– Да никак. Лежала целый день, ничего не делала. Только… – Она запнулась.
– Чего?
– Да не, ничего, только фильмы смотрела, да чипсы ела.
– Мм… Что, скоро на учебу?
– Ну да. Вообще, в жопу ее. Не напоминай.
– Завтра что делаешь?
– Не знаю. Тоже наверное ничего. Может к Алене сгоняю.
– Пить будете? – С улыбкой спросил я.
– Да не знаю. Дома не хочу сидеть. Жизнь проходит. Ну… Наверное, что еще делать.
– Могу заехать к тебе завтра после работы.
– Да не надо, наверное.
– В смысле?
– Ну в смысле, если я поеду к Алене.
– Да? Ну ладно. Как скажите.
– Ну?
Молчание.
– Че делаешь?
– Ничего, курю стою. Ладно, пока. Я пойду.
– Ну стой погоди, чего ты?
– Чего?
– Ну?
– Слушай… Мне вот в голову пришло, а ты, часом, мне чего интересного не хочешь рассказать, Кать? – Сказывается конец дня и усталость. Все уже перемешалось в одну кучу и я уже не хочу ничего выяснять.
– Чего например? – С легкой осторожностью, помедлив, спросила Катя.
– Я не знаю. Просто ты так странно говоришь «не надо». «Не надо приезжать». Ну вдруг, причина какая-либо есть?
– Да какая причина??? Ты же наверняка с ночевкой хотел! Как ты себе это представляешь?
– Какая, нафиг, ночевка? Я просто хотел приехать, увидеть тебя!
Молчит.
– Ну, неправильно я тебя поняла, значит.(
– Понятно.
– Ну если хочешь, и если меня дома не будет, то можем пересечься где-нибудь.)
– Уже лучше.
– Ну вот! Видишь?)
– Видишь.
– Злюка.
– Мяу.
– Хи-хи.)
– Ладно. Пойду готовиться к завтрашнему дню.
– Давай.) Не скучай завтра.)
– Пока.
– И все? Без целую?
– Целую.
– Вот так-то лучше. – Нежно проговорила Катя. – И я тебя.
Пора отдыхать.
***
– Я хочу поговорить с тобой, дорогая. Спокойно, нет никакой агрессии в моих словах. Нет, уже, злости. Вообще никаких эмоций нет. Но проговорить это нужно, чтобы расставить точки. Чтобы все встало на свои места. – Сказал Виталик, но я не могу понять, к кому он это адресует. Точно не мне, по крайней мере, уже радует… Не надо мне таких откровений, от него, лол. Его голос, под стать его речи, – спокойный, медленный и умиротворенный. Он продолжил.
– Мы стоим здесь с тобой на вершине горы. Идиллия. Прекрасная теплая ночь, легкий теплый вечер и больше никого нет, кроме нас. Кроме облаков касающихся нас и проскользающих мимо. Я начну, пожалуй. С того, что не нужно переживать. Все растворится в памяти. Все разлетится на пыль. И в лучшем случае, все останется лишь на изредка и мимолетно. Все, что между нами было. И города и расстояния и события и ты и я. Но сквозь время, только. Немного подождав. Все это, что было между нами, вымоется, как грязь из раны, под струей воды. Но уже сейчас, я могу сказать наверняка, что после всего что было, не будет больше тебя и меня. Я перестану о тебе думать и мне будет все равно, будешь ли ты думать обо мне. Я больше не хочу быть с тобой. Я не хочу проводить с тобой время, мне неинтересно с тобой и я больше не люблю тебя. Я не хочу прикасаться к твоей коже, я больше не хочу вдыхать твой запах и касаться твоих губ. Похоть, которая была между нами растворилась уже. Растворится и любовь. И не останется ничего.
Виталик достаточно эксцентричный человек, но почему сейчас он ведет себя так флегматично. Потому что ему все равно?
Ну да… Когда становится все равно, то уже нет никаких эмоций. Ни хороших ни плохих.
Какое красноречие однако? С чего бы?
Виталик молчал как бы ожидая что ответит Алена.
Стоп. Алена? Что?!
Яркое солнце рассвета осветило их лица. Горные вершины сменились на песчаный морской берег, с характерным шумом прибоя, который коснулся их обнаженных стоп и отступил назад. Они стояли друг напротив друга прямо, даже как-то величаво, на расстоянии почти вплотную, как любовники перед поцелуем. И лица их были, как будто они наоборот, сейчас, накинутся друг на друга. Кроме них никого не было здесь. Очередная идиллия.
