во-первых, это было следствием подавленных длительных душевных переживаний, а во-вторых в ее теле тек странный ледяной яд.
Я опустила руку Линь Фэйсин. Я наблюдала за ее мертвенно-бледным лицом и нахмуренными бровями, что в сочетании со слабым пульсом свидетельствовало о том, что на ее теле имелись внешние повреждения. Возможно, именно из-за боязни, что ее раскроют, она не обратилась к лекарю.
Я сняла с нее одежду и, увидев ее тело, не могла не ухмыльнуться: неудивительно, что ей удалось скрыть свою личность в военном лагере, имея такую фигуру…
Однако, глядя на ее скрытую, не видавшую солнца кожу, нетрудно было понять, что это женщина.
Я перевернула ее на живот и увидела длинную рану на спине, начинающуюся от правого плеча и наискось пересекающую спину до левой стороны поясницы.
Возможно, от осознания того, что этот человек оказался женщиной, мне стало не по себе от вида такой страшной раны.
Я не знала, почему Линь Фэйсин пошла в армию, но за все эти годы она определенно перенесла множество страданий.
К счастью, ее рана была длинной, но не глубокой. Возможно, Линь Фэйсин вовремя уклонилась.
Но ввиду жаркой погоды и того, что рану своевременно не обработали, она начала воспаляться.
Я закончила обрабатывать рану и едва начала накладывать бинты, как Линь Фэйсин проснулась.
Мы молча смотрели друг на друга. Помимо паники в ее глазах я увидела тяжелую печаль.
Глядя на меня горестным взглядом, она сказала:
— Извини меня, А-Вань. Я не уберегла А-Юя, ты потеряла мужа, и у твоего ребенка больше нет отца. Прости меня!
После этого она заплакала.
Я вспомнила, как А-Инь однажды схватила меня и затараторила о том, каким сильным и терпеливым был Линь Фэйсин, которому наложили столько швов на руку, но он не заплакал и даже не застонал от боли…
И теперь, глядя на ее слезы, я думала о Линь Юе. Боль в моем сердце снова усилилась.
Линь Фэйсин позволила мне осмотреть другие раны и начала рассказывать свою историю.
Историю, которую я не могла услышать от Линь Юя. История, которая была длиннее и детальнее…
Когда я закончила слушать рассказ Линь Фэйсин...нет, Линь Ваньюэ...я посмотрела на ее забинтованную верхнюю половину тела: обе ее руки были усеяны шрамами, особенно правая, на которой были те два шрама, похожих на сколопендру. И вот это — тело женщины?
… …
Когда Юй Вань очнулась от воспоминаний, слезы на ее лице уже высохли.
Плотная шелковая бумага так и лежала на столе.
Юй Вань накрыла живот ладонью. В оцепенении гляда на шелк, она испытывала сложные чувства.
Если отправить этот отчет, она не сможет гарантировать, что Линь Ваньюэ останется жива.
Линь Юй скончался недавно, Линь Ваньюэ спасала его бесчисленное количество раз. Неужели ей и вправду придется сделать это?
И ребенок...
Только сейчас Юй Вань по-настоящему ощутила в себе эту новую жизнь.
Если она отошлет этот отчет, принцесса, естественно, отнесется к ней благосклонно. Даже в худшем случае, когда Линь Ваньюэ обезглавят, принцесса не изменит свое отношение. Но как насчет этого ребенка?
Он станет столпом следующего поколения?
Юй Вань легонько погладила живот. Она никогда не жалела о том, что стала светлым столпом для Ли Цинчэн и шахматной фигурой для Ли Сянь. Но она не хотела, чтобы судьба ее ребенка была предопределена еще до его рождения!
Юй Вань, держась за поясницу, медленно поднялась со стула. Она схватила шелковую бумагу, стерла ею слезинки со стола и ушла на кухню.
Сняв с жаровни горшок, она бросила в нее отчет.
Колышущиеся языки пламени быстро поглотили шелковую бумагу. Юй Вань, опустив голову, наблюдала за горящим отчетом, пока тот не превратилась в пепел, и поставила горшок на место.
Автору есть что сказать:
Эта глава посвящена исповеди Юй Вань. Я долго думала и много писала, удаляла и сокращала, редактировала и исправляла, и в итоге добилась минимального количества слов.
Это скомпанирует ее длинную историю. Повествование не затянуто и дает краткий обзор на происходящее.
Часть истории принцессы или генерала уместится, по крайней мере, в 2-3 главы. Только от лица Юй Вань можно было четко и компактно передать суть. Конечно, здесь есть свои плюсы. В словах Юй Вань, если внимательнее вчитаться, можно проследить мысли Ли Сянь и многое другое, что также будет для вас небольшим сюрпризом~
Итак, Линь Юй умер. Я предрешила судьбу этого персонажа с тех пор, как впервые создала его.
Глава 78
Глава 78. Натянув поводьями кольца удил, они остановились, взирая в облака
(строчки из стихотворения "На границе (塞上)" Лю Кая)
"Вашему Высочеству,
Двадцать девятый год Юаньдина · десятый день седьмого месяца.
Едва зайдя в дом этой подчиненной, Линь Фэйсин потерял сознание. Эта подчиненная проверила рану на спине. Рана очень длинная, начинается от правого плеча и заканчивается в левой части поясницы. К счастью, не глубокая, лишних проблем не возникнет.
Измерив пульс Линь Фэйсина, эта подчиненная с потрясением обнаружила в его теле странный яд. Стыдно признавать, но эта подчиненная не знает, как он его перенес. У яда леденящие свойства, но он не смертельен.
Отдельно стоит упомянуть: поскольку Линь Юй недавно скончался, и эта подчиненная беременна, Линь Фэйсин предложил переехать в его резиденцию. Что ответить этой подчиненной? Жду указаний от Вашего Высочества.
Кланяюсь."
Ли Сянь, нахмурив брови, смотрела на новый отчет от Юй Вань.
