— Послушай, Анди, это не крокодил? — спросил я тогда в шутку. Я где-то читал, что на Новой Гвинее едят крокодилов, но я не думал, что отведать крокодилятины можно так запросто.
Анди засмеялся:
— Запах банановых листьев похож на крокодила? Это новость.
Разговор о крокодилах на том и закончился.
Чем мы ужинали, Анди, конечно, знал. Он не хотел меня расстраивать. А теперь спросонок перевел ответ Нагурдана правильно. И растерялся.
— Извините, товарищ Саша, я, кажется, что-то напутал.
— Ладно, не хитри. — Я смотрел на свою порцию мяса, не зная, что с ней делать. — Надеюсь, это есть не обязательно?
Анди виновато улыбнулся:
— Мясо крокодила они считают деликатесом…
Нагурдан стоял насупившись.
— Надо есть и спешить. Все идут, — сказал он недовольно. Видно, почувствовал, что мне что-то не понравилось. С этими словами он удалился.
Люди деревни Араль торопились в деревню Нарум на праздник свиньи. Нас пригласили тоже. Вернее, мы просто сказали Нагурдану, что пойдем с ними.
— Можно идти, идут все, — сказал он.
Нам предстояло увидеть редкое зрелище. Праздник свиньи, известный на многих островах Океании, у папуасов берега Мортимер, где находятся деревни Араль и Нарум, посвящен вовсе не свиньям. Так он здесь только называется, потому что в этот день все едят свинину. В действительности это праздник будущих молодоженов.
Обычно невесту для сына выбирает отец. Когда мальчику исполняется шесть-семь лет, отец наводит справки, у кого в соседних деревнях есть незасватанные невесты. В своей деревне почти все ближние или дальние родственники, поэтому невест ищут в других деревнях. Сватают девочек в возрасте от двух до трех лет. Иногда невестой становится и совсем малютка. Но, как правило, выбирают девочек постарше.
За невесту положен выкуп: одна-две взрослые свиньи, женские украшения, которые девушка наденет в день свадьбы, и еще что-нибудь из орудий труда и домашней утвари. Величина выкупа зависит от того, каким авторитетом пользуется семья невесты. Плату устанавливает отец жениха. Он старается показать свою щедрость и назначает цену повыше. Но никакого задатка не дает. Приглашает только отца невесты на торжественную трапезу и всем объявляет, что этот человек — его новый друг. Потом происходит обмен детьми. Жених какой-то период живет в доме невесты, а невеста — в доме жениха. Затем снова меняются. И так несколько раз, пока у девушки не наступит брачный возраст — лет двенадцать-тринадцать. К этому времени молодые люди должны привыкнуть к обеим семьям, а семьи — к ним.
Но выкуп за невесту не платят наперед не случайно. Решение родителей поженить своих детей те могут изменить. Для этого накануне свадебного сезона им дается один день.
Та деревня, в которой много женихов, устраивает праздник свиньи. На него сходится народ со всей округи. Тут-то будущие молодожены и получают право на выбор. Смотри, думай, чтобы после не жалел да и не обижался на родителей.
Парни и девушки в этот день равны, однако правом выбора пользуются в основном девушки. Потом, выйдя замуж, молодая женщина во всем будет подчиняться мужу. Но сегодня она еще невеста, и этот единственный день принадлежит ей. Хочешь чтобы она сказала тебе «да», сумей понравиться.
Полтора часа пути по узкой лесной тропинке — и мы на месте праздника — большой поляне, заросшей пожухлой слоновой травой. Повсюду лежали приготовленные, очевидно еще с вечера, охапки хвороста для костров и кучки камней, на которых папуасы жарят мясо, если под рукой нет посуды. Куски мяса заворачивают в банановые листья. Затем выкапывают яму и бросают туда горячие камни. На них кладут завернутое в листья мясо. Сверху еще листья. Потом яму засыпают землей. Через пятнадцать — двадцать минут все откапывают. Мясо получается великолепным. Как будто сваренное на пару.
В центре поляны стоял дом для танцев — длинная хижина из золотистого бамбука, крытая пальмовыми листьями. Перед хижиной возвышался на сваях бревенчатый помост с перилами и лестницей — трибуна.
Народу на поляне было уже человек двести. Разукрашенные лица, пестрые набедренные повязки, множество украшений.