– Я рада, что ты сказал мне это. Я надеялась, что ты мне это скажешь. Так будет лучше для нас обоих. Так будет лучше для всех. – Еще один умиротворенный и даже довольный голос, едва перебивающий волны. – Нам было и весело и грустно, но больше не будет ничего. Я запомню о тебе только хорошее, а потом, как ты и сказал, растворю это в памяти, пока не останется ничего.
Идеально расставание. Ни слез ни криков. Ни любви, ни тоски.
Алена повернулась к Кате, появившейся из ниоткуда, отвернувшись от исчезнувшего Виталика.
Морской пейзаж сменился полем пшеницы в знойный летний день, когда на небе лишь пара облаков, лениво плывущих в никуда.
– Я теперь свободна. – Сказала Алена. А ты дорогая?
– А я?
– Тебе конечно тяжелее с твоим ребенком. Но он в будущем будет только рад твоей свободе.
– Какой ребенок?
– Которого ты только что родила от…
I'm looking at you through the glass
Don't know how much time has passed
Oh God, it feels like forever
– Ебаный будильник… – Я полулежа кладу руку себе на лицо. – Что за хрень мне снилась? – Ползу к телефону и начинаю тапать на выключение. Но ничего не получается. – Да выключайся ты, сцуко!
В дверь прилетает, видимо тапком.
– ДА ХВАТИТ УЖЕ МАТЕРИТЬСЯ! КАК САПОЖНИК! СКОЛЬКО МОЖНО-ТО УЖЕ!
– МАМ, Я НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ РАЗГОВАРИВАЮ?! НА РУССКОМ! ЧТО ЕЩЕ НЕ ТАК-ТО! ЭТО ЧАСТЬ РУССКОГО ЯЗЫКА!
– ЧТО?!
– Я ГОВОРЮ, ЧТО НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ ГОВОРЮ!
– Я ГОВОРЮ МАТОМ ОРАТЬ ХВАТИТ, НА ВЕСЬ ДОМ!
Разговор слепого с глухим.
– Я понял тебя.
Из позы личинки я эволюционирую до позы цифры четыре, подпирая тяжелую бошку своими руками. Чего бы это ей быть такой тяжелой, интересно, если я даже не пил…
И к чему бы такой сон… Виталик с Аленой… Нахрен она ему бы вообще сдалась. Да и он ей… Эта еще беременная… Или что она там, родившая… Надеюсь не от меня. Мне, кстати, кто-то рассказывал, что если снятся дети от своей второй половины, то это либо к страшной ссоре, либо к расставанию. Либо к детям. Ну… Судя по объему негатива, исключать это не нужно.
6. Оператор.
Четверг, 30 августа.
Я прихожу на «свое» рабочее место, так же к десяти. Гургена на месте не было, как и его вещей. Да и ребят, которые сидели рядом, тоже. На их местах сидели другие. Но на месте был супервизор. Как ее? Инна? А. Вон же табличка над ее рабочим местом.
«Двойкина Инна
Супервайзер группы»
Ну, она вроде занята чем-то… Блин, чет как-то неудобно отвлекать… Смотрю по сторонам. Где-то вдали виднелся Ильнур. Но до него долговато идти. Еще можно просто сесть на табуретку и уткнуться в телефон, мол, жду, с кирпичным лицом, но это конечно булщит. Ладно, набираюсь смелости и иду к этой Инне.
– Доброе утро! Ты Инна? Можно к тебе обратиться?
– Привет! Да, что случилось? – Она повернулась на стуле, и слегка приподняла брови.
Инна, худенькая, приятная на вид, невысокая девушка, на вид, лет 30. Светлые волосы до плеч. Всем своим видом как будто хочет сказать, что хочет помочь. Может, по этому, Гурген так хорошо о ней отзывался?
– Я думал, здесь Гурген сидит… – Указываю на его место. – Но его до сих пор нет.
– Ты стажер?
– Да.
– Найди себя в списке, пожалуйста. – Она открыла на компе ексельчик с фамилиями стажеров.
Я указал на себя.
– Так, ну… Не знаю где он у нас, еще. Сейчас позвоню ему, через пару… – Она принялась ковыряться в своем телефоне. – Блин, как все не вовремя… Ща, погоди…
– Окей, не вопрос. – Я улыбнулся.
Она перевела взгляд с телефона на меня.
– А хотя, в чем проблема… Пойдем тебя к другому наставнику посадим. У тебя же сегодня практика должна начаться?
