Конечно есть некоторые индивидуумы, которые действительно с головой погружаются в работу и ничего вокруг себя не видят. Но подобное происходит не с каждым, а главное не на длительное время. Внешне связисты напоминают людей, но вот поведение у них как у роботов, которыми они по сути и являются. Это становится заметным даже после непродолжительного за ними наблюдения. Но пока я изучал внешние признаки нулей-связистов, за мной наблюдал координатор.

— Ты видишь отличия, я тоже их вижу, — произнёс командующий. — Но это примитивные модели, а вот инфильтраторы подобных недостатков не имеют.

— Это ещё кто такие? — спросила Анастасия.

— Самые совершенные модели на сегодняшний день, — ответил Смирнов. — С точки зрения искусственного интеллекта поведение человека иррационально. По этой причине нулевую форму невозможно научить естественному поведению, присущему именно человеческой особи. А вот если у нуля останется человеческий мозг, то это всё меняет.

— Вы банально создадите андроида, но рано или поздно человеческий мозг начнёт давать сбои и вы получите огромные проблемы, — возразил я.

— Такое развитие событий мы не исключаем, поэтому переносу подвергается не весь мозг. Конечно, это относится не ко всем, некоторые модели сохраняют практически весь свой мозг. Но в основном нас интересует только та часть, которая отвечает за неосознанные движения человеческой особи. Например на такие, как почесать за ухом или отвлечься на тех, кто проходит рядом. Например большая часть людей всегда решит посмотреть в ту сторону, куда смотрят остальные. Это называется любопытство, которое полностью отсутствует у машин.

— Так для чего вам нужны мы? — напомнил я заданный мной ранее вопрос.

— На первом этапе вы будете тестировать наши новые модели инфильтраторов. И разумеется это не просьба, а констатация факта. Ваше согласие для этого не требуется, мне лишь нужно получить доступ к вашему мозгу. Могу вас заверить, наше оборудование установленное в медицинском блоке отлично для этого подходит. Правда я был бы не против понаблюдать за вами в так сказать, дикой природе. Но вы оказались слишком наблюдательны и опасны.

— Вот же не повезло, да? — съехидничала Анастасия.

— Как сказать, — ответил Смирнов. — Небольшая досада, конечно, есть, но суть моего плана не изменилась. Можете их забирать.

Агенты кивнули и погрузив нас на грузовые тележки вывезли из помещения связи. Медицинский блок располагался буквально в двух шагах от центра связи. После того, как нас ввезли в медицинскую лабораторию у нас изъяли оружие. Забрав у меня искоренители, а у Анастасии перчатки с нитями, агенты бросили их на стол у дальней стены. Как раз возле неё на полу, лежали два посечённых нулями бронированных костюма. Лишив нас вооружения агенты наконец покинули медицинский блок. Теперь мы полностью оказались во власти медиков, старательно настраивающих какую-то машину.

Я не могу про себя сказать, что я трус, но вид этой шайтан-машины, вокруг которой копошились медики, некоторый страх внушал. Все эти проводки, которые будут втыкаться в мозг энтузиазма мне не добавляли.

До тех пор пока мы находились в обездвиженном состоянии и заключённые в броню, которая по идее должна была нас защищать, а по сути превратилась в компактную тюрьму. Никто из нас понятия не имел, как из этого выбраться.

Единственное чего не смогли нас лишить это общения друг с другом, вот только это никак не помогало с освобождением. Я даже попытался заставить Дину как-то разблокировать броню, но она оказалась бессильна в этом вопросе.

Все мои человеческие попытки взять на слабо искусственный интеллект, ожидаемо провалились. Да, она смогла взломать систему защиты центра связи. Но вот броня, которая изначально предназначалась для нашего пленения ей оказалась не по зубам.

Смирнов давно уже знал, кто мы такие, а значит и готовился к нашей встрече весьма тщательно. Было бы странно если бы всё оказалось наоборот. Тем временем медики наконец настроили устрашающего вида механизм и посмотрели на нас.