Нас встречал вождь Лако — главный распорядитель праздника. Его нарядом я был потрясен. С могучих плеч вождя почти до земли ниспадала накидка из перьев райской птицы «король Саксонии». От радужных, словно покрытых эмалью, перьев невозможно было оторвать глаз. Они то сверкали, то нежно искрились, то блестели, точно выкованные из благородных металлов. На плечах вождя было сокровище. В Европе или Америке. имея такую накидку, можно стать миллионером. Из перьев птицы «король Саксонии» делают самые дорогие женские украшения. Это редчайшая птица. Она водится только здесь, в новогвинейских джунглях.
Я спросил Лако, где он взял столько прекрасных перьев.
— Мои люди принесли их из леса, — сказал он.
— Там много таких птиц?
— Нет. Мои люди долго искали.
В девять часов утра на поляне собрались все. Каждая семья, или клан, сидела у отдельной охапки хвороста, вокруг будущего костра. Ожидая начала праздника, папуасы жевали бетель, покуривали, обсуждали последние новости.
Женихи и невесты держались особняком. На одном конце поляны — женихи, на другом — невесты. Их можно было узнать по окраске тела. Парни с ног до головы выкрасили себя в красный цвет, а девушки — в белый или светло-желтый.
Неожиданно откуда-то из леса донеслась барабанная дробь. Женихи вскочили и бросились бежать в ту сторону. На поляне вдруг наступило всеобщее возбуждение.
Как только женихи скрылись за деревьями, на поляну из чащи выбежали голые мальчики с пылающими факелами. Бегая от одной охапки хвороста к другой, юные факельщики зажигали костры. Когда они все загорелись, из дома для танцев вышел Лако.
Поднявшись на трибуну, вождь гортанно прокричал:
— Все слушают, Лако говорит!
Минут пятнадцать он говорил о том, что сегодня хороший день и хороший праздник, что он всех приветствует и хочет, чтобы сегодня всем было хорошо. Особенно он приветствует красивых молодых воинов и красивых девушек, которым пришло время стать мужчинами и женщинами. Предки сказали: праздник свиньи — великий праздник. Муж не прогонит жену, а жена не убежит от мужа, если перед свадьбой они побывают на празднике свиньи и в ночь после праздника возьмут друг друга за руки, если эту ночь они проведут в лесу. Пусть отцы и матери не мешают молодым людям, пусть молодые люди думают и смотрят сами. Так велели предки, и это правильно, потому что предки говорят мудро…
Закончив речь, Лако перегнулся через перила трибуны и взял у одного из мальчиков два горящих факела. Скрестив их над головой, вождь застыл в торжественной позе.
Умолкнувшая было барабанная дробь раздалась вновь. Из чащи выносили свиней. Их несли на шестах. Рядом с каждой парой носильщиков шел огненно-красный жених с копьем наизготовку.
Около трибуны, где стоял с поднятыми факелами вождь Лако, процессия остановилась. Повернувшись лицом к свиньям, так, чтобы видеть и трибуну, женихи сделали шаг назад и занесли копья. Поляна замерла. Теперь все смотрели только на факелы Лако. Вождь медлил. В своей сверкающей накидке он возвышался над толпой, как ослепительная статуя.
Вот факелы покачнулись, медленно разошлись в стороны. Лица женихов — само внимание, руки с занесенными копьями дрожали от напряжения. Звенящая тишина на поляне и неистовая барабанная дробь где-то на опушке леса. Р-раз! — барабаны захлебнулись, факелы полетели на землю. И в тот же миг копья женихов вонзились в животных. Свиньи не успели даже взвизгнуть. Они так же висели на шестах, словно с ними ничего не произошло. Только струйки крови говорили о том, что животные уже мертвы.
Минутную тишину взорвала буря ликования.
— То-йо-йо! То-йо-йо! — кричала вся поляна.
Убитых свиней потащили к кострам, чтобы опалить щетину. Тут же, у костров, туши разделывались. Бамбуковым ножом владелец животного быстро разрезал опаленную тушу на несколько частей. Одну часть он откладывал для себя и своей семьи. Остальное мясо продавалось гостям. В обмен на свинину те предлагали хозяевам каменные топоры, новые набедренные повязки, разные украшения. Охотнее всего хозяева брали, однако, ракушки каури, которые здесь до сих пор служат деньгами.