Я всегда считал себя человеком воспитанным, который обязательно пропустит женщин вперёд. Но вот тут во мне проснулся хам в самой мерзкой форме. Женщины как вид перестали для меня существовать и плевать, что они подумают, когда я начну лезть вперёд них.

— Микросхемы обугленные, как насчёт того, чтобы начать с меня, или ваша программа не способна подчинить мой разум?

Попытка хоть как-то задеть искусственный интеллект сама по себе тупа. Я должен был понять это ещё при общении с Диной. Но ничего другого мне в голову не пришло. А когда не знаешь, что делать, то, действовать нужно по плану, который первым придёт в голову. Мне в голову пришёл именно такой план, но к моему большому удивлению он почему-то сработал.

Два медика подвезли меня к прибору, но у них возникли некоторые проблемы. Прибор был рассчитан на пациента, который не должен быть закован в броню. Я тупо в него не помещался, и после нескольких попыток разместить меня внутри, нули наконец сообразили, что ничего у них из этого не выйдет пока они не изменят размер пациента.

У меня вновь зародилась надежда на возможность побега. Но нулевые формы опять цинично наступили на горло моей мечте. Оказывается у них нашёлся способ, каким образом можно меня избавить от брони и при этом не позволить устроить дебош в помещении с дорогим оборудованием. Решение оказалось топорное, но действенное. Они приклеили к моей голове два проводка и дали на них напряжение.

Его было не достаточно для того, чтобы прожарить мне мозги. Нули прекрасно понимали, что именно мой разум необходим координатору. Но напряжения оказалось достаточно, для частичной нейтрализации моего кодекса. Без кодекса я не мог запустить усилители, а значит в физическом плане перестал представлять для них угрозу.

Вытащив меня из брони, как рака из панциря, им наконец удалось поместить меня в прибор, возле которого находилась третья нулевая форма. Дина пыталась мне что-то сказать, но электрические разряды проходящие через моё тело постоянно сбивали нормальную работу кодекса. Из-за этого искусственный интеллект Дины передавал мне в мозг лишь отдельные звуки и несвязанные части слов.

Тем временем третий медик взял в руки небольшую дрель для того, чтобы вскрыть укреплённые кости моего черепа. Я знал, что повредить их довольно сложно, но и координатор тоже это прекрасно знал. Значит, дрель которую включила нулевая форма медика, обладала далеко не простым сверлом. Сколько времени у нуля займёт вскрытие укреплённых костей черепа я не знал, но морально приготовился к продолжительной процедуре.

«Приготовься, сейчас будет больно», услышал я в голове голос Насти.

Я сразу понял к чему она клонит и приготовился к неприятностям. Хотя боль, которую обещала мне Анастасия не сравнится с той, что собирался устроить ноль с дрелью. Нулевые формы практически всё предусмотрели, за исключением одного нюанса. У нас по прежнему сохранялась синхронизация, а это означало, что моими усилителями может управлять кодекс Анастасии.

После того, как нули избавили меня от бронированного саркофага, ничего уже не мешало Анастасии зайти с козырей. Хотя в танцах я не особый специалист, но вот «Яблочко» с выходом я им устроить могу. Нулевая форма определившись с местом, с которого нужно начинать вскрытие, приступила к реализации плана.

Сверло медленно приближалось и я практически уже ощущал его вибрацию, когда тело пронзила боль и я получил свободу. Вырвав дрель из рук нуля я воткнул сверло ему в глаз. Разряды всё ещё проходили через моё тело, блокируя работу Дины. И пока нулевая форма с дрелью в башке пыталась поймать вращающуюся рукоятку, я кувырком разорвал дистанцию между мной и оставшимися нулями.

Подобным маневром я разорвал не только дистанцию с противниками, но и порвал провода, которые были закреплены на моей голове. Сверло в голове нулевой формы не является смертельным фактором и практически никак не влияет на функционирование механического тела. Разве что сократит ему число зрительных сенсоров на один. Ноль наконец поймал вертящуюся перед его носом рукоять и вырвав из глаза дрель, рванул ко мне. Вот только с того момента, когда я разорвал провода блокирующие мой кодекс, ситуация кардинально изменилась.